Возвращение в Афганистан. Нужно ли оно украинскому бизнесу?

Одиннадцатого сентября, спустя шесть лет после террористического акта в Нью-Йорке, в Кабуле в присутствии президента Афганистана Хамида Карзая будет открыт первый в стране детский парк — «Киевский». Для нищего и разрушенного гражданской войной Афганистана событие экстраординарное. Ведь хотя «калашников», компьютер и мобильный телефон и вошли в обиход афганцев, но, несмотря на эти атрибуты XXI века, Афганистан остается средневековым обществом, где детские парки — диковинка. Построенный за счет личных средств одного из украинских предпринимателей этот парк, без сомнения, изменит к лучшему отношение афганцев к Украине. К стране, которую в Афганистане все еще связывают с Советским Союзом и советской оккупацией, сопровождавшейся гражданской войной и многочисленными жертвами среди мирного населения, разрушением экономики и возрастающей нищетой афганцев…

Страна стабильной нестабильности

Эта страна по-прежнему является игровой площадкой, на которой свои геополитические партии разыгрывают мировые державы и региональные комбинации — соседние государства. Здесь слаба центральная власть и сильны местные командиры. В этой стране постепенно возрождается движение «Талибан», а Усама бин Ладен и далее скрывается от правосудия. И все так же основной сельскохозяйственной продукцией является опиумный мак: по некоторым данным, его производство составляет 60% ВНП страны, а наркобизнес дает заработок более 350 тысячам афганских семей. А это десятая часть населения страны, где после длившейся более двадцати лет гражданской войны разрушена экономика и господствует ужасающая нищета.

По данным ООН, по ключевым индексам развития Афганистан занимает одно из последних мест в мире, опережая только Бурунди, Мали, Буркина-Фасо, Нигер и Сьерра-Леоне. В 2004—2005 годах ВВП на душу населения здесь составил 246 долл. Половина жителей 29-миллионного Афганистана страдают от бедности и недоедания. И если министры получают в месяц 35 тыс. долл., то зарплаты прочих граждан едва хватает, чтобы свести концы с концами. Как свидетельствует Азиатский банк развития (АБР), из более чем двадцати миллионов афганцев, проживающих в сельских районах, 14 млн. страдают от бедности, в том числе 3,5 млн. человек прозябают в крайней нищете.

Центральные власти совмест­но с американцами пытаются изменить ситуацию к лучшему. Преж­де всего за счет международной помощи: в Кабуле хорошо понимают, что стабильность пра­вительства зависит от того, насколько сыт его народ. Начиная с января 2002 года в мире прошли несколько донорских конференций, во время которых меж­дународное сообщество заявило о своей готовности выделить Ка­булу на восстановление страны более десяти миллиардов долларов. Эти деньги афганские власти намерены направить на восстановление электроэнергетики, транспортно-коммуникационной инфраструктуры, строительство жилья, ирригационные работы.

В действительности же выделяемых мировым сообществом средств куда меньше. Эффективно распорядиться полученными деньгами мешает Кабулу коррупция (по словам одного из экспертов, разворовывается около 60% всей международной помощи) и отсутствие стабильности и безопасности в Афганистане. Пробле­ма безопасности, как показывает история с немецкими и южно­корейскими заложниками, становится все более актуальной.

В южных провинциях страны власть Кабула традиционно слаба. Здесь куда больше имеют вес слова местных командиров, за которыми стоят тысячи воору­женных моджахедов. Экономическая основа их могущества — производство наркотиков, контрабанда, поборы среди местных бизнесменов. При этом на юго-востоке страны, где традиционно большинство населения составляют пуштуны, в последние два года возрастает активность талибов. Их действия становятся все более масштабными и скоординированными, а боевые столкновения с правительственными войсками и подразделениями коалиции происходят практически ежедневно. Ситуация имеет тенденцию к ухудшению. Один знакомый афганский дипломат вот уже одиннадцать лет не может съездить к отцу, живущему на юге Афганистана из-за угрозы для
своей жизни.

