Новый раунд переговоров по 3, недавно начатый в Женеве под эгидой ООН, направлен на поиск политического урегулирования войны. В них участвуют представители правительства Башара Асада и самой большой группы сирийской оппозиции - Сирийской национальной коалиции.
Хотя с самого начала от "Женевы-4" не особенно ждут установления общенационального режима прекращения войны, но эти переговоры являются шансом для продвижения по пути к мирному урегулированию.
Вместе с тем довольно трудно поверить, что стороны в Женеве смогут достичь компромисса по вопросу - должен ли президент Асад оставить свою должность, на чем последовательно настаивает Сирийская национальная коалиция, и что категорически отбрасывают представители сирийского режима.
Для оппозиции отставка Башара Асада с должности является частью принятия какого-либо соглашения. Для официального Дамаска такое решение означало бы начало демонтажа действующей системы власти в Сирии, и поэтому он будет держаться за сохранение лидера режима до последнего.
Об этом свидетельствует тот факт, что сирийскую делегацию в Женеве возглавляет посол Сирии в ООН Башар аль-Джаафари, который является одним из самых последовательных защитников правительства Башара Асада.
Между тем для Сирийской национальной коалиции время проведения "Женевы-4" нельзя назвать самым благоприятным. Если для администрации бывшего президента США Барака Обамы принуждение сирийского президента к отказу от власти было провозглашено целью, то избрание Дональда Трампа изменило позицию Америки.
Какой будет окончательная позиция Трампа в сирийском вопросе, трудно сказать. Но уже то, что американский президент провозгласил победу над "Исламским государством" высшим приоритетом Вашингтона в регионе, предупредив, что США будут сосредоточены там на узко американских интересах, вносит новые неопределенности в сирийский мирный процесс.
В этом же контексте: если сирийскую проблему будут решать без участия Российской Федерации, то даже достигнутый положительный результат может остаться невоплощенным. Москва не мыслит судьбы Сирии без Асада, а это означает, что в Кремле будут продолжать делать все возможное, чтобы при любых обстоятельствах он и в дальнейшем оставался при власти.
Но если для режима Башара Асада количество жертв развязанной им войны, фактически, уже не имеет большого значения, то для сирийской оппозиции прекращение кровопролития является безотлагательным вопросом.
Перед началом переговоров представитель ООН Стаффан де Мистура продемонстрировал определенный оптимизм по поводу переговорных возможностей, подчеркивая, что считает необходимым условием сосредоточиться на реформировании системы управления Сирией, принятии новой конституции и проведении выборов под наблюдением ООН.
Но можно ли рассчитывать на реальные договоренности относительно Сирии, если на ней завязаны геополитические интересы России, Ирана и Турции? Все предыдущие попытки прийти к соглашению в сирийском вопросе наглядно свидетельствуют, что Москва, Тегеран и Анкара, имитируя попытки решить его, своими действиями только множат проблемы сирийцам и ухудшают общую ситуацию на Ближнем Востоке.
Кроме того, Москва не только сделала для себя Сирию удобным "военным полигоном", на котором постоянно испытываются новые виды оружия. В Кремле рассматривают сирийскую территорию и как плацдарм для испытания элементов продвижения нового "многополярного мирового порядка", одним из полюсов которого должна стать Российская Федерация.
Для этого Россия "загоняет" ситуацию таким образом, чтобы мирного решения можно было достичь только на условиях ее сателлита, правительства Башара Асада, а не в обход его, поддерживая оппозиционные силы.
Можно долго дискутировать о путях реализации положений резолюции 2254, которая была принята единогласно в декабре 2015 г. Советом Безопасности ООН, рассматривая механизмы будущего управления в Сирии, разработку новой конституции и проведение под наблюдением ООН выборов.
Но этот "переходный период" является самым чувствительным моментом. С точки зрения сирийского режима и россиян, Асад должен контролировать страну и в дальнейшем. Они считают, что не может быть и речи о проведении новых президентских выборов до завершения его президентского срока в 2021 г.
Для них "переход" означает только то, что будут проведены незначительные фасадные реформы, а некоторые противники режима - формально интегрированы в систему власти. То есть произойдет имитирование изменений без внедрения самих изменений, а Асад превратится в постоянное и неизменное будущее Сирии.
Таким образом, скептицизм по поводу возможности реальных прорывов во время этих дискуссий превращает сам процесс в переговоры без иллюзий. Поскольку так можно проводить переговоры бесконечно, инициируя со временем "Женеву-5", "Женеву-6" и т.д.
