С начала прошлого года Украина вышла на новый виток в миротворческой деятельности, пообещав мировому сообществу увеличить объем последней в двадцать раз. Для ООН это более чем на руку — в прошлом году организация пришла к выводу, что для успешного развития миротворчества необходимо резко расширить эту деятельность. Сегодня даже названа конкретная цифра — количество «голубых касок» необходимо довести до 28,9 тысяч, что означает увеличение на 317% общего контингента миротворцев.
Украина очень кстати оказалась на подхвате. Украинский «африканский старт» нашего инженерно-саперного батальона в Анголе получил продолжение в не менее опасных зонах: за прошлый год введены подразделения в Сьерра-Леоне (534 солдата и офицера с доведением в этом году их числа до 800), количество украинских представителей в Демократической Республике Конго (ДРК — бывший Заир) должно было бы составить, по предварительной договоренности, 250 человек.
Вроде бы — повод для гордости. Как заявил заместитель министра иностранных дел Украины Владимир Ельченко, сегодня трудно назвать миротворческую операцию, в которой бы не участвовали наши военнослужащие. Да еще при этом заметив, что «продолжают поступать интересные предложения». Украина официально признает три вида подобных операций — проводимых с санкции непосредственно ООН, Совета Безопасности ООН и ОБСЕ. Это не исключает участие и в тех операциях, что отданы «на откуп» региональным организациям — например, операция в Косово (контингент КРОК) под эгидой НАТО. Таким образом, Киев сполна выполняет свой «священный долг» перед мировым сообществом. Правда, когда готовился этот материал, пресс-центр Сухопутных войск Вооруженных сил Украины официально заявил: «в связи с изменением политической обстановки в ДРК украинский контингент в эту страну вводиться не будет».
Сегодня не делается тайны из того, что миротворчество — один из немногих сравнительно легких и абсолютно честных видов заработка для малоимущих государств. Известно, что одна наша вертолетная эскадрилья в составе «голубых касок» приносит в год стране 12 млн. долларов. Наши военные с гордостью заявляют, что налет у миротворцев-авиаторов беспрецедентный, какой контингентам прочих держав и не снился — около пяти часов налета на один борт в сутки. Весьма неплохо, если учесть, что на родной земле у большинства летчиков такой налет — за год (а, например, в истребительной авиации — и того меньше).
Можно подрабатывать и по-другому. Африки это касается особо: ООН привлекает в регион «местных», но миротворцы из африканских стран, вопреки правилам, прибывают в зоны своей ответственности без технических средств, и приходится их «экипировать» на месте. Как? С помощью таких государств, как наше. В Сьерра-Леоне с 534 нашими миротворцами прибыло 220 бронетранспортеров и 271 грузовик «КрАЗ» (хотя, по указу президента, автомобилей должно быть 220 единиц). Техника туда отправляется с перспективой передачи в лизинг и последующим выкупом ООН. Наши военные учат, например, кенийцев обращению с БТР и передают им эту технику, естественно, не бесплатно. Все это дело будет приносить около 2,5 млн. долларов в месяц.
В общем, идиллия: и устав ООН выполняется, и военные навыки приобретаем, да еще и доход получаем. Что же еще требуется в этой жизни? Только вот один нюанс: развитые страны, как известно, в последнее время от миротворчества открещиваются, как могут. Африки это касается в первую очередь. Яркий пример — та же Сьерра-Леоне. Как известно, США и Франция отказали в просьбе ООН ввести свои силы быстрого реагирования на территорию этой страны. Зато Украина, вместе с Замбией, Кенией, Ганой, Мали, Того, Либерией, Нигерией, Индией и Пакистаном, «протянули руку помощи». Правда, в событиях в этой стране «засветился» и британский спецназ — подразделения 8А8 (воздушный десант). Однако все становится понятным, если учесть, что на момент разгара гражданской войны только в столице государства — Фритауне — находилось более 900 граждан Великой Британии. Именно обеспечение их безопасности и эвакуация и были основной задачей десанта туманного Альбиона. Дело в том, что в развитых странах как-то традиционно принято беспокоиться о судьбе своих поданных.