Что же касается северных провинций, которые в целом куда лояльнее южных по отношению не только к Кабулу, но и к внешнему миру, то центральная власть за последние годы усилила свои позиции в этой части Афганистана, хотя местные командиры все еще влиятельны. Произошло это за счет хитроумно разыгранных комбинаций, когда наиболее авторитетных полевых командиров переводили в Кабул, и усиления северных районов за счет правительственных войск. Так случилось, например, с небезызвестным генералом, лидером афганских узбеков Абдуллой Рашидом Дустумом. Помогли кабульской власти в решении этой задачи и американцы, которые использовали свои финансовые и политические ресурсы, оказывая давление на местных командиров. Но, несмотря на то что центральная власть усилила свои позиции в этом регионе, безопаснее не становится ни в Кабуле, ни в северных провинциях: время от времени талибы совершают рейды в эту часть страны. Так, недавний захват южнокорейских заложников произошел недалеко от афганской столицы.

Еще один дестабилизирующий фактор: в стране повсеместно растет недовольство американцами и британцами. И хотя Вашингтон и Лондон пытаются влиять на ситуацию в Афганистане посредством членов коалиции и привлечения международных организаций, пытаясь внешне дистанцироваться от Кабула, это не спасает ситуацию.

Еще двадцать лет назад американцы и британцы вызывали симпатию за поддержку моджахедов в их борьбе против советских солдат и войск просоветского правительства Демократической Республики Афганистан. Но сегодня у афганцев вызывает раздражение и недовольство повседневная манера поведения янки и томми и презрение — предпринимаемые теми чрезмерные меры безопасности, когда выезжающего за линию «зеленых коридоров» сопровождает бронетранспортер или джип с воору­женной охраной. Частая гибель мирных жителей из-за ошибочных и случайных выстрелов подразделений коалиции пробуждает ненависть. И это чувство в последние месяцы возникает не только у простых афганцев.

По словам дипломатов и бизнесменов, уже долгое время работающих в Афганистане, неприятие американцев и британцев появилось и у значительной части истеблишмента страны. Вместе с тем отношение к шурави (как по-прежнему афганцы называют граждан из бывшего Советского Союза, который в декабре 1979 года ввел свой ограниченный контингент в Афганистан) меняется в лучшую сторону. Люди помнят, что в те времена из СССР в страну шла безвозмездная помощь на миллионы долларов. Хотя, конечно, ситуацию не надо идеализировать. В этой стране помнят и то, что за годы пребывания ограниченного контингента погибло до миллиона афганцев. Тем не менее нынешнее афганское правительство Исламской республики всячески подчеркивает, что советская оккупация Афганистана — в прошлом. И призывает Киев принять участие в восстановлении экономики страны, разрушенной гражданской войной.

Политес по-киевски

Памятуя о том, что один из основных рынков сбыта продукции украинских предприятий — страны третьего мира, хоть в Афганистане и далеко до стабильности, тем не менее на официальном уровне в Киеве декларируют заинтересованность Украины в участии в восстановлении этой страны. Прежде всего в реконструкции электроэнергетической сети, дорог и мостов, ирригационных систем и водоснабжения, в строительстве жилья, канализации и гидроэлектростанций, а также в разработке газовых и нефтяных месторождений на севере страны: разведанные запасы в этом регионе оцениваются в 1,5 млрд. баррелей нефти и 15,6 трлн. куб. газа. И, конечно же, в возможном участии в реализации проекта трансафганского газопровода Туркменистан—Афганистан—Пакистан. Об этом, кстати, в очередной раз говорилось и во время недавнего визита в Кабул главы украинского внешнеполитического ведомства Арсения Яценюка. Так, после посещения Афганистана украинский министр сообщил, что там ежегодно будет добываться 10—15 млрд. куб. м газа, и Украина могла бы поучаствовать в его добыче. Хотя не понятно, что делала бы с этим газом Украина, поскольку афганский рынок газа как таковой практически отсутствует, как и инфраструктура для его транспортировки куда-либо…

