На первый квартал 2023 года можно оглянуться со сдержанным оптимизмом — глобальная инфляция начала демонстрировать признаки снижения по сравнению с многолетними максимумами. Сначала пандемия, а затем и полномасштабное вторжение России в Украину существенно подорвали веру людей в стабильность цен во многих странах. Сокращение производства и спроса, разрушение логистических цепочек и спасение всех и вся «вертолетными деньгами» уже во время пандемии сделали инфляцию едва ли не основной головной болью для значительного большинства стран. Закрепила тренд война в центре Европы, коренным образом изменив сырьевые рынки, усугубив протекционизм, еще больше исказив логистические цепочки и существенно перекроив финансовые приоритеты как многих развитых стран, так и инвесторов. Дошло до того, что о высокой инфляции заговорили не как о временном явлении, а как о длительном периоде экономического цикла. Ведь центральные банки, как правило, неплохо регулируют инфляцию, вызванную ростом спроса, но буквально беспомощны, если причина роста цен — в сокращении производства или подорожании сырья и логистики.
Почему это важно для Украины? Сейчас наша зависимость от внешнего финансирования огромна. Без донорских средств ни войну не выиграть, ни экономику из кризиса не вытащить. А донорам — США и странам ЕС — все труднее объяснять собственному электорату расходы «на Украину», оперируя такими понятиями, как «глобальная безопасность» и «демократические ценности». Усталость мира от нашей войны будет только нарастать. Поэтому мы как никто заинтересованы в повышении экономического благосостояния, а соответственно, и электоральной лояльности к решениям власти в странах-донорах. К сожалению, еще слишком рано утверждать, что волшебная таблетка от глобального ценового роста наконец-то найдена, но кажется, что пациент по крайней мере поверил в свое выздоровление.
Так, сейчас в Великобритании инфляция с 10,6% в октябре прошлого года снизилась до 10,1% в марте 2023-го. В еврозоне — с 10,1% (максимум октября 2022-го) до 7% в апреле текущего года. США в мае 2022 года жили с инфляцией в 8,1%, а в марте 2023-го — уже 5%. Япония вышла на максимумы в январе текущего года — до уровня 4,4%, а вот в марте инфляция сократилась до 3,3%. Турция, несмотря на весьма специфическую монетарную политику (там учетную ставку при росте цен снижают, а не повышают), с октября 2022 года по март 2023-го сократила инфляцию с 84,4 до 50,5%. Даже воюющая Украина в октябре—декабре 2022 года имела инфляцию на уровне 26,6%, а в марте 2023-го уже демонстрирует замедление роста цен до 21,3%.
Так что в целом тенденция в мире оптимистичная. Но не стоит успокаиваться, поскольку ценовое давление остается высоким, даже если оно несколько меньше, чем в пик кризиса. Риск того, что налогоплательщики в странах, поддерживающих Украину, и в дальнейшем будут недовольны существующим экономическим развитием, сохраняется.
Следует понимать, что за снижение инфляции всегда приходится платить экономическим ростом. Ведь основной инструмент, который используют для обуздания цен, — повышение учетных ставок, сокращающее кредитование бизнеса, а это может снизить ВВП, а в перспективе высокие учетные ставки даже могут вызвать новые кризисы в финансовых секторах.
Так, Банк Англии в октябре прошлого года пошел на повышение ставки сразу на 0,75%, что стало наибольшим повышением за 33 года. Потом были и другие повышения, сейчас, в мае 2023-го, ставка находится на уровне 4,25%. А Украина, боровшаяся с рисками инфляции с 2021 года, постепенно увеличивала ставку с 6 до 10% в январе 2022-го. А вот уже в июне 2022 года пришлось экстренно повышать ее до 25%, где она сейчас и находится. Но украинская ставка оказывает влияние только на внутренний реальный сектор, а вот американская — на глобальный.
С марта 2022 года ФРС США девять раз повышала процентные ставки в общем объеме на 4,75%. Изменения индекса потребительских цен США и их учетной ставки влияют и будут влиять на экономику всего мира, поскольку это один из важнейших показателей, отслеживаемых трейдерами, которые торгуют долларом США. Позитивные или негативные данные Министерства труда приводят к колебаниям стоимости доллара США по отношению к другим валютам мира. Это в свою очередь влияет на курсы валют других стран. Снижение же курса валюты сказывается на стоимости товаров. А центробанкам с такой динамикой приходится справляться путем изменения учетной ставки. Так, если доллар США вырос по отношению к иностранной валюте, торговцам в этой стране придется выложить больше денег на покупку товаров на международном рынке, что приведет к росту инфляции в стране. Повышение процентной ставки в США влияет, прямо или косвенно, на весь мир, поскольку все центральные банки будут придерживаться курса США, чтобы «подтянуть» собственные валюты. Поэтому получается, что меньшие страны так или иначе становятся заложниками монетарных политик в крупных экономиках. Но у крупных экономик есть большие запасы прочности и дополнительные средства для нивелирования возможных финансовых проблем, в то время как у более бедных стран — нет. Именно они наиболее уязвимы к росту инфляции и наиболее ограничены в способах ее обуздать. Так что чем дольше продлится эра высоких учетных ставок, тем больше шансов у мировой экономики встретиться с новыми экономическими потрясениями в первую очередь в развивающихся странах (страны Восточной Европы, Латинской Америки, Азии, Севера и юга Африки).
Как поступать дальше мировым центробанкам и когда они будут готовы изменить монетарную политику, единого мнения нет, поскольку мир слишком активно использовал понятный рычаг управления инфляцией, а в дальнейшем уже следует быть очень осторожными. По крайней мере с монетарными методами. Поэтому немонетарные рецепты, влияющие на стимулирование роста производства или удешевление логистики, должны быть приоритетными, если мир действительно хочет ускорить тот прогресс, которого достиг. Сложность немонетарного регулирования в том, что оно требует структурных изменений в экономиках, стратегирования и проактивной экономической политики стран. Это долго и не каждому по карману. А крайне нестабильная геополитическая ситуация в мире еще и лишила правительства возможности хоть сколько-нибудь долгосрочного планирования. Но без этих мер вряд ли удастся добиться ощутимого прогресса в ближайшие годы. Поэтому возврата к «доковидным» уровням инфляции придется подождать, а нынешнее снижение стоит считать лишь стабилизацией на ближайшие несколько лет.
Сейчас глобальная инфляция, как и инфляция в еврозоне, составляет 7%. По прогнозу МВФ, только в следующем году глобальная инфляция сможет достичь 5%, а к безопасным и производительным показателям страны вернутся не ранее 2025-го.