Что, впрочем, все равно будет устраивать Москву. Поскольку она надеется даже в худшем случае сохранить свою военно-морскую базу в Тартусе и закрепить режим Асада хотя бы на алавитских территориях вдоль сирийского побережья Средиземного моря. А что будет в дальнейшем с другими сирийскими территориями - ее не очень и волнует.
К сожалению, переговоры в Женеве вселяют мало оптимизма. Они проходят на перекрестке неопределенности и роста насилия на местах. Некоторые оппозиционные сирийские деятели, западные и арабские дипломаты закономерно опасаются того, что если Асад останется при власти, насилие будет законсервировано навсегда.
Как стало известно благодаря просачиванию конфиденциальной информации, разработанная россиянами новая конституция для Сирии предусматривает, что Башар Асад может оставаться на президентской должности в течение нескольких семилетних сроков. Оставаясь в таком случае магнитом для терроризма.
Поэтому всем сторонам, заинтересованным в сирийских событиях, можно задать вопрос: поддерживаете ли вы терроризм, или же ваша приоритетная задача - остановить терроризм, если Башар Асад будет отстранен от власти?
Сирийская шарада нуждается в несколько иных подходах. Поскольку цель Москвы в Сирии - "стабилизировать законную власть" и получить "победу над терроризмом" - является лишь геополитическим дымовым занавесом Кремля, за которым все больше просматриваются его настоящие гегемонистские цели на Ближнем Востоке и во всем мире.
Поэтому, возможно, следует рассматривать переговоры в Женеве не в разрезе необоснованных ожиданий прорыва, а в качестве толчка к лучшему пониманию сирийского вопроса. И не начинать с наиболее непримиримых расхождений в вопросе будущей формы функционирования сирийского правительства, а ставить перед собой более приземленные и реалистичные цели, наподобие устойчивого соблюдения прекращения военных действий.
Ведь если бы мирный процесс, посадивший за стол переговоров противоборствующие стороны, мог привести к консолидации в вопросе прекращения военных действий (даже без достижения формального прогресса по другим вопросам повестки дня), - это можно было бы рассматривать как успех. С другой стороны, если обсуждение этих вопросов приводит к восстановлению насилия - это провал.
К сожалению, Сирия стала не чем иным, как пешкой в руках "торговцев смертью" - как государств, так и различных экстремистских группировок, безжалостно использующих жизнь сирийцев для удовлетворения своих текущих потребностей.
А тот факт, что уже свыше 300 тыс. мирных сирийцев погибли, вдвое больше - ранены и искалечены, а более 12 млн стали беженцами или вынужденными переселенцами, похоже, абсолютно не волнует ни Россию, ни Иран, которые настойчиво поддерживают режим Асада.
Они продолжают поставлять военное и ресурсное "топливо" "машине для убийств" Башара Асада, руководствуясь своими собственными интересами. Что является проявлением со стороны президента Путина и аятоллы Али Хаменеи их "сочувствия", "милосердия" и "заботы" о сирийском народе.
В такой ситуации трудно делать какие-то положительные прогнозы. Ведь эти переговоры, скорее всего, упрутся в ту же стену непонимания, что и предыдущие. Ключевым вопросом остается политическая судьба Башара Асада. И даже ослабленная иностранным вмешательством в противостояние сторон оппозиция вряд ли откажется от требования его отставки. Чего и слышать не хочет действующий сирийский режим.
Таким образом, на данном этапе переговоров фактически нет никаких перспектив, что какая-то из сторон пойдет на компромисс по этому вопросу. А это, в свою очередь, превращает женевский процесс в "переговоры о переговорах".
К этому можно добавить, что неопределенная военная обстановка еще больше усложняет ситуацию, а баланс сил - более размытый, чем когда-либо раньше.
Что же касается США, которые в принципе поддерживают курдских повстанцев, хотя и не объявляли свою позицию относительно Сирии с момента прихода к власти Дональда Трампа, - то они, в конце концов, могут вступить в союз с Анкарой.
В этот период неопределенности гражданское население, лишенное в некоторых сирийских районах самых основных ресурсов, как и ранее, зажато между атаками и взрывами.
Политический контекст мирного урегулирования в Сирии остается так же неопределенным с новым руководством в Вашингтоне и в Организации Объединенных Наций и предыдущей координацией действий между Россией, Ираном и Турцией.
Конфликт, начавшийся с уличных протестов шесть лет назад, превратился в сложную многогранную прокси-войну, которая беспрерывно собирает огромную "жатву смерти" и создала худший в мире кризис беженцев.