На этой неделе (15 мая) Еврокомиссия утвердила решение относительно Соглашения об ассоциации с Украиной. Европейские комиссары рекомендовали Совету ЕС подписать документ, правда, только в том случае, если Киев выполнит все определенные ранее критерии. Значимость этого, по сути, технического решения нельзя слишком переоценивать. И воспользуется ли Киев открытым зеленым светом на пути к европейскому сообществу, все еще остается под вопросом. Процесс евроинтеграции Украины имеет чрезвычайно много довольно сложных (и обычно очень тесно переплетенных) как политических, так и экономических аспектов, очень важных для обеих сторон этого процесса. О еще одном его ракурсе - в нашей беседе с главным научным сотрудником Института мировой экономики и международных отношений НАН Украины Анатолием ГАЛЬЧИНСКИМ.
- Анатолий Степанович, прежде всего прошу вас прокомментировать недавнее несколько неожиданное заявление А.Квасьневского о перспективах евроинтеграционного процесса Украины. На страницах одного из польских изданий экс-президент Польши отметил, что не исключает ситуацию, когда Евросоюз сам будет приглашать Украину, как и Турцию, присоединиться к своим структурам. "Если мы сейчас, - подчеркивает А.Квасьневский, - говорим этим странам "нет", то через десять лет будем сами просить их быть с нами". Не слишком ли серьезный реверанс в адрес Киева и есть ли под этими словами реальная основа?
- Я против того, чтобы оценивать сказанное только с позиций конструктивизма украинско-польских отношений. Не хотел бы, чтобы у читателя сложилось мнение и по поводу особых успехов в евроинтеграционной политике действующей власти и соответствующей реакции на это европейских политиков. В моем понимании, нынешняя политика Украины в этих вопросах - это, скорее, политика нереализованных возможностей, а в отдельных сферах (прежде всего в сфере политических отношений) - движение в обратном направлении.
В свое время я неоднократно принимал участие в украинско-польских переговорах, имел высокую честь общаться с А.Квасьневским, и меня всегда поражала масштабность мышления этого выдающегося политика. Я убежден, что расставленные экс-президентом Польши акценты отражают реалии новой геополитической ситуации, связанной с кризисом однополярности мироустройства и перспективами многополярного переобустройства мира, смещения эпицентра геоэкономической активности с Запада на Восток.
Серьезная аналитика базируется на все более очевидном: она исходит из того, что ХХІ ст. не будет оставаться столетием пирамидальной конфигурации. Оно станет столетием полицентрическим, где основное место будет занимать объединенная Европа. Если раньше мы акцентировали на этом в сугубо концептуальном контексте, то сейчас проблемы соответствующих трансформаций смещаются в практическую плоскость. Насколько конкурентоспособен сегодня и окажется в будущем геополитический потенциал Европы, в частности, по сравнению с интеграционными зонами влияния России, а также Китая? Это вопрос, который не может не беспокоить политиков масштаба А.Квасьневского.
Раньше доминирующей была точка зрения о том, что Украина является критической массой в системе евроазиатского интеграционного пространства. А.Квасьневский, как это мне представляется, акцентирует внимание на альтернативной позиции - критической значимости Украины и Турции в формировании геополитической конкурентоспособности объединенной Европы. Как ученый, я полностью разделяю эту позицию.
- И все же на чем базируется такая констатация, каковы ее аргументы? Каким образом соответствующая ситуация будет влиять на логику евроинтеграционного процесса нашего государства?
- Не хотел бы возвращаться к вопросу о том, что евроинтеграционная стратегия нашей страны - это не пожелания отдельных политиков, а объективная законодательно определенная реальность, исключающая альтернативы. Политики, которые этого не понимают, абсолютно бесперспективны. Поставим на этом точку. Содержание новой, формируемой сегодня геополитической ситуации заключается в другом. Раньше евроинтеграционные стремления нашего государства базировались в основном на единоличной инициативности. Сегодня этот процесс приобретает признаки двухвекторного движения навстречу друг другу.
Сошлюсь в этом вопросе на позицию экс-главы Европейской комиссии ЕС Р.Проди. В своей книге "Замысел объединенной Европы", изданной еще в 2000 г., г-н Проди указывает на рост стратегической роли Украины, которую, цитирую, "до сих пор безответственно игнорировали". Соответствующая позиция первого должностного лица Евросоюза подтверждает сказанное: наше движение в Европу не было двусторонним. Это не было движение навстречу друг другу. Это движение игнорировалось Европой, игнорировалось не только из-за объективных обстоятельств, оно игнорировалось, как подчеркивает Р.Проди, безответственно.
