Максимальное обострение на фронте, наблюдающееся сейчас, — это своеобразный фактор миропорядка «после 1 ноября». Эту дату мы условно определяем как некий водораздел современной мировой истории.
Саммит стран АСЕАН в Малайзии, как и саммит членов АТЭС в Южной Корее, ставший не просто очередным ланчем, на котором мировые лидеры обмениваются мнениями по поводу дальнейшего развития своих геополитических кластеров и мира в целом. Неординарная встреча между президентом США Дональдом Трампом и лидером КНР Си Цзиньпином.
Это фиксация мира по состоянию на 31 октября и формирование контуров мира «после 1 ноября». Хотя, как и в любой линии геополитического разлома, идеально ровными контуры не будут. Они будут формироваться на протяжении четвертого квартала 2025 года и всего 2026-го.
Ведь ключевые стороны противостояния — США и Китай — пока не договорились ни об устойчивом мире, ни о «постоянной войне». Сейчас заключено перемирие на короткий срок, в который стороны будут активизировать точки асимметричного противостояния.
Украинской дипломатии с учетом этого крайне необходимо избавиться от статуса Украины как точки асимметричного противостояния Китая и США. Украине надо выйти из трех точек противостояния США и Китая, под которыми следует понимать европейское направление агрессии РФ, Ближний Восток, Индо-Тихоокеанский регион.
Эту же задачу сейчас решают страны Ближнего Востока, включая Израиль, Южная Корея, Индия, Япония, Иран и другие. Пока условно успешно выполняет эту задачу дипломатия Израиля и стран Ближнего Востока.
Что ж, решение этой апории и приведет Украину к миру. То есть ключи от мира лежат в Пекине и Вашингтоне. И, конечно, в Киеве.
Украина первой оказалась в водовороте Мир-системных войн Эпохи неполярного мира, но это не означает, что война у нас будет длиться на протяжении всего цикла неполярного мира, который начался в 2020 году и продолжится примерно до 2050-го.
Асимметричное противостояние между США и Китаем будет развиваться и в других точках мира: в Африке, Азии, Латинской Америке, ЕС.
Украина во всем контексте повторяет пример Финляндии, вступившей в войну с СССР на фоне Второй мировой войны, но это противостояние официально не стало частью той большой войны.
Так и сейчас война РФ против Украины началась на фоне латентной фазы Мир-системного противостояния между Китаем и США в Эпоху неполярного мира, хотя официально ни Китай, ни США этого не признают.
Достижние мира в этом контексте подобно открыванию сейфа, у которого есть несколько владельцев, и все они должны одновременно задействовать свои ключи, чтобы открыть замок.
Пока Китай не задействует свой «ключ», достижение устойчивого мира, а не временной заморозки маловероятно.
Претендент на титул мирового гегемона
Китай и США сейчас находятся в стадии торговых войн.
Замечу, что взаимная торговля Китая и Запада в исторической ретроспективе была в основном дефицитной для последнего.
До определенного времени США, занявшие место Британии после Второй мировой войны, терпели это, потому что КНР часть своей торговой выручки направляла на покупку американских долговых ценных бумаг — трежерис (портфель гособлигаций США в собственности Китая в предыдущие годы достиг 1,4 трлн долл.). Но Пекин уже несколько лет как начал уменьшать свои вложения в трежерис, и сейчас в его портфеле их на 740 млрд долл. Зато Китай стал покупать золото.
А Индия и раньше особенно не покупала американские долговые бумаги, а вкладывала свои резервы в желтый металл. Более того, в Нью-Дели решили вернуть индийское золото из мест зарубежного хранения (Лондон и Швейцария в Банке международных расчетов). Индия уже вернула 65% собственного золотого запаса на свою территорию.
То есть Азия начинает вести с Западом свою старую торговую игру: мы вам товары, вы нам золото (транзитом через выручку в резервных валютах, таких как доллар, фунт и евро).
До определенного времени торговая модель между США и Китаем, сложившаяся в 70-х годах прошлого века, существовала как балансир геополитического влияния СССР, а также в рамках неэквивалентного торгового обмена, когда Китай свою торговую прибыль «сливал» в американский госдолг.
Также упомянутую систему камуфлировали «моделью взаимовыгодного сотрудничества» и глобализмом, в рамках которого Азия и Запад богатели одновременно на протяжении последней четверти ХХ века — первой четверти ХХІ века.
Однако сейчас в условиях глобальной фрагментации, локализации производства, протекционизма, релокации и промышленного решоринга все слабые места торговли между Западом и Азией оголились.
Заставить Китай покупать «западные примусы» можно только силой, потому что «китайские примусы» намного дешевле и их больше.
Нынешняя торговая война США с Китаем — это аналог «опиумных войн» XIX века, только сейчас «ведет» Китай, а вместо опиума иногда используется фентанил, произведенный в Мексике, но из китайских химических веществ.
Потому что причина этого конфликта аналогичная: по мнению США, в Китае оседает слишком много условного мирового золота, которое не выманить, даже если в рамках торгового соглашения заставить Китай покупать больше американской сои и кукурузы.
Успех Китая в этом противостоянии будет обусловлен его способность запустить собственный глобальный цикл накопления капитала.