Трудно поверить в то, что официальный Киев детально изучал не только ООНовские «прайс-листы», но и обстановку в этой стране, перед тем как принять решение ввести свой контингент в Сьерра-Леоне. В отличие, скажем, от тех же Вашингтона, Парижа и Лондона. Гражданская война охватила указанное государство еще десять лет назад, за это время число повстанцев из различных группировок (крупнейшая из них — ОРФ, «Объединенный революционный фронт») составило порядка 50 тыс., а число беженцев из охваченных конфликтом регионов, по данным ООН, дошло до 480 000 человек. Миссия миротворцев по решению СБ ООН в Сьерра-Леоне была учреждена еще в июле 1998 года, однако с того времени ей, откровенно говоря, похвастаться нечем. Огромным достижением была договоренность, достигнутая с руководством ОРФ летом 1999 года в столице соседней Того — Ломе. Согласно ей, повстанцы сдавали оружие и прекращали вооруженное противостояние. ООН официально заявила о прекращении (благодаря, естественно, усилиям международного сообщества) гражданской войны в этой стране. Более того — около 17 тыс. боевиков даже зарегистрировались и обезоружились под контролем «голубых касок». Однако, когда миротворцы начали разворачиваться на севере и востоке страны, повстанцы «попросили» этого не делать. Ведь именно здесь находятся месторождения алмазов (благодаря таким же в Анголе уже 25 лет живет и здравствует небезызвестная УНИТА, только за 90-е годы продав их в обмен на оружие на сумму не менее 4 млрд. долл.). ООН посчитала протесты несущественными, на всякий случай решив в феврале прошлого года увеличить свое присутствие до 11,1 тыс. «голубых касок», а чуть позже — до 16,5 тысячи. В результате, 2000 год стал для миротворцев «веселым». Боевиками были блокированы места дислокации нигерийского, кенийского и индийского контингентов (последний находился в блокаде 2,5 месяца). Захвачен город Масиака возле самого Фритауна, заложниками стали 500 миротворцев. Руководство ОРФ заявило о готовности сражаться до победного конца и полного вывода миротворцев из Сьерра-Леоне. Можно добавить, что еще во время переговоров в Ломе один из лидеров повстанцев заявил, что продолжать «малую войну» боевики в состоянии еще минимум 20—25 лет. Опыт борьбы с УНИТА свидетельствует, что это не такой уж и блеф. Добавим, на сегодня затраты на «успокоение» ОРФ составили для ООН около 300 млн. долл., а до июня 2001 г. эта цифра по самым минимальным оценкам должна была достигнуть 476 млн. Но в миротворчестве, как и в каждом деле, есть две стороны медали.
О нашей бесславной эпопее в Анголе (901-я понтонно-мостовая рота, март—декабрь 1996 г.) как-то сейчас и не вспоминают. А зря. Именно эта первая миссия украинского контингента на Черном континенте могла бы натолкнуть на мысль о перспективах миротворчества в Африке вообще. К этому западные страны пришли еще в начале 90-х (конкретно Белый дом — в 1993 году, после гибели от рук сомалийских повстанцев американских морских пехотинцев).
Ангольская история «голубых касок» началась зимой 1988 г. До этого времени там было все ясно — Штаты, обратив внимание на ангольскую нефть и алмазы, а также вообще ради популярного в 70-е годы среди соперников по глобальному противостоянию «идеологического нонконформизма», активно поддерживали УНИТА («Национальный союз за полную независимость Анголы»). СССР, само собой разумеется, — правительственные войска. В благословенные времена перестройки Союз умерил аппетиты, Куба вывела из Анголы своих «интернационалистов», а вместо них 70 своих наблюдателей ввела ООН. Все шло хорошо до сентября 1992 года, до выборов. К этому времени к наблюдателям присоединилось 876 военных и гражданских, призванных эти самые выборы контролировать. Выборы ООН признала «правильными», но руководители УНИТА не разделили эту точку зрения. В октябре 1992 года в Луанде (столице Анголы) возобновились перестрелки.
