Любые налоговые изменения, не оформленные как проект закона о внесении изменений в Налоговый кодекс Украины, в большинстве своем даже внимания не заслуживают, вынесенные на рассмотрение парламента — заслуживают обсуждения, принятые изменения — могут вызывать беспокойство. Так что документ с названием «стратегия» с индикаторами наподобие «в течение 2024–2030 гг.» не вызывает беспокойства. А вот разочарование вызывает. Потому что речь идет о «Национальной стратегии доходов» (документ).
Хотя процесс ее подготовки сопровождался следующей интригой: о, вы все увидите в стратегии; в стратегии будут все ответы на вопросы; наши западные партнеры пот со лба не успевают вытирать — помогают нам ее создавать; вот будет стратегия — тогда заживем!
Эта интрига только усилила итоговое разочарование.
Начнем с того, что это не стратегия. Существуют подозрения, что люди, работавшие над этим документом, не очень понимают, что такое стратегия вообще. Еще есть подозрения, что западные партнеры помогали от случая к случаю и весь текст вообще не видели. А если видели, то, черт побери, интересно, какой была их реакция.
Очевидно, после обнародования задела кто-то все же намекнул Минфину, что документ не тянет, потому что Минфин буквально бросился публично оправдываться.
«Национальная стратегия доходов — это рамочный документ, который выполняет роль указателя для воплощения реформ... При этом она является гибким документом, который допускает корректировки последовательности мер и наполнения... является одним из структурных маяков... учитывает шаги, которые Украина должна сделать на пути к европейской интеграции…».
Чтобы вы поняли уровень неуважения к читателям, евроинтеграция в стратегии учтена следующим образом: «…будет происходить согласно Графику выполнения обязательств по вступлению в ЕС, после его утверждения». И так после каждого «копипаста» из евродиректив. Если европейские помощники работали над этим документом не бесплатно, то хотелось бы взглянуть на бюджет.
То, что стратегия — это «гибкий указатель», пугает, поскольку получается, что мы даже не представляем, куда хотели бы прийти и в какую сторону сейчас бредем.
Пересказать 147 страниц в двух абзацах не возьмусь, но основное вы точно видели в новостях: упрощенная система налогообложения усложнится, упрощенцев 1-й группы переведут на ставку от оборота, ставка для упрощенцев 3-й группы будет двигаться к 18%, все зачисления не на предпринимательский счет будут облагать налогами в те же 18%, всех загоняют в плательщики НДС, вернут прогрессивную шкалу НДФЛ, внедрят «Мобильный антикоррупционный центр»...
Чтобы что?
Сложно сказать. Единственная цифра, на которую мы можем опереться, это 27% роста доходов в ВВП к 2030 году. Откуда, как и кто выковырял эти 27%, не найти. В стратегическом документе нет стратегических объяснений, есть табличка с прогнозными макроэкономическими показателями от Минэкономики, но до 2026 года, которая явно не учитывает меры, предлагаемые Минфином. Практика давать два сценария развития «с реформой» и «без реформы» до наших широт еще не добралась. А значит, сколько на самом деле мы получим в цифрах после реформы, неизвестно, а бла-бла об «увеличении доходов бюджета на устойчивой основе» неубедительно.
К величайшему сожалению, стратегические проблемы украинской экономики стратегия игнорирует.
Уменьшение реального сектора экономики и региональные искажения — проблема. Сокращение количества населения, нехватка рабочей силы и вопиющие проблемы рынка труда — проблема. Растущие дисбалансы во внешней торговле, где технологический импорт стабильно увеличивается, а сырьевой экспорт медленно сползает, — огромная проблема.
Все вышеперечисленное прямо влияет на способность нашей экономики выйти из кризиса. Все перечисленное может и должно корректироваться, кроме прочего, налоговой политикой и практически не упоминается в стратегии.
Показательна часть, посвященная стимулам развития перерабатывающей промышленности. Нам в десяти тысячах знаков авторы рассказывают, что знают об индустриальном отставании Украины, и планируют оценить эффективность существующих налоговых стимулов развития переработки и поискать пути их модернизации. Где-то, когда-то. В перспективе.
В теории именно фискальная политика может быть главным стимулом бизнес-активности и привлечения инвестиций. Она же, благодаря существующей упрощенной системе для микробизнеса, должна частично помочь в решении проблем на рынке труда. У нее же есть рычаги для повышения степени переработки и реинвестиций в технологическое развитие. Только для этого стратегия должна была бы содержать меры, по своей сути противоположные предложенным. Исходить не из желания выжать последнее из тех, кто еще хоть как-то барахтается в нашем реальном секторе, а открыть окно возможностей для развития существующего и появления нового бизнеса. Нарастить налоговые сборы не за счет повышения ставок, а за счет увеличения как количества плательщиков, так и их прибылей. Это, кстати, наиболее очевидный подход.
