В конце прошлой недели французский президент Жак Ширак сделал неожиданное заявление: «Руководители государств, которые могли бы применить против нас террористические акты, а также все остальные, которые пожелали бы прибегнуть, в той или иной форме, к использованию оружия массового поражения, должны понимать, что получат от нас жесткий и адекватный ответ. Ответ может быть как классическим, так и иным». Коль скоро Жак Ширак выступал на военной базе по обслуживанию атомных подводных лодок на острове Лонг, под «иным» подразумевалось использование ядерного оружия. Что французский президент и разъяснил военным атомщикам.
По сути лидер французского государства без особых предварительных консультаций с народом, с политиками провозгласил ни много ни мало — изменение ядерной доктрины страны. Ранее, со времен генерала де Голля, французская военная стратегия базировалась, в области вероятного использования ядерного оружия, на концепции «отпугивания» или сдерживания.
Предполагалось, что Франция должна располагать такими атомными мощностями, которые позволяют нанести моментальный ответный удар в случае агрессии. И удар этот по силе должен быть аналогичным полученному. То есть если бы даже атомная бомбардировка, не дай Бог, разрушила страну, существующий потенциал должен автоматически, в доли секунды, ответить противнику таким же разрушающим ударом. Речь шла, соответственно, об оружии массового поражения.
Теперь же, как пояснил Ширак на острове Лонг, Франция оставляет за собой право не только защищать собственные население, суверенитет и территориальную целостность, но и приходить на помощь союзникам, отстаивать с ядерным оружием в руках «стратегические ресурсы страны» и наказывать те государства, которые попустительствуют терроризму или же поддерживают его.
Первые реакции на внезапное расширение поля применения атомной бомбы были смешанными. Политики и аналитики как внутри страны, так и за ее пределами не могли определиться: Жак Ширак эффектно сымпровизировал, выступая перед специалистами по обслуживанию ядерного оружия и желая сделать людям приятное — подчеркнуть их значение для Родины, или же речь идет о подготовленном заранее политическом демарше. Зная Ширака, можно предположить и экспромт, и расчет.
В следующие несколько часов после сенсационного заявления французские коллеги больше склонялась к мысли, что президент страны, которому править осталось немногим меньше двух лет, попросту решил о себе напомнить: попасть, по старой привычке, в первую десятку топ-новостей международной политики.
Несмотря на то, что по типу правления Франция — жестко централизованная президентская республика, по причинам объективным и субъективным роль конкретного президента Ширака в последнее время значительно уменьшилась. Президент не совсем здоров, и управляет страной, по сути, премьер-министр Доминик де Вильпен. Уже ощущается приближение президентских выборов, обкатка новых кандидатов в президенты — в самом разгаре, и пресса активно цитирует совсем другие имена... А тут тема, обреченная на резонанс, и к тому же — в полном соответствии с президентскими функциями Верховного Главнокомандующего.
Согласно военной доктрине, именно президент страны уполномочен всегда иметь с собой ядерный чемоданчик. В теории — за президентом должен неотступно следовать офицер со скромным с виду кейсом, в котором и находится ядерная кнопка. Президент в любую минуту должен быть в зоне досягаемости, чтобы в случае агрессии, одновременно с начальником штаба вооруженных сил, нажать на кнопку — применить правило двойного ключа. На практике, правда, президенту Шираку случалось бесследно исчезать, как это было в ночь аварии с принцессой Дианой. Тогда его нашли только к обеду следующего дня, и пресса, помнится, иронизировала: хорошо, мол, что хоть никто не начал против Франции военные действия.
И все-таки, если оценивать изменение военной доктрины именно по критерию личности президента Ширака, нелишне вспомнить, что именно для него ядерное оружие всегда было очень важным фактором политики. Только вступив на президентский пост, в 1995 году, Жак Ширак начал с возобновления ядерных испытаний, несмотря на то, что международная общественность практически единогласно осудила эти действия.