Этот визит — одно из нечастых посещений афганской столицы украинскими чиновниками. Несмотря на заявления о готовности Украины участвовать в восстановлении Афганистана, функционеры министерств и ведомств не спешат в Кабул. А те, кто приезжает, зачастую не очень хорошо понимают цели своей поездки. Как это, например, произошло в 2006 году, когда в Афганистане побывала делегация из Министерства топлива и энергетики во главе с тогдашним первым заместителем министра Юрием Проданом. Этот визит своей неподготовленностью вызвал недоумение и разочарование у афганцев и усилил их скептическое отношение к Киеву.

Как не прошло мимо внимания афганской стороны и то, что посещение Украины Хамидом Карзаем готовится украинской стороной уже четвертый год, а визит Арсения Яценюка откладывался несколько раз. Равно как и то, что в Кабуле нет украинского дипломатического представительства — посол Украины в Туркменистане сегодня представляет по совместительству нашу страну и в Афганистане. А это, считают в Кабуле, вовсе не способствует развитию украинско-афганских торгово-экономических отношений: для получения визы в Украину афганцы должны ехать в Ашгабад. Кроме того, что это сама по себе дорогостоящая поездка, для афганцев еще достаточно обременительно получить визу в Туркменистан.

По мнению афганцев, все это свидетельствует о несерьезности декларируемых Киевом намерений принять участие в восстановлении их страны. В этой связи заметим, что во время своего визита Яценюк заявил о планах Киева открыть до конца нынешнего года в Кабуле специальный офис посольства Украины в Туркменистане и Афганистане, где консульский работник будет выдавать визы. Было сообщено и о том, что Украина готова создать миссию подготовки афганских гражданских и военных инженеров вначале в Киеве, а затем в Афганистане, но никогда не пошлет своих сограждан в состав миротворческого контингента. Это, пожалуй, единственные конкретные результаты поездки главы украинского внешнеполитического ведомства.

И хотя вояж Яценюка, похоже, стал очередной ознакомительной поездкой, визитом вежливости, который необходимо было сделать в рамках развития двусторонних контактов, в нем есть свои положительные моменты: приездом в Кабул глава украинского внешнеполитического ведомства поставил «афганский маячок» для украинского бизнеса, дескать, созданы благоприятные политические предпосылки для работы украинских компаний. Впрочем, в Киеве этот визит рассматривали в более широком контексте, прежде всего, украинско-американских отношений и участия Украины в миротворческой операции НАТО. Похоже, что именно это и было главной целью поездки Арсения Яценюка.

Для Вашингтона, в свете его политики интернационализации военного и гуманитарного присутствия в Афганистане, весьма важно максимальное расширение числа участников Международ­ных сил содействия безопасности. Причем не только в гуманитарном секторе контингента НАТО, но и в военном. И хотя Украина не намерена в настоящее время отправлять свой ограниченный контингент в эту страну, хотя в Киеве раньше такие идеи и ходили, в январе нынешнего года было принято решение направить в Афганистан миротворческий персонал — группу военных медиков, состоящую из десяти человек. С весны в составе литовского контингента работает один из украинских медиков — анестезиолог Андрей Родзоняк.

При этом неизвестно, приедут ли в эту страну остальные девять медиков: после неофициального общения с некоторыми афганскими дипломатами и украинскими экспертами сложилось впечатление, что, в отличие от американцев, сами афганцы относятся к такой гуманитарной миссии украинцев весьма прохладно. И это при том, что в стране катастрофически не хватает врачей! Кабул, испытывающий нехватку денег, куда более интересуют инвестиции в экономику, безоплатная передача Афганистану со стороны стран-доноров гражданской и военной техники, вооружения, непосредственное участие иностранных компаний в восстановлении предприятий, транспортной инфраструктуры et cetera.

Но все же сомнительно, чтобы благоприятные политические предпосылки, созданные официальным Киевом, а также заинтересованность Кабула в приходе в страну украинских компаний стали стартовой площадкой для украинцев. И тому есть ряд весомых причин, которые связаны не только с менталитетом представителей украинского бизнеса.