Если мы все же решили идти неочевидным путем фискализации ради роста, то хочется хотя бы аргументы в пользу его выбора увидеть.
Почему, например, ФЛП 3-й группы, которое сейчас за рубежом, вернется в Украину к ставке 18%, если уже сейчас, в статусе беженца, оно может открыть местный аналог ФЛП со ставкой в пределах 10–15%?
Что будут делать тысячи нетрудоустроенных украинцев, если даже возможность заработать «на проживание» в формате «купил-продал» у них заберут?
Почему повальное получение статуса «плательщик НДС» приблизит нас к ЕС, где едва ли не в каждой стране есть стимулирующие НДС-льготы для мелкого бизнеса, вплоть до его отсутствия (и у акцизов, между прочим, тоже)? Получается, что у стран ЕС потребности в стимулировании их экономик больше, чем у нас? Нам не надо?
А как с концептуальным вопросом об эффективности государства? Потому что если ты хочешь налоговую нагрузку на уровне Норвегии, может, и государственные услуги надо на таком же уровне предоставлять?
Ведь, как представляется, мы и сейчас немного переплачиваем. От 64 до 75% опрошенных доверяют профессионализму и доброчестности Государственной налоговой службы, — уверяют нас авторы стратегии, опираясь на данные проведенного ими же опроса за деньги международной технической помощи. Я бы за такое не платила, учитывая, что 57% жалоб, получаемых Советом бизнес-омбудсмена, касаются именно злоупотреблений налоговиков. Даже самый больной вопрос последнего года — блокирование налоговых накладных — решается очень вяло, а количество блокировок, несмотря на положительную динамику, до сих пор в три-четыре раза (!) превышает адекватный уровень. При этом увеличивается количество жалоб на проверки, на надуманные штрафы за использование налоговых льгот, введенных в начале полномасштабного вторжения, на санкции за неподачу уничтоженных в ходе боевых действий первичных документов. Все эти жалобщики вложились в те 25%, которые недовольны работой налоговиков? Но только блокировка накладных до сих пор задевает 28% всего реального сектора.
А как вам такая интерпретация результатов опроса, упомянутого в стратегии: 8% респондентов считают, что для получения услуг ГНС приходится прибегать к коррупционным действиям всегда, а 28,2% — в отдельных случаях, и это свидетельствует «о высоком уровне восприятия коррупции среди населения». Если бы от услуг ГНС можно было бы отказаться, поверьте, население не теряло бы ни минуты.
Все эти манипуляции приводят нас к следующему выводу: стратегия не изменит к лучшему не только экономику и фискальную политику, она еще и качество работы самих фискалов не затронет. Не удивляйтесь, но ГНС уже «на пути к эффективной антикоррупционной деятельности и полному непринятию коррупции в любых ее проявлениях». А иностранные инвесторы, выбирая между Польшей и Украиной, конечно, выберут нас, потому что спят и видят, как наши налоговики им в одном месяце заблокируют сотню накладных, впаяют необоснованный штраф, а после судебного решения в пользу плательщика тупо откажутся его выполнять. Это же инвестиционная мечта!
Но раньше времени паниковать не стоит, потому что вряд ли создатели стратегии трезво оценили собственную способность откусить заявленный кусок реформ.
Все изменения, касающиеся плательщиков, невозможны без единой системы данных о тех же плательщиках, их счетах и движении их средств. Причем обезличенной системы с кодированием персональных данных (без капли иронии благодарим тут требования ЕС). И, соответственно, регламентированной процедуры оперирования этой системой данных. Ее пока нет. В течение 2024 года планируют лишь создать ее концепцию. Еще год уйдет на подготовку изменений в законодательство и определение администратора системы (даже не знаю, кто же это будет). Примерно в 2026-м возьмутся за создание собственно самой базы данных. Причем сам факт ее создания (а она действительно не лишняя) не обязывает нас в дальнейшем принимать все озвученные в стратегии налоговые новации.
Надеемся, к этому моменту отыщутся в стране светлые головы, которые предложат действительно стратегические решения, направленные на экономический рост, улучшение конкурентоспособности Украины и ее инвестиционную привлекательность. И помним: времени для полезных изменений у нас все меньше.