Провокация в заголовке вполне оправдана. Прежде всего потому, что словосочетание «военная экономика» у нас стало некоторым общим местом упрощенной дискуссии о том, какой должна быть украинская экономика во время войны.
Действительно, какой же?
Ответ на этот вопрос необходимо искать в анализе трехсекторной модели экономики Фишера—Кларка. Согласно этой теории экономика современного типа состоит из трех основных секторов. Первый, или первичный, — это добыча полезных ископаемых и сельское хозяйство. Второй сектор — производственный. Третий — сфера услуг, наука, образование и медицина.
В наиболее развитых творческих экономиках сейчас формируются четвертый (высокоразвитые финансовые, информационные, корпоративно-юридические сегменты и т.д.) и пятый (та же сфера услуг, но на базе более квалифицированного персонала с включением элементов искусственного интеллекта и технологий цифровой экономики) секторы.
В Украине же до войны была сформирована классическая трехсекторная экономика постиндустриального типа.
В своей работе «Условия экономического прогресса» Колин Кларк пришел к следующим выводам. По мере роста дохода на душу населения относительный спрос (как доля от общих расходов) на продукцию первичного сектора, прежде всего на продукты сельского хозяйства, начинает уменьшаться.
Что касается промышленной продукции, то зависимость не настолько линейная, а параболическая: чем больше доход на душу населения, тем выше спрос на промышленные товары, но потом начинается снижение.
По услугам снова линейная взаимосвязь, но если с сельскохозяйственной продукцией она обратная, то в случае с услугами — прямая: чем больше доход населения, тем выше спрос на услуги, и он только увеличивается.
Таким образом, ключевая задача любых правительств в постиндустриальном укладе экономики — это попытаться увязать стратегию роста потребительских расходов населения с изменением экономической структуры, простыми словами, запустить двигатель третьего-пятого секторов экономики на базе первого-второго.
Это как разгонные блоки (ступени) в космической ракете — чем выше, тем больше таких блоков вступает в действие и потом отпадает, пока сам космический аппарат не окажется в открытом космосе.
Но накануне войны украинские правительства направляли все дотационные стимулы на увеличение аграрного (первого) сектора экономики. Как следствие, происходила деиндустриализация (сокращение второго сектора) и вялое развитие сектора услуг (третий сектор).
В такой экономической парадигме какое-либо стимулирование платежеспособного спроса провоцировало только увеличение объема импортных товаров, а аграрная продукция находила рынки сбыта за границей, поскольку внутренний рынок был недостаточно емким. И это лишь усиливало зависимость страны от внешней ценовой конъюнктуры и ее уязвимость от влияния глобальных кризисов и войны.
Постиндустриальный уклад
Каждая экономика в своем развитии проходит через несколько этапов, когда доминирует первичный сектор (доиндустриальный тип), вторичный (индустриальный) и третичный (постиндустриальный).
Жан Фурастье в книге «Великая надежда XX века» сформулировал этот переход в зависимости от структуры занятости штатных работников.
В доиндустриальном типе экономики в третичном секторе занято всего 10% работников, в индустриальном укладе в третьем секторе уже 20% занятых и, наконец, в постиндустриальном укладе в секторе услуг — более 70%.
Если распределить ВВП Украины по трем секторам, то мы находимся именно в постиндустриальной фазе, ведь на третий сектор приходится больше всего — 63,4%ВВП.
При анализе уровня занятости в украинской экономике до войны (по состоянию на 2021 год) можно увидеть следующее: 63,5% населения работали в третичном секторе экономики (торговля и услуги), 19,2% — во вторичном (промышленность и строительство) и 17,2% — в первичном (сельское хозяйство).
Это в принципе стандартная постиндустриальная структура экономики, но с некоторой атрофацией и одновременно гипертрофированным развитием определенных секторов. Например, третичный сектор недоразвит для формата постиндустриального уклада — должно быть 70%, а по факту 63,5%. Существенно сжат вторичный сектор экономики — промышленность: должно быть 25%, а по факту 19,2%. И гипертрофирован первичный сектор (сельское хозяйство) — 17,2%, а должно быть не более 5%.