Значима в этом контексте и такая деталь. Выступая в начале апреля на страницах известной американской газеты Christian Scence Monitor, опять же, по вопросам евроинтеграционного процесса Украины, Проди обращается к нынешним руководителям ЕС с просьбой "не допустить ошибку в вопросе подписания соглашения Украины с Евросоюзом". "Западные ценности, - пишет он, - лучше всего усвоены Украиной как надежным европейским партнером... Речь идет о серьезной геополитической возможности, которую мы должны в полной мере реализовать". По всей видимости, в этом случае позиции А.Квасьневского и Р.Проди по сути совпадают.
- Почему Европа, как об этом говорит Р.Проди, нас "безответственно игнорировала" раньше, и что изменилось сейчас?
- Так сложилось, что на начальных этапах нашей государственности Европа ограничивалась в основном политической и моральной поддержкой нашей независимости. Европу максимально поглощали собственные проблемы - отладка механизмов взаимодействия стран - членов ЕС, экономическая динамика, ускорение инновационных процессов. К этому следует добавить серьезные проблемы ведущей страны ЕС - Германии, связанные с системной перестройкой экономики бывшей ГДР, на которую только за первые десять лет было израсходовано почти
1,5 трлн долл.
Среди других стран постсоциалистического мира Европу, естественно, прежде всего интересовали Польша, Чехия и Венгрия, а также страны Балтии. Европу привлекала и Россия, в первую очередь ее энергетичесий потенциал, от которого она зависела. У нас же чего-то подобного не было, у нас остались от Союза одни лишь сверхсложные проблемы. Европа о них хорошо знала, поэтому не была убеждена в перспективности нашего государства, в том, что Украина найдет в себе силы встать на ноги, найдет себя. В этом смысле Европа считала лучше оставить Украину под патронатом России. Это была позиция, прежде всего, Германии и Франции. Безусловно, ее публично никто не озвучивал, но это было действительно так. Выражаю собственное мнение. Однако, скорее всего, так было и в действительности.
В начале 2000-х годов особенно популярной была тема о перспективах сближения путинской России со странами "старой Европы" и возможность создания оси Париж-Берлин-Москва как "стратегического противовеса Pаx Americana в мировой политике", где, как отмечал известный немецкий аналитик А.Рар, Украине отводилась роль "подчиненного" России государства. Своеобразным брендом этого треугольника стало выражение тогдашнего руководителя Германии Г.Шредера о В.Путине как о
"безупречном демократе". Правда, со временем выяснились более дальновидные перспективы: Г.Шредер нарабатывал политический капитал для своего будущего статуса - директора северного газового трубопровода, сооруженного, как это теперь все хорошо знают, вопреки экономическим интересам нашего государства. Но это все частности. Истина же заключается в другом: в критический период нашего самоутверждения Европа занимала большей частью созерцательную позицию относительно Украины.
Таким образом, в отличие от стран Балтии и Центральной Европы, возрождение которых осуществлялось при самой активной поддержке Запада, самоутверждение нашего государства, как и преодоление глубочайшего на постсоциалистическом пространстве трансформационного кризиса, происходило с упором исключительно на собственные силы. Мы сделали себя фактически сами. Это было чрезвычайно трудно, однако имело и положительные последствия - расширяло лаг нашей самостоятельности. Мы никому ничем не обязаны, у нас развязаны в этом плане руки.
Конечно, наши реформы далеко не во всем отвечали высоким стандартам Евросоюза. Мы допустили много ошибок. Но в своих фундаментальных преобразованиях мы двигались выбранным путем, не отклонялись в главном от евроинтеграционного трафика.
Недавно мир проводил в последний путь выдающегося политика мирового ранга М.Тэтчер. Раскроем ее книгу "Искусство управлять государством", где она, говоря об евроинтеграционной политике времен президентства Л.Кучмы, акцентирует на процессе фактического рождения новой Украины, которая "признает свои исторические связи с восточным соседом, вместе с тем ориентируется на Запад". Это имеет, отмечает М.Тэтчер, очень большое значение для западных стран. Отвечая в связи с этим на ваш вопрос об изменениях в отношении к нам Европы, хочу однозначно констатировать: изменились мы сами. Это главное. Из государства, которое еще в середине 1990-х годов относилось к классу "недееспособных", мы шаг за шагом демонстрируем миру и прежде всего европейскому сообществу не только свою перспективность, но и, несмотря на все коллизии, упорную настойчивость утвердить себя полноценным субъектом большой и самой авторитетной в мире семьи европейских народов.
