В немецкой политике, как в природе, — веют и шумят острые ветры. Политический спектр изменился радикально, словно снежная буря ворвалась в кабинеты политических лидеров. Одни из них уже закачались, других сбило с ног, а третьим очистило путь к новым горизонтам. Но все — и споткнувшиеся в непредвиденных обстоятельствах, и видящие новые шансы в осенних выборах в парламент, производят впечатление людей, попавших на скользкий политический паркет, а еще точнее — на улицу, покрытую предательским гололедом. Зимние ураганы потрясли даже канцлера Шредера. До недавних пор он вел себя суверенно и легкомысленно относился к сигналам о приближении кризиса его власти. Осенью во время драматических изменений в международной политике ему удалось сломить неуверенность коалиционного партнера — партии зеленых — относительно участия в военных акциях в Афганистане. В канцлерском правительстве воцарилось самодовольство.
Лидеры красно-зеленой коалиции с улыбкой наблюдали за усилиями христианско-демократической оппозиции под предводительством Ангели Меркель, первой женщины во главе крупной политической партии. Больше внимания канцлер и руководство социал-демократов уделяли трудностям при формировании новой берлинской управы. Шредер стремился не допустить вхождения экс-коммунистов из партии демократического социализма в сенат столицы. Но ему не удалось реализовать идею коалиции социал-демократов, зеленых и либералов. Однако это не главная проблема для правящей коалиции, и реальная возможность появления экс-коммунистов в управе Берлина никого в правительстве не испугала.
Но перед Рождеством ситуация начала меняться. Поступили сообщения о быстром росте количества безработных, а это ахиллесова пята политики канцлера Шредера. Свою победу над христианскими демократами, удерживавшими власть в течение шестнадцати лет, Шредер получил благодаря программе резкого уменьшения количества безработных. Затормозились успешно начатые реформы. Снижение динамики роста экономики привело к уменьшению поступлений с налогов. Растет дефицит и задолженность государства. Зашаталась экономическая конъюнктура и ждет толчка из-за океана.
Канцлер и его сотрудники проводят постоянные совещания в поисках выхода из кризиса. Профсоюзное крыло верхушки социал-демократии обвиняет канцлера, что он пошел по следам экс-канцлера Коля, поддерживая налоговыми льготами фабрикантов, и пренебрегает мерами, давшими плоды в Дании, Нидерландах и Швеции, то есть комбинацией различных методов занятости и социального обеспечения рабочих. Неожиданно Шредер, еще до недавних пор купавшийся в похвалах телевидения и прессы, оказался под обстрелом критики все тех же СМИ. Со всех сторон налегают профсоюзные лидеры, а с ними нужно считаться, ведь это половина членов социал-демократической партии и более половины избирателей. От профсоюзов также поступают деньги на избирательную кампанию. А с другой стороны, оказывают давление союзы промышленников и работодателей, предостерегающие правительство от дальнейших уступок профсоюзам.
Но и внутри коалиции доходит до острых конфликтов. Зеленые боятся потерять доверие избирателей, которым не по душе соглашательская политика министра иностранных дел Йошки Фишера относительно поддержки президента Буша и отправки контингента немецких солдат в Афганистан. Однако полет для маневра у зеленых сужается, и они решили сконцентрироваться на социальных проблемах Германии. Но там доминируют пост-коммунисты, и едва ли зеленым удастся получить столько доверия, чтобы осенью преодолеть пятипроцентный барьер в выборах.
Социал-демократам канцлера Шредера нелегко выйти из кризиса, сложившегося в экономике и на рынке труда. Германия — корпоративное государство, в котором группы интересов, начиная с профсоюзов и объединений промышленников, союзов крестьян, врачей, аптекарей, издателей газет и журналов, а также в некоторой мере профессоров и учителей, везде имеют своих представителей. Спорадические попытки политических партий освободиться от этой зависимости каждый раз заканчивались фиаско. Канцлер Шредер, известный склонностью к компромиссам и выгодному оппортунизму, приспособился к традиционной системе, но в практической политике, сразу после победы в 1998 году, начал ориентироваться на поддержку крупного капитала. Это в скором времени повлекло его конфликт с заместителем, Оскаром Лафонтеном, который, протестуя против смены курса, ушел в отставку и отошел от активной политики.
Пока продолжалась экономическая конъюнктура, немецкий экспорт на мировых рынках развивался успешно, государственная казна пополнялась налогами, уменьшалась задолженность и росли надежды на реализацию предвыборных обещаний Шредера. Но американская рецессия после 11 сентября 2001 ударила по немецкой экономике. Успешная и оптимистичная звезда канцлера начала день ото дня бледнеть, а настроение руководства социал-демократов, которому дотоле было «море по колена», начало ухудшаться. А когда профсоюзы дали сигнал тревоги и потребовали повышения заработков, канцлер Шредер впервые за три года заколебался в вере о победном марше вперед.