Но именно для Ширака было очень важно убедиться в боеготовности французского ядерного оружия. Лично для него это был не только вопрос полномочий президента, вопрос права сильного лидера на неоднозначный политический поступок. Будучи последователем президента де Голля, Ширак всегда был убежден в необходимости суметь отстоять французские интересы самостоятельно, без обращения за помощью к союзникам. Поэтому, к примеру, Доминик Муази из Французского института международных отношений предлагает оценивать заявление по ядерному оружию с учетом франко-американских отношений. По мнению исследователя, французский лидер также подчеркнул, что Вашингтон не располагает монополией ни на использование, в случае необходимости, ядерного оружия, ни монополией на борьбу с терроризмом. Скорее всего, «экспромт» Ширака достаточно продуманный и для него вполне логичный.
Внезапное изменение военной доктрины Франции не было единодушно поддержано ни политиками страны, ни за рубежом. Несмотря на то, что и внешнеполитическое ведомство, и Министерство обороны, и президентская администрация поддержали заявление Ширака разъяснениями и комментариями, остаются вопросы по сути преобразований.
Французские военные эксперты аргументируют расширение поля возможного применения ядерного оружия своеобразным обновлением доктрины в духе времени, ответом на те новые вопросы, которые возникли перед миром намного позже, чем была сформулирована действительная оборонная стратегия страны. Однако основной вопрос, над которым предлагают задуматься, в частности французские социалисты, а также немецкие зеленые, либералы и неокоммунисты, — это вопрос реальной роли и возможностей ядерного оружия сегодня.
Французское ядерное оружие разрабатывалось в период холодной войны, как защита от вероятной московской угрозы. Сегодня акценты расставлены иначе. Самые горячие очаги опасности в мире находятся, согласно видению западных политиков, не столько на востоке Европы, сколько в странах Ближнего Востока, Пакистане, Иране, частично Афганистане, где вероятная разработка собственного ядерного оружия или же возможная покупка чужого оружия массового уничтожения совпадает с попустительством радикальному исламу, оправдывающему террористические акты.
Но реально ли победить бин Ладена с помощью атомной бомбы? Что значит наказать те государства, которые позволяют развиваться терроризму? Кто именно пострадает от возможного удара — исключительно террористы или все-таки и мирное население тоже? Один из правых радикальных политиков, Филипп де Вилье, сыронизировал: «Если Ширак хочет наказать те государства, которые поощряют терроризм, пусть начинает бомбежку с самого себя, ибо при его правлении радикальный ислам нашел себе немало сторонников на французской земле, а среди погибших и арестованных в Афганистане талибов были и французские граждане».
«Говорить о модернизации военной доктрины — нормальное дело, но предполагать буквальное применение атомной бомбы, даже «облегченное», как потом уточнили военные эксперты, то есть всего на уровне одной боеголовки, —безответственно и нелепо», — считает бывший министр обороны Франции Поль Килес. Он же говорит о негативных дипломатических последствиях заявления Ширака для переговоров с Ираном. Ведь Франция вместе с Великобританией и Германией пытается убедить Тегеран прекратить исследования в области обогащения урана, которые могут привести к созданию собственной атомной бомбы.
Несмотря на то, что Жак Ширак не назвал ни одну страну конкретно, Иран сразу же принял заявление на свой счет, распространив соответствующее заявление главы Верховного Совета национальной обороны. По мнению британских дипломатов, «неуклюжее» заявление французского президента может не только осложнить дальнейшие переговоры с Ираном, но и воодушевить французским примером Тегеран на разработку аналогичного оружия для подобного же применения. «С точки зрения создания прецедента, это очень опасный и очень заразительный пример», — заявил британский дипломат журналистам в Париже.
Случайно или намеренно, пересмотрев ядерную доктрину Франции, Жак Ширак по сути провозгласил своеобразное политическое завещание — полностью в духе классического голлизма. Он открыл дискуссию перед новой президентской кампанией 2007 г. — дискуссию о том, что делать с ядерным оружием, на содержание которого уходит больше половины французского военного бюджета.