- Как правило, когда речь идет об украинской евроинтеграционной политике, то ставится вопрос реальных экономических выгод, которые будет иметь наше государство, что выиграет от этого каждый из нас. Причем все чаще звучит мнение, что тут не все так однозначно - кроме выгод, есть и более чем очевидные риски. Что вы можете сказать по этому поводу?
- Мне хорошо известна эта позиция. В конце апреля В.Путин уже в который раз озвучил цифры, согласно которым вступление Украины в Таможенный союз оценивается в 9-10 млрд долл. Типичное великодержавное мышление: все измеряется "доллярами". То же самое почти ежедневно твердят коммунисты. Я всегда решительно выступал и выступаю против такого сугубо коммерческого подхода. Евроинтеграционная стратегия - это значительно больше, это наш путь стать самими собой, вернуть себе собственное "Я", воссоздать свои духовные ценности, веру в самих себя, свое идейно-моральное лицо. Это, наконец, извините за пафос, стратегия нашего самоутверждения, воспроизведения нашей цивилизационной идентичности. Она выкристаллизовывается из многовековой истории нашего народа, нашей ментальности и этнических корней, является естественным следствием обретения страной государственной независимости, системной логики начатых еще в 1991 г. трансформационных реформ. Давайте на страницах массмедийных изданий будем говорить в первую очередь об этом.
Что касается сугубо экономических аспектов затронутого вами вопроса, то я хотел бы прежде всего выделить такую проблему, как инвестиции. У нас двойственная ситуация: в Европе чрезмерное накопление инвестиционно способного капитала, у нас - его острый дефицит. Вместе с тем инвестиции - это не только финансовые ресурсы, это инновационные технологии. В России инновационную продукцию выпускают менее 10% предприятий. В ЕС - более 80%. В объеме высокотехнологичной продукции мирового рынка на долю России приходится менее 0,5%, а Евросоюза - почти 25%.
Или приведу такие данные. Сейчас почти 55% бюджетных поступлений России формируется за счет нефтегазовых отраслей (2011 г. - 53%. - Ред.). По экспертным оценкам, снижение мировой цены нефти на 20-25 долл. за баррель приведет к катастрофе фискальной системы страны. Это - оценки российских ученых. А читатели ZN.UA могут сделать из этого собственные выводы.
Мы говорим о стратегических аспектах развития украинской экономики, ее системном обновлении. Нас должна интересовать, прежде всего, эта проблема. Я не идеализирую соответствующую стратегию - она нуждается в глубоком анализе, сбалансированных институционных и организационных решениях. У меня серьезные сомнения в дееспособности действующей власти при реализации этих задач.
Философии "успешно купи-продай", на которой основывается экономическая политика регионалов, здесь недостаточно. Но это уже другая сторона затронутого вопроса.
- И все же, что конкретно даст Украине ассоциированное членство в ЕС, если такое решение будет одобрено? Известна ситуация в Турции, где соответствующий статус мало что изменил в евроинтеграционном процессе этого государства.
- У этого вопроса есть несколько аспектов, среди которых на первое место поставил бы уже сказанное выше: политическое признание Европой своей заинтересованности в евроинтеграционной парадигме развития нашего государства, перспективности нашего полноформатного членства в системе ЕС. Другой аспект сугубо экономический - проект соглашения, о котором идет речь, содержит в себе положение о зоне свободной торговли между Украиной и ЕС, об утверждении которой мы говорим не один год. В 2002 г. Верховная Рада одобрила программу тогдашнего президента Л.Кучмы "Европейский выбор", в которой создание зоны свободной торговли, обретение Украиной ассоциированного членства и создание таможенного союза рассматривались как этапные ступени обретения нами полноправного членства в Евросоюзе. Правда, тогда речь шла и о евроатлантической интеграции, сторонником которой лично я остаюсь и сейчас. Возможно, пройдет время, и мы снова вернемся к этому. У нас не останется альтернативы. Россия нас вынудит к этому. Однако это вопрос другого порядка. Поэтому политическая ассоциация - это уже, в сущности, реальное присутствие нашего государства в интеграционной зоне Европы, формирующейся в виде концентрических кругов с разной степенью интеграции отдельных стран.
