С 2000-го по 2008 г. экономика Украины динамично развивалась. Если мы поймем, благодаря чему это происходило, можно наметить более обоснованные планы на будущее.
Обычно важнейшей причиной быстрого роста в то время считается благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура. Однако в начале века мировые цены на ключевые товары украинского экспорта - сталь, зерно, подсолнечное масло, были сравнительно низкими, и только в 2004 г. сводный индекс цен этих товаров превысил уровень 1995-го. При этом в 2003 г. ВВП был на 33% выше, чем в 1999-м, а в отдельные годы он увеличивался на 9%. Раз цены на сырье здесь не единственная причина, темпы роста за эти четыре года объясняются другими факторами. Самое время задуматься, какими именно.
В конце прошлого века возникла теория конкурентных преимуществ М.Портера, явившаяся результатом глубокого исследования экономик десяти ведущих стран мира, более ста отраслей. Портер пришел к выводу, что национальная конкурентоспособность не наследуется, а создается. Она не является результатом естественных условий, а определяется, прежде всего, способностью внедрять инновации. При этом важнейшее значение для достижения и сохранения конкурентных преимуществ, по мнению Портера, имеет интенсивность внутренней конкуренции.
Это позволило ученому пересмотреть традиционные взгляды на причины успеха некоторых стран. Так, большинство исследователей рассматривает эффективное государственное регулирование как важнейшую причину динамичного развития Японии в 60–80-х годах ХХ века. По мнению Портера, большее значение имела природа внутренней конкуренции. В автомобильной промышленности, производстве бытовой электроники и строительной техники, в других отраслях, наиболее конкурентоспособных на мировых рынках, действовали по несколько примерно равных между собой компаний. Интенсивная конкуренция между ними выталкивала их на мировой рынок.
В 2000 г. вышла книга "Может ли Япония конкурировать?", в которой Портер вместе с японскими учеными исследовал причины стагнации экономики этой страны в 90-е годы ХХ века. Они сделали неожиданный для многих вывод: "Прославленный японский "бюрократический капитализм" не является причиной успеха Японии. На самом деле он стоит у истоков неудач этой страны".
Впрочем, конкуренция ограничивалась не только в Японии. Далеко не всегда это было оправдано. Так, в США в 30-е годы ХХ века было введено регулирование грузового автомобильного и авиационного транспорта. Контролировались тарифы, а также вход и выход фирм. В сфере гражданской авиации 16 компаний получили статус магистральных перевозчиков и обслуживали важнейшие маршруты. С 1938-го по 1978 г. Управление гражданской авиации не допустило вход на рынок ни одного нового магистрального перевозчика.
Но в 70–80-е годы в США в сфере транспорта вначале были ослаблены ограничения, а потом было отменено регулирование цен. Авиакомпаниям разрешили обслуживать любые маршруты. Были ликвидированы некоторые регуляторные органы. В результате усилилась конкуренция, снизились цены, увеличились объемы перевозок. Дерегулирование было осуществлено также в связи и некоторых других отраслях. Если в 1977 г. на полностью регулируемые отрасли приходилось 17% ВВП США, то в 1988-м - 6,6. Дерегулирование активно осуществлялось и в большинстве других развитых стран, способствуя повышению конкурентоспособности их экономик.
Один из наиболее действенных инструментов, используемых при осуществлении дерегулирования, - анализ регулирующего воздействия (АРВ). Это формализованный процесс экспертизы новых нормативных документов, призванный выяснить, превышают ли выгоды от нормы регулирования связанные с ней затраты. Однако некоторые акты, формально отвечающие требованиям АРВ, могут в то же время серьезно ограничивать конкуренцию.
Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) подготовила Инструментарий для оценки воздействия на конкуренцию. В нем содержится методика выявления ненужных ограничений конкуренции и выработки альтернативных мер, позволяющих достичь поставленных целей.
Один из главных элементов Инструментария - контрольный список вопросов для оценки воздействия на конкуренцию. В нем 15 простых вопросов, позволяющих установить потенциал антиконкурентного воздействия регуляторного акта или его проекта без углубленных знаний положения в отрасли. Контрольный список используется для первоначальной оценки - как своеобразный конкурентный фильтр. В том случае, если выяснится, что предлагаемая мера может нанести вред конкуренции, ограничивая количество или круг поставщиков, их способность вести конкуренцию, снижая заинтересованность поставщиков вести энергичную конкуренцию, ограничивая выбор потребителя и доступную для него информацию, проводится полная оценка. Разработчики регуляторного акта должны предложить наименее антиконкурентную альтернативу, которая дает возможность достичь поставленных задач.