То есть произошел некоторый секторальный «каннибализм»: человеческие и инвестиционные ресурсы перекочевывали в аграрный сектор, где можно было получить высокий доход, и это произошло именно за счет ресурсов двух других секторов экономики.
Что происходило с экономикой разных стран во время Второй мировой войны? Тогда почти все страны-участницы находились именно на индустриальной фазе развития, то есть имели мощные промышленные ядра, которые генерировали большую часть ВВП и обеспечивали основную занятость населения.
Берем для примера США. Эта страна находилась в индустриальной фазе развития. То есть третичный сектор экономики составлял около 30%. А остальные 70% — это промышленность, добыча природных ресурсов и сельское хозяйство. Но на первом месте — именно промышленность, индустриальное ядро. В такой модели все равно, какую продукцию производить — гражданскую или военную. Когда начинается война, ты просто переставляешь промышленные производства с мирных рельсов на военные: большая часть ВВП и занятости населения как формировалась в индустриальном ядре, так и продолжит там генерироваться. Но для этого были все ингредиенты: кадры, промышленные мощности, опыт организации производственных процессов и соответствующие компетенции населения и политических элит.
В то же время постиндустриальная экономика лишена следующих опций: большая часть населения занята в секторе услуг, там же генерируется основная часть ВВП и платятся самые большие объемы налогов. Переставить такой формат экономики на военные рельсы — означает ее уничтожить. То есть одновременно разрушить третичный сектор и не построить вторичный (промышленность). Потому что для этого нет ни кадров, ни готовых промышленных мощностей, ни компетенций политических и бизнес-элит в организации доминирующих над другими видами деятельности производственных процессов.
Так что же делать?
По понятным причинам, перед подобной дилеммой в начале войны стояла и РФ. Но тогдашний российский министр экономики Белоусов (нынешний министр обороны) сказал, что для формата военной экономики необходим военный формат общества. А в условиях постмодерна и формата общества потребления подобные общественные трансформации будут разрушительными для политической стабильности государства. Ведь военный формат общества — это принудительный труд «за паек» и огромный аппарат принуждения.
Именно поэтому в РФ заработала условно двухконтурная, бинарная, модель экономики: с одной стороны, гражданская экономическая система, обеспечивающая занятость, генерирует ВВП и налоги, а с другой — сектор ВПК, финансируемый за счет доходов именно гражданской экономики. В частности, происходит огромный переток нефтегазовых доходов (которые до войны перечислялись в западные активы в виде оттока капитала за границу) в военно-промышленный комплекс.
То есть ключевая задача — обеспечить корреляцию между доходами гражданской экономики и инвестициями в сектор ВПК (сформировать переток капитала, как в сообщающихся сосудах). В этих условиях чем больший профит генерирует гражданский сектор экономики, тем больше инвестиций идет в военный сектор (не только в ВПК, но и на содержание армии и денежные выплаты по контракту).
Проблема Украины состоит в том, что у нас пока не был сформирован указанный переток профита гражданской экономики в сектор ОПК. Почти все сырьевые доходы через разные схемы у нас «вытекают» за границу. По данным НБУ, только по состоянию на 2023 год был зафиксирован невозврат валютной выручки в Украину со стороны зерновых трейдеров на сумму свыше 8 млрд долл. Более того, с 12 июля 2024 года в Украине увеличены с 90 до 120 дней предельные сроки расчетов по операциям по экспорту некоторых видов аграрной продукции.
При этом объем возвращенной валютной выручки в РФ в 2023 году в среднем колебался на уровне более 90% от общего объема.
Таким образом, вместо мантр о «военной экономике» украинскому правительству необходимо работать в направлении построения эффективного гражданского сектора, прибыль которого должна работать на сектор обороны и инвестироваться в развитие второго экономического контура — предприятий оборонно-промышленного комплекса (ОПК). Для этого как минимум должен быть задействован новый фискальный механизм трансформации части сырьевых доходов страны в пакет инвестиций в сектор обороны и оборонную промышленность.