В то же время хочу подчеркнуть и другое. Речь идет об участии Украины в реализации рассчитанного на длительную перспективу панъевропейского интеграционного проекта под названием "Великая Европа", возрождение Европы как признанного лидера мирового цивилизационного процесса. Мне хочется, чтобы ваш читатель как можно глубже проник в суть и этой проблемы. О ней мы не всегда говорим. Речь идет о сердцевине стратегического курса Украины, реализации геополитического потенциала нашего государства, формируемого объективными предпосылками. Начиная с древних времен Киевской Руси, во все следующие периоды нашей истории Украина брала на себя функцию связующего звена не только между Европой и Азией, но и между Западом и Востоком, Югом и Севером самой Европы. Наша объективная заинтересованность в проекте "Великая Европа" имеет соответствующую основу. Речь идет не о чем-то конъюнктурном, а, повторяю, о реализации объективной реальности. Каким бы ни было отношение к этой реальности западных или восточных политиков, наших доморощенных руководителей, но эта реальность всегда будет с нами, и высочайшая обязанность власти (любых цветов) - системно работать над ее реализацией. Ассоциированное членство Украины в ЕС открывает новые перспективы и в этом вопросе.
- Среди заявленного В.Путиным в конце апреля было и то, что в случае подписания соглашения об ассоциации Украина навсегда лишит себя возможности вступить в Таможенный союз. Как вы относитесь к этой позиции?
- Путин сказал то, что боятся озвучить наши власть имущие. Если мы действительно отдаем предпочтение евроинтеграционной стратегии, то не стоит играть в жмурки, а надо публично признать, что максимальной планкой наших отношений с восточными партнерами является не Таможенный союз, а зона свободной торговли. Это ни в коей мере не означает сворачивания нашего сотрудничества. В этом не заинтересована и Европа. Украина, отгороженная каменной стеной от России, ЕС неинтересна. Думаю, что после подписания в ноябре, как я хочу в это верить, Соглашения об ассоциации, изменится позиция и российского руководства. Россия не меньше нас заинтересована в углублении взаимного экономического сотрудничества.
- Следующий вопрос - об экономической ситуации непосредственно в самом Евросоюзе. Сейчас это самая спорная позиция в мировой экономике. Греция и Кипр - только внешние проявления соответствующих коллизий. Как недавно писала одна из американских газет, "призрак сепаратизма бродит по Европе". Как эта ситуация соотносится с обобщениями, которые вы обосновываете?
- Не думаю, что нам следует делать акцент на корреляции соответствующих процессов. Европа действительно переживает сегодня непростые времена. Темпы ее экономического роста начиная с 2000 г. самые низкие в мировой экономике. Становится все более очевидным концептуальное несовершенство системы евро. Значительно затормозились темпы инновационного процесса. Катастрофически растет долговая нагрузка. Однако для нас очень важно понять природу этих разногласий. Речь идет о разногласиях структурных модификаций, которые, как мы это хорошо знаем по собственному опыту, не могут не сопровождаться экономическими потерями. Европа всегда была и остается центром системных инноваций. В отличие от других стран, в частности США и Японии, которые значительные отрезки своей истории формировали по принципам так называемой догоняющей стратегии, политическая и хозяйственная система европейских стран всегда совершенствовалась на собственной основе, опираясь на интеллект и духовный потенциал народов, их населяющих. Нынешние интеграционные процессы в Европе - это абсолютно новый, еще не известный мировой истории геополитический проект, реализация которого не может не сопровождаться естественными ошибками и потерями.
- О каких ошибках идет речь?
- На мой взгляд, речь идет о разногласиях не столько экономической, сколько прежде всего политической сферы. Они связаны с поиском оптимальной модели соотношения национальных и интернациональных основ в развитии Евросоюза. Это проблемы, которые выходят далеко за рамки сугубо европейского интеграционного процесса, имеют глобальное значение. Речь прежде всего о проблемах, касающихся судьбы национальных государств, которые формируют Евросоюз, о перспективе (если таковая существует) новой социальной общности - "общеевропейского народа", создании "единого сплава европейской наций", о проблемах постнациональной демократизации и тому подобном.