И тут оппозиция христианских демократов, со времени изобличения нелегальных денежных операций бывшего руководства с экс-канцлером Гельмутом Колем во главе находившаяся в постоянном кризисе, увидела шансы для реванша. До сих пор политика оппозиции ограничивалась оборонительными маневрами как в парламенте, так и в общественной жизни. Да и внутренние неурядицы среди партийного руководства отнимали много энергии. В бывшей элите дошло до конфликтов, и ХДС потерял одного из талантливейших политиков, Вольфганга Шойбле. Сразу после вспышки кризиса он должен был возглавить партию, но когда в верхушке начались интриги, Шойбле отошел от активной политики. Растерянная партия впервые в истории Германии выдвинула лидером женщину. Ангеля Меркель — выходец из Восточной Германии. В противоположность католической традиции былых лидеров она лютеранка, и не юрист, историк или экономист по специальности, как ее предшественники, а физик. Энергичная, с хорошей репутацией, отважная в политических полемиках, Ангеля снискала доверие большинства партийного аппарата. Столичный вольнодумный Берлин начал привыкать к женскому руководству, но в провинции аппаратчики выросли в атмосфере традиционного мужского преимущества и не хотели подчиняться женщине. Радовались, что в условиях большого превосходства правящей красно-зеленой коалиции ХДС неминуемо проиграет выборы, и вину за поражение можно будет свалить на Ангелю Меркель.
Зимний кризис в политике правительства канцлера Шредера изменил ситуацию. На горизонте вспыхнула сначала слабая надежда, а со временем все большая уверенность, что появляется шанс победы. Открытые и закамуфлированные противники лидера в юбке перешли в атаку. Их аргументы сводились к тому, что немецкий электорат не поддержит женскую кандидатуру на пост канцлера и что Ангеле Меркель не под силу победить столь популярного, особенно у избирателей-женщин, мужчину, которым является Герхард Шредер. А кроме того, она принадлежала к старой команде Коля и не сможет окончательно отречься от прошлого. Шредеру нужно будет противопоставить совершенно другую фигуру, человека успеха, непричастного к нынешним распрям и интригам. Такой человек, по мнению большинства деятелей ХДС, — лидер братской партии, баварского христианско-социального союза и вместе с тем премьер Баварии Эдмунд Штойбер. Обе христианские партии живут отдельными жизнями, но по федеративной системе Германии создают в общем парламенте, бундестаге, совместную фракцию. Различие между ХДС и ХСС в том, что первый — двухконфессиональный, то есть евангельско-католический, и распространен в большинстве немецких земель на севере, западе и востоке, а второй — преимущественно католический, существует только лишь в «свободном государстве Бавария» (так звучит официальное название провинции на юге Германии).
Ранее Бавария была аграрной страной с восхитительными горами, богата молоком и пивом, с роскошной столицей Мюнхеном, но запятнана званием колыбели нацистского движения Адольфа Гитлера. С течением времени это пятно стерлось, а Мюнхен в разделенной Германии получил название «тайной столицы», конкурируя с Бонном и Берлином. Город развился, стал современной европейской метрополией, а Бавария — страной постиндустриального прогресса. Все это благодаря двум условиям: во-первых, земля не перегружена старым, сегодня непригодным производством угля и стали, а во-вторых, сюда перебрались из Берлина и Восточной Германии почти все современные предприятия по изготовлению автомобилей, электроники, компьютеров, кино- и развлекательной индустрии, как, например, телевидение и Интернет. Это, скажем, так, если бы Галичина радикально изменила свою структуру и из традиционно экономически бедной превратилась в самую развитую и богатую часть Украины.
Раньше между Баварией на юге и Пруссией на севере царила жестокая вражда. В таком климате пруссаков называли «звупрайс», то есть «прусская свинья». Но после Второй мировой войны из-за переселения, бегства и дислокации индустрии население смешалось, а главную причину вражды — Пруссию — оккупационные государства ликвидировали. И все-таки Бавария, отказавшаяся в 1949 году принять немецкую конституцию и получившая отдельный статус, как, например, Татарстан в Российской Федерации, жила и живет по сей день отдельной жизнью. И говор баварский другой, и сытная кухня своеобразна, и народная одежда с непременными короткими кожаными штанами и зеленой шляпой с пером — отличается. По этим и некоторым другим причинам еще никогда баварским лидерам не удавалось занять кресло канцлера Германии. В 1980 году посягнул на власть в Бонне тогдашний легендарный баварский деятель Франц Иосиф Штраус (самый способный выступающий в немецком парламенте) — и проиграл. Теперь по его следам идет Эдмунд Штейбер — тоже остроумный, но без фантазии и крылатых фраз своего знаменитого предшественника и духовного отца — Штрауса. За ним стоит цветущая страна с современной экономикой и самой низкой криминальностью. Его слабая сторона — неосведомленность в проблемах севера и востока, католический клерикализм и излишняя полемическая острота в отношениях с противниками. Баварский кандидат в канцлеры обещает победить Шредера, отняв у социал-демократов электорат среднего класса: мелких производителей, ремесленников, служащих и высококвалифицированных рабочих. Начавшаяся предвыборная борьба, хотя сами выборы назначены на 22 сентября, вероятно, будет острой и интересной. Если бы избиратели уже сегодня пришли к урнам, победа была бы за Шредером, но к сентябрю еще много воды утечет в Шпрее и Изаре, и настроения могут измениться.