ОЭСР рекомендует интегрировать АРВ и оценку воздействия на конкуренцию. Например, в Еврокомиссии оценка воздействия на конкуренцию стала обязательной частью АРВ с 2005 г.
22 октября 2009 г., в разгар мирового экономического кризиса, Совет ОЭСР утвердил Рекомендацию по оценке воздействия на конкуренцию. Он рекомендовал правительствам активно использовать Инструментарий для совершенствования экономической политики.
Актуально это и для Украины. Для того чтобы проанализировать влияние конкуренции на экономический рост в Украине, необходимо прежде всего оценить ее уровень в нашей стране.
Статистические органы Украины регулярно проводят опросы руководителей предприятий, выясняя факторы, сдерживающие производство. Среди них - высокая конкуренция со стороны отечественных предприятий. Доля руководителей предприятий, отмечающих данный фактор, на наш взгляд, отражает интенсивность внутренней конкуренции. Предприниматели не очень любят конкуренцию, но она - типичное общественное благо, которое вынуждает их повышать эффективность, внедрять инновации.
Если в 1999 г. высокую конкуренцию со стороны отечественных товаров отметили 11% руководителей промышленных предприятий, то в 2007-м - 36 (рис. 1). В конце 1990-х годов заметную конкуренцию со стороны отечественных предприятий отмечали 15–17% строительных организаций, а в 2007-м - более 30. Особенно быстро росла конкуренция на транспорте: на значительную конкуренцию со стороны отечественных перевозчиков в середине десятилетия указывали более 50% предприятий отрасли.
Усиление внутренней конкуренции было, в первую очередь, результатом реформ, проведенных во второй половине 90-х годов. Было приватизировано большинство предприятий, и в 2000 г. частный сектор обеспечивал 60% ВВП. В результате демонополизации экономики была ликвидирована большая часть производственных объединений, трестов и подобных структур, и на рынках появились более 6400 самостоятельных субъектов хозяйствования. В 1998 г. была введена упрощенная система налогообложения, учета и отчетности для малого бизнеса, и множество предпринимателей вышло из "тени". После принятия в 2000-м Закона "О лицензировании определенных видов хозяйственной деятельности" количество предпринимателей, которым требовались лицензии, сократилось в несколько раз.
Именно усиление конкуренции стало, на наш взгляд, важнейшей движущей силой подъема, начавшегося в 2000 г. Это подтверждают данные о динамике интенсивности внутренней конкуренции и ВВП, приведенные на рис. 2. На указанном рисунке отражены данные о конкуренции в промышленности, но, как видно на рис. 1, ее динамика в важнейших отраслях близка.
Интенсивность конкуренции достигла максимума в 2007 г., а затем снизилась. Это было связано с ухудшением условий предпринимательской деятельности в связи с усилением коррупции, широким распространением рейдерства и т.п. Ситуация особенно усугубилась после того, как президентом стал Янукович. При содействии властных структур была фактически устранена конкуренция на ряде важных рынков.
Важнейшей причиной падения производства в 2008–2009 гг. был мировой экономический кризис, но динамика конкуренции хорошо объясняет вялый рост после кризиса: в 2013 г. ВВП Украины был на 6,5% ниже, чем в 2008-м. Следует учитывать, что Портер считал ослабление внутренней конкуренции одной из важнейших причин утраты конкурентоспособности и сравнивал его с процессом гниения.
Интересно, что во многом подобной была ситуация и в России. Общеизвестна зависимость экономики этой страны от цен на энергоресурсы. Но мировые цены на них стали расти в 2004 г., а подъем в РФ начался в 1999-м. Мониторинг конкурентной среды в промышленности осуществляет Институт Гайдара. Данные о динамике интенсивности внутренней конкуренции и ВВП приведены на рис. 3. На нем видно, что конкуренция начала усиливаться в России уже в середине 1990-х, поскольку там раньше, чем у нас, были проведены рыночные реформы. Соответственно, меньшим было падение производства (в низшей точке кризиса ВВП России составлял 57,5% от уровня 1990 г., тогда как ВВП Украины - 40,8%), раньше начался подъем. Максимальный уровень конкуренции был достигнут в 2005 г., после чего последовало снижение. Когда пришли нефтедоллары, конкуренцию стали активно давить. Во многом поэтому после кризиса 2008–2009 гг. темпы экономического роста в России существенно снизились по сравнению с докризисным периодом, хотя мировые цены на энергоресурсы оставались высокими вплоть до 2014 г.