Не хотел бы давать оценки этим преобразованиям, тем более что они еще не приобрели окончательных очертаний, но все может измениться. Европейский политикум сейчас работает над поиском оптимальных решений прежде всего по этим вопросам. Но скажу откровенно - существующая ситуация не вызывает у меня особого энтузиазма. Думаю, что нынешние трудности не только политического, но и экономического содержания проявляют одну довольно принципиальную закономерность: наличие оптимального предела интеграции. Речь идет о сохранении экономической дееспособности государства как субъекта объединительного процесса, а также о чрезвычайной уязвимости размывания национальных индикаторов. Надо быть реалистами, видеть то, что государственность без национальной идентичности, без ее духовного наполнения - это государственность без внутренних потенций, а значит, и без будущего. Энергетика государства определяется, прежде всего, энергетикой нации, ее духовным и культурно-образовательным потенциалом. От этого зависит и экономика. Место, значение и роль каждого государства в развитии глобально цивилизационного процесса напрямую зависят от политической консолидации нации, ее духовных и культурных достижений.
- Что это означает для нашего государства?
- Эта проблема, вне всяких сомнений, касается и Украины. Нашему государству еще нужно преодолеть начатый в 1991 г. сложный путь национального самоопределения, формирования собственного государственно-национального проекта, обеспечить его надежную устойчивость. Поэтому следует понимать: наш путь в Европу, а это путь народа, только что преодолевшего свою безгосударственность, по своему определению не может не отличаться от интеграционного процесса, скажем, Польши, перед которой проблема восстановления национальной самоидентификации вообще не стояла. Существует закономерность, согласно которой тот или другой этнос оказывается не готовым к глобализации, если он не прошел весь тернистый путь самоутверждения собственной государственности.
Поэтому бежать в Европу, как нас к этому подталкивают (возможно, и из благородных соображений) неосмотрительные политики, до конца не осознав всех объективных реалий, не оглядываясь назад и не думая о том, что главным для нас сегодня является прежде всего духовное самоутверждение (а без этого, повторяю, нет и не может быть полноценного Украинского Государства), это путь, который, по моему мнению, является довольно противоречивым. Мы хорошо знаем, к чему привела политика имперской русификации. Но мне неизвестно, какими могут стать системные риски политики ускоренной вестернизации для украинской наций, себя окончательно не утвердившей, не исчезнет ли она вообще с политической карты мира? Убежден только в том, что эти риски существуют. В связи с этим считаю, что политика, которая выражается в свое время провозглашенной Л.Кучмой формулой "В Европу - через политику национального самоутверждения", и сегодня остается едва ли не наиболее концептуально взвешенной.
И еще одно замечание: мы не идем в Европу с протянутой рукой. Никому не нужен статус бедной родственницы. У украинского народа хватит национальной гордости, чтобы не опускаться до этого. Мне больше всего импонируют политики, которые и по поводу указанных жизненно важных для нас проблем не пускают слезу, сохраняют чувство национального достоинства.
Если же вернуться к экономическому контексту, скажу и о следующем. При всей существующей сложности Украина обладает одним из мощнейших в Европе структурно-разветвленным промышленным комплексом. Особенно перспективно агропромышленное производство. На наше государство приходится почти треть запасов чернозема и четверть пахотной земли в Европе. Мы занимаем шестое место в мире по экспорту стали, седьмое - по экспорту новейшего оружия, входим в пятерку стран, владеющих полным циклом самолетостроения, самыми передовыми аэрокосмическими технологиями, занимаем одно из ведущих мест среди мировых экспортеров зерна, одно из первых мест в Европе по транзитным возможностям. То же самое можно сказать и о высоком уровне кадрового потенциала общества, современной, вопреки всем проблемам, сети высшей школы. По имеющимся оценкам, в том числе и зарубежных экспертов, Украина и сегодня не уступает Западу в вопросах подготовки кадров, занимает четвертое место в мире по количеству сертифицированных программистов. Впереди нас только США, Индия и Россия. Это - оценки западных экспертов.
Указанное свидетельствует о том, что Украина движется в Евросоюз не с пустыми руками и прежде всего не как проситель. Существующий экономический и интеллектуальный потенциал нашего государства при надлежащей модификации (я хорошо понимаю эту проблему) может не только существенно дополнить экономический потенциал ЕС, но и во многих позициях укрепить его. Наша интеграция в ЕС - это вместе с тем обогащение европейской семьи мощным потенциалом великой христианской нации, которая стояла у истоков европейской цивилизации и жертвенно ее защищала, принимая на себя варварские нападения во все времена - от античности до недавних. Когда я акцентировал внимание на евроинтеграционном процессе нашего государства как на движении на встречных курсах, как на двухвекторном процессе, то имел в виду прежде всего эти реалии. Очень хотелось бы быть услышанным в этом широкой общественностью.