Овчинка и выделка

Несмотря на то что в Афганистане непочатый край работы, рост нестабильности в стране значительно снижает интерес иностранных компаний и зарубежных инвесторов, в том числе и украинских, к участию в восстановлении афганской экономики. Хотя здесь сегодня работают ряд украинских фирм (преимущественно строительные), все же в глазах многих украинских бизнесменов, как и в случае с Ираком, потенциальные экономические дивиденды в далеком Афганистане не перекрывают реальные риски. Не раз приходилось слышать: хотя в Кабуле иностранные компании не берутся за контракт, если прибыль составляет менее 30%, строительство жилья в Киеве приносит куда больше прибыли. При этом в отсутствии рисков, имеющихся в этом нестабильном Афганистане.

Но даже если украинский предприниматель все же решит рискнуть, он будет вынужден первым делом решать проблему приезда в Афганистан. Дело в том, что между Киевом и Кабулом нет прямых авиарейсов. И бизнесмену, желающему работать в Афганистане, необходимо будет добираться в эту страну либо чартерным рейсом, что достаточно дорого, либо через транзитные страны — Китай, Индию, Пакистан, Узбекистан, Иран, Таджикистан или Туркменистан. Однако и в этом случае не все так просто. Например, Киев и Ашгабад также не имеют прямого авиасообщения. Конечно, из соседних стран в Афганистан можно попасть и на автомобиле. Но, как показывает история с южнокорейскими заложниками, без серьезной охраны делать это, в общем-то, не стоит.

Опять же необходимо учитывать менталитет афганцев, их специфику ведения бизнеса: фраза «приходи сабо» («приходи завтра») традиционно повторяется во время деловых переговоров. Как необходимо учитывать и другие факторы. Например, решать проблему безопасности за счет трудоустройства местных жителей. Так, несколько лет назад ночью были зарезаны китайские рабочие, трудившиеся на одном из предприятий на севере страны, которое восстанавливала китайская компания. Как оказалось, местные жители предупреждали китайский менеджмент: инженером пусть будет китаец, бригадиром — китаец, а вот рабочими должны быть афганцы, им семьи кормить надо…

Кроме того, украинский бизнесмен, намеревающийся работать на афганском рынке, будет вынужден учитывать американский и российский факторы. В Ираке, чтобы не допустить коррупции на региональном уровне при распределении контрактов за счет донорских средств, американцы создали систему, при которой местные власти проводят тендеры на сумму только до ста тысяч долларов. Остальным, оцениваемым выше этой суммы, занимается контролируемая американцами Afghanistan Reconstruction & Developement Servises (ARDS).

В этой связи многие эксперты полагают, что украинским компаниям будет трудно пробиться на афганский рынок: страны-доноры предпочитают, чтобы деньги, выделяемые ими, зарабатывали все же их компании, а не фирмы третьих государств. Кстати, именно по этой причине эксперты высказывают сомнения, что украинским компаниям удастся получить в свою разработку газовые месторождения Афганистана. Хотя решать вопрос о месторождениях будет Кабул, уже сегодня американцы проявляют большой интерес к этим проектам. Что же касается россиян, то украинские компании встречают с их стороны жесткую конкуренцию, которая во многом объясняется тем, что предприятия Украины и России имеют зачастую схожую номенклатуру товаров.

По совокупности все эти факторы вынуждают украинского бизнесмена задуматься над тем, стоит ли афганская овчинка украинской выделки. Как и в случае с Ираком, многие полагают, что нет.