Например, итальянский экономист Джованни Арриги выделял два цикла развития мир-системы:
1) территориализм — пространственное расширение с целью контроля над территориями, населением и природными ресурсами. В этой модели капитал используется для захвата территорий, ресурсов и населения, то есть главная цель — это ресурсы и территории, а средство — капитал;
2) капитализм, здесь происходит инверсия целей и инструментов. Главная цель — это накопление капитала, а контроль над территориями и ресурсами — только средство, инструмент для достижения главной цели. На этом этапе происходит трансформация традиционной формулы капитала.
На примере взаимодействия США и Украины эту формулу можно прокомментировать следующим образом. Покупка украинских земель американскими пенсионными фондами (если такое произойдет после войны) или создание «фонда инвестирования» для контроля над редкоземом, титаном и графитом — это не цель, а только один из инструментов накопления Америкой капитала. Очень небольшая часть этого накопления, но вместе с тем и один из фрагментов общего пазла.
Кстати, в отличие от США, РФ находится в фазе территориализма, а не накопления капитала. Россия использует огромные массивы своего капитала для захвата территорий, причем не использует оккупированные территории для нового накопления капитала.
Пространство для России становится целью, а капитал — средством достижения этой цели.
В США все наоборот. Но именно это и делает невозможными прямое столкновение США и РФ и войну между ними. Цель США — накопление капитала. А это делает фактор пространственного контроля очень гибким, по сути, доминирование здесь обеспечивается в формате «экономической власти». Если бы США находились в фазе территориализма, как Германия во Второй мировой, столкновение с РФ стало бы неизбежным. Но и если бы РФ находилась на стадии накопления капитала, столкновение ее с Америкой получило бы более высокую вероятность.
Но на сегодняшний день США и РФ находятся на разных фазах мир-системного развития, и, исходя из этой максимы, прямое столкновение между ними маловероятно.
Накопление капитала и контроль над критически важными ресурсами — вот что интересует США. Это допускает очень гибкую и подвижную пространственную зону контроля, которая может периодически меняться.
Территориализм РФ — это опора на жесткие пространственные контуры контроля.
Однако по этой же причине столкновение Китая и США практически неизбежно (речь идет о противостоянии, а не о полномасштабной войне). Потому что Китай как раз начал фазу накопления капитала, параллельно развивая и контроль над критически важными ресурсами.
В свое время Генуэзской республике понадобилось 220 лет, чтобы завершить цикл накопления капитала, Нидерландам — 180, Британии — 130, США — 100 лет (оценки Джованни Арриги). Как видим, скорость циклов накопления капитала постепенно увеличивается.
По разным оценкам, Китай приступил к своему циклу накопления капитала в 2000 году и закончит его к 2050-му. Затем либо займет место одного из мировых гегемонов и мировых центров накопления капитала, либо сойдет с исторической сцены. Как когда-то этот статус потеряли Генуя или Нидерланды. Ведь статус мирового гегемона — это всегда центр мирового накопления капитала, а не количество ядерных боеголовок.
Хотя в современном мире ядерное оружие также является частью общего уравнения в виде «необходимо», но явно не в формате «достаточно». А вот крупный капитал — это и «необходимо», и «достаточно» одновременно.
Поэтому не стоит искать ответ на вопрос о потенциале Китая в показателях ВВП или темпах его роста.
Британия по показателю валового продукта вскоре «покинет чат» топ-10 стран, и темпы роста экономики там мизерные. Но Лондон со времен своего имперского прошлого сохранил сверхважную его часть — статус центра накопления капитала. Лондонское Сити значит иногда больше, чем темпы роста ВВП на 5%+.
Китай уже входит в высшую геополитическую лигу стран, которым доступен неэквивалентный глобальный торговый обмен реальных материальных ресурсов на фиатные национальные необеспеченные валюты.
Важная составляющая этого обмена — это когда твои партнеры свой торговый профит вкладывают в твои долговые ценные бумаги. Яркий пример здесь США. Обеспечивается это двумя видами доминирования: технологическим и военным преимуществом и запуском глобальных симулякров — собственного культурного кода.
Китай уже на пути к этому статусу — РФ продает ему свою нефть и другие природные ресурсы за юань и вкладывает свои резервы в юаневые облигации. На подходе Африка и некоторые азиатские страны. Для этого Китаю придется пойти на жертву — открыть для таких геополитических сателлитов свой внутренний рынок сбыта, как это сделали США. Для того чтобы выпускать облигации в юанях и продавать их своим доминионам для размещения ими своих резервов.
В этом контексте будущее Поднебесной формируется по двум направлениям: сможет ли Китай завершить формирование в Евразии Глобального евразийского острова или Монгольской империи 2.0 с центром в Пекине и сможет ли он составить США конкуренцию в области технологий ИИ.
Так что Украина находится фактически в геополитических условиях ХІІІ века, оказавшись в очередной раз на пути нового «Евразийского прилива» (хотя и в декорациях ХХІ века). И условная «битва на Калке» идет примерно в той же локации, впрочем, ее результат сейчас, в отличие от битвы 1223 года, еще не решен. Повторение метаисторических и метагеографических трендов не означает аналогичного повторения реальных событий в физически-материальной истории. Потому что современные люди изменяют циклические тренды, иногда на 180 градусов.
Так что ожидаем своего Даниила Галицкого, политика с западной «короной», который сможет поехать в Орду. Хотя на этот раз придется ехать не в Сарай-Бату, а в Пекин.