Подчеркивая ключевое значение внутренней конкуренции для повышения национальной конкурентоспособности, Портер не приводит теоретическое обоснование этого тезиса. Такой вывод он делает на основе обобщения огромного эмпирического материала. Ключевой тезис данной теории: важнейшее значение для экономического развития имеют институты - формальные (законы) и неформальные нормы, действующие в обществе. Если в стране обеспечены благоприятные условия для занятия предпринимательской деятельностью - надежно защищены права собственности, существует эффективная система правосудия, то есть, по терминологии, предложенной Д.Аджемоглу и Д.Робинсоном, действуют инклюзивные экономические институты, конкуренция на большинстве рынков будет высокой. Если же в стране экстрактивные экономические институты: доступ на важнейшие рынки возможен лишь для лиц, связанных с властью, права собственности плохо защищены, процветает коррупция, то конкуренция на большинстве рынков будет слабой. Таким образом, интенсивность внутренней конкуренции - индикатор, отражающий состояние институциональной среды. Это особенно хорошо видно, если анализировать ситуацию на уровне отраслей.
Привычка крупнейших компаний из любого сектора экономики получать выгоды путем подавления конкурентов и лоббирования льгот от государства консервирует технологическую отсталость, способствует быстрому росту издержек. Это обуславливает секторальную неустойчивость, с одной стороны, и зависимость государства от компаний-монополистов - с другой. Кардинально изменить ситуацию может лишь развитие конкуренции в результате формирования мощной прослойки дееспособных независимых компаний.
Согласимся, сейчас в Украине конкуренцию давят не так сильно, как раньше. Но реформы являются менее радикальными даже по сравнению с проводимыми в конце 90-х. Отсюда и результаты.
Нынешнее правительство осуществляет дерегулирование экономики. Однако этого мало. Как справедливо отмечал М.Портер, отмена регламентации и приватизация не принесут успеха без активного соперничества на внутреннем рынке. В свое время в Австралии в ходе экспертизы законодательства было обнаружено 1700 актов, содержащих нормы, ограничивающие конкуренцию. Уверен, что в нашей стране их не меньше. Выявить их можно с помощью инструментария ОЭСР для оценки воздействия на конкуренцию. Однако такая работа пока не проводится.
Определенный прогресс в дерегулировании связан с тем, что такая работа проводится системно. Ее координирует Офис эффективного регулирования при Минэкономразвития и торговли. ОЭСР рекомендует совместить анализ регулирующего воздействия и оценку воздействия на конкуренцию. В связи с этим целесообразно, увеличив штат Офиса эффективного регулирования, поручить ему анализ нормативных документов с помощью инструментария ОЭСР и подготовку изменений в них.
Для такой работы необходима политическая воля, поскольку за каждым актом, содержащим ограничения конкуренции, стоят интересы влиятельных кругов. Но ее пока нет. Так, Антимонопольный комитет разработал проект Программы развития конкуренции. Но в процессе согласования с другими ведомствами в этот документ пришлось внести такие изменения, что его принятие потеряло смысл.
В то же время значение конкуренции не стоит переоценивать. Она является необходимым, но недостаточным условием динамичного экономического роста. Требуются действенная промышленная политика, комплекс мер, направленных на поддержку отечественных производителей. Но использовать нужно лишь те меры, которые способствуют развитию конкуренции, а не уничтожают ее. Деньги должны направляться, прежде всего, на развитие бизнес-инфраструктуры: поддержку кластеров, бизнес-инкубаторов, создание системы субконтрактации (подробнее в моей статье "Украина: выбор стратегии", ZN.UA №4 от 5 февраля 2016 г.).
Согласно Конституции Украины государство обеспечивает защиту конкуренции в предпринимательской деятельности. К сожалению, за исключением сравнительно короткого периода оно выступает как пособник монополизма. Результатом такой политики стала олигархическая модель капитализма, блокирующая инновационное развитие, обуславливающая низкий жизненный уровень основной массы населения. Для изменения этой ситуации необходима системная работа, направленная на устранение из украинского законодательства антиконкурентных норм.