По большому счету, сегодня Афганистан — это удел либо одержимых страной, либо тех, кто традиционно видит в странах третьего мира рынок сбыта продукции своих компаний. Речь идет, в частности, о «АвтоКрАЗе» и «Укрспецэкспорте». Напомним, что «Авто­КрАЗ» весной выиграл тендер на поставки бортовых автомобилей с манипулятором. Что же касается «Укрспецэкспорта», то здесь ситуация сложнее: если украинцы хотят продавать военную технику и вооружение, то афганцы, кивая на отсутствие у них достаточного количества средств, хотели бы получать оружие бесплатно. Это дает основания скептически отнестись к перспективам украинско-афганского ВТС. Если, конечно, не будут приняты нестандартные решения. Например, в обмен на военную технику и вооружение афганское правительство предоставит Украине право разрабатывать газовые месторождения на севере страны.

Как считает бывший посол Украины в Узбекистане и Афга­нистане Анатолий Касьянен­ко, если украинские компании сегодня не пойдут в Афганистан, то афганская ниша будет в ближайшие годы заполнена и без участия украинцев. Прежде всего россиянами, американцами, китайцами, а также компаниями из арабских стран. Достаточно показательный факт: в российском посольстве в Кабуле находится шестьдесят дипломатов, которые упорно работают над тем, чтобы компании их страны получили афганские контракты на восстановление ГЭС, ТЭЦ, объекты транспортной инфраструктуры и т.д. Правда, если украинские компании и не проявят большого интереса к Афганистану, это не означает, что в этой стране не будут работать украинские специалисты по индивидуальным контрактам в немецких, итальянских, американских, британских фирмах. Пример: строительство иранцами и россиянами атомной электростанции в Бушере, участие в котором принимали и отдельные украинские специалисты.

Между тем, как показывает опыт главы совместной украинско-афганской компании Rosebud International Construction & Engineering Ивана Чоботюка, сегодня в Афганистане можно работать. Для этого только необходимо терпение, желание понять местные условия и готовность начать с малого. В том числе и с субподрядных работ. Посредством вовлечения в компанию на паритетных началах влиятельных афганских политиков, в частности, первого вице-спикера парламента пуштуна Арефа Нурзая, он добился политической поддержки своей компании со стороны Кабула. Начав с восстановления ТЭЦ Кабула и установления лифта во дворце бывшего короля Афганистана Мухаммада Захир Шаха, компания Чоботюка стала затем активно работать и с американцами.

Сегодня в портфеле Rosebud International Construction & Engineering — контракты на реконструкцию тюрьмы в Кабуле, строительство военного объекта Международных сил содействия безопасности в районе кабульского аэропорта, а также дизель-электростанций для энергообеспечения двух технопарков в Мазари-Шарифе и Кандагаре. Общая стоимость этих двух последних контрактов, тендеры на которые, кстати, проводили американцы, составляет около 8,5 млн. долл. В планах компании — участие в тендере по строительству 85-километрового канала Камалхан—Зарани в юго-западной части страны. Ориентировоч­ная стоимость контракта — более 100 млн. долл.

Кстати, если ранее россияне в Кабуле называли компанию Чоботюка шарлатанами, то теперь они предлагают украинскому предпринимателю совместно идти на афганский рынок, пытаясь таким образом получить дос­туп к контрактам, которыми распоряжаются американцы. Послед­ние не спешат пускать российские компании в эту страну.

Вообще шансы украинских компаний в Афганистане только возрастут, если они будут продвигаться на рынок этой страны не только совместно с афганскими компаниями, но и с фирмами из третьих стран — американскими, британскими, иранскими, таджикскими и т.д. Такую тактику в своей работе на афганском рынке, кстати, активно используют российские компании. Например, благодаря тому, что россияне привлекли афганскую компанию, они выиграли тендер на масштабную реконструкцию гидроэлектростанции в Наглу. И это при том, что их проект восстановления ГЭС стоил 32 млн. долл., в то время как альтернативный им украинский проект — 29 млн. долл.: здесь свою роль сыграло, кстати, то, что американцы дают определенные преференции местным афганским компаниям, пытаясь таким образом способствовать развитию местного бизнеса. В любом случае, для того чтобы работать в Афганистане, необходимо максимально учитывать местную специфику. Иначе эта страна так и останется для украинского бизнеса terra incognita.