В ноябре 1994 года правительством страны и УНИТА был подписан Лусакский протокол, регулировавший прекращение вооруженного противостояния. Но 63 тыс. боевиков в последний момент не захотели разоружаться, и война продолжилась.
В феврале 1995 года миссия ООН была преобразована уже в третий раз (176 наших военных вошли в семитысячный контингент UNAVEM-III). К этому времени на Анголу ООН потратила 370 млн. долл. Но много проку от затрат не было — мирные договоренности как заключались, так и с не меньшим успехом расторгались. Итог — пять реформирований миссий ООН и 61 погибший миротворец. В феврале 1999 года миссию свернули — по просьбе... правительства и лично президента Анголы! Противостояние там продолжается и сегодня.
К этому можно добавить перечень других операций ООН в Африке, кои закончились не менее бесславно — Руанда (1993—96 гг., бюджет — 437,5 млн. долл., 26 погибших миротворцев), Либерия (1993—97 гг., 114 млн.), Сомали (1992—95 гг, 1,7 млрд., 200 убитых «голубых касок»). Сомалийская операция стала определенной вехой в миротворчестве ООН. Именно в ходе нее после гибели 18 морских пехотинцев США возле аэропорта Могадишо в 1993 году Белый дом заявил о прекращении своего вмешательства в «африканские разборки». Сегодня, кстати, американские наблюдатели от ООН находятся лишь в Западной Сахаре, контролируя выборы (абсолютно безопасная зона). Это вполне соответствует заявлению Билла Клинтона в начале прошлого года о том, что американские военные будут находиться в регионе лишь при условии «полного прекращения огня и гарантированного обеспечения их безопасности».
К этому можно добавить очень неприятный для ООН факт. Дело в том, что миротворчество в Африке не просто себя дискредитировало — оно скорее провоцирует разжигание конфликтов, нежели способствует их ликвидации. История всего ООНовского миротворчества на Черном континенте — полное тому подтверждение. За все время только два конфликта, в которых отмечено участие ООН, благополучно закончились — в Мозамбике (контингент) и Нигерии (наблюдатели). И то, как считают эксперты, только потому, что миротворцы были введены достаточно поздно, чтобы помешать мирному процессу урегулирования.
В этой связи неподдельную радость должно внушать решение украинского правительства (вышедшее совсем недавно) об отказе вводить миротворческий контингент в ДРК. И вот почему. Этот конфликт на Западе называют «первой мировой африканской войной». До 1997 года только США «угрохали» на подготовку армии бывшего президента Мобуту Сесе-Секо около полумиллиарда долларов. После захвата власти в 1997 году Лораном-Дезире Кабилой в гражданскую войну вмешались подразделения Уганды и Руанды, Бурунди, а также отмечено вмешательство Намибии, Зимбабве и Анголы. И в эту мясорубку едва не втянулась Украина. Но не «пропадать» же фактически готовому к действию контингенту. И вместо Конго два вертолетных подразделения — 150 летчиков — отправили в Сьерра-Леоне. Правда, и там не мед. У наших братьев-славян из России есть горький опыт работы в этой экзотической африканской стране. Тамошние повстанцы вполне умело охотятся за «вертушками»... А на днях украинские СМИ сообщили, что из Сьерра-Леоне вернулись 46 наших миротворцев, заболевших малярией. В африканских странах от этой болезни умирает в среднем восемь из десяти заболевших. До сегодня вакцины против малярии не создано. Утешает только то, что украинские миротворцы, как утверждают медики, употребляли специальный препарат, значительно смягчающий течение болезни.
А еще нельзя не вспомнить Ливан, где тоже способствуют мирным процессам 650 украинских парней.
И напоследок замечу, что с 1992 года, т.е. за годы миротворчества, Украина потеряла 19 своих «голубых касок» убитыми и 60 — ранеными. Такова цена мирной миссии. Ее очень хорошо знают, разве что матери, жены, дети оставшихся навечно миротворцами украинских парней.