В середине мая в Рейкьявике соберутся министры иностранных дел государств НАТО, чтобы, по сути, подготовить выводы о готовности государств-претендентов получить приглашение на вступление в НАТО, самую мощную организацию мира, занимающуюся вопросами обороны и безопасности. Как известно, о желании стать членами НАТО давно и однозначно заявили практически все посткоммунистические государства Европы, так называемая «Вильнюсская десятка». А в ноябре в Праге, на саммите Североатлантического альянса, в отношении этих кандидатур будет принято решение и практически будет очерчена новая конфигурация системы безопасности в евроатлантическом пространстве. К сожалению, похоже, наше государство не будет фигурировать в списке счастливчиков. И, соответственно, в новой структуре альянса место для него предусмотрено не будет. Поскольку, как известно, украинские официальные лица всех уровней заявляют: «Сегодня вопрос о вступлении Украины в НАТО не стоит!» А завтра? Судя по всему, киевские стратеги так далеко не заглядывают. Таким образом, Украина в который раз утрачивает исторический шанс стать настоящей европейской страной. Ибо кто же будет приглашать государство в престижный клуб по безопасности, если оно само этого не хочет?
Казалось бы, угроза потери европейской перспективы должна всколыхнуть не только нашу сориентированную в будущее молодежь. Этот вопрос должен был бы привлечь внимание политических партий, СМИ и общественности в целом, стать чуть ли не самым срочным в повестке дня Верховной Рады. Поскольку, по Конституции Украины, именно парламент обладает полномочиями определять законами основы внешней политики и внешних отношений государства. Было бы логично, если бы этот высший представительский орган страны проконтролировал, как соблюдаются ориентиры, определенные им в «Основных направлениях внешней политики Украины».
Ведь, как известно, Украина в уже далеком 1993 году устами Верховной Рады официально заявила, что «приоритетное значение» для нее имеет создание именно общеевропейской структуры безопасности, а не обретение внеблоковости. Причем парламент Украины сформировал курс государства на «создание общеевропейской структуры на базе существующих международных институтов, таких, как СБСЕ, ССАС, НАТО, ЗЕС». И определил, что «непосредственное и полное членство Украины в такой структуре будет создавать необходимые внешние гарантии ее национальной безопасности». Разумеется, участие государства в многосубъектной структуре на практике можно реализовать лишь посредством оформления индивидуального членства в отдельных организациях, которые входят в состав такой структуры. Таким образом, Верховная Рада независимой Украины уже тогда, в сущности, поставила вопрос о членстве нашего государства в НАТО в ряд первоочередных задач. В вышеупомянутом документе были определены и задачи по вступлению в Европейский Союз и отношение к СНГ как переговорному механизму.
Каким образом почти через 11 лет независимости «многовекторная» Украина оказалась перед перспективой «европейского нуля»? Почему случилось так, что заложенная в упомянутом парламентском документе оптимистическичеткая европейская и евро-атлантическая установка постепенно и последовательно трансформировалась на Днепре в пессимистическидоминирующие политические лозунги наподобие: «Европа нас не ждет», «вопрос о вступлении в НАТО сегодня не стоит», «европейские рынки полностью заняты, и Украине не на что там надеяться», «лучше ориентироваться на российское направление, где наша продукция еще конкурентоспособна», «в интересах Украины полноценное участие в Евроазиатском экономическом сообществе» и т.п.?
Ответ на эти вопросы нужно искать срочно. Поскольку своевременный и правильный выбор курса государства, союзников, реалистических направлений и приоритетов деятельности на международной арене влияет на будущее народа, качество его жизни не меньше, чем удачные внутренние реформы. В корректности этого тезиса можно убедиться, сравнив украинские реалии с современной практикой посткоммунистических прибалтийских стран, Словении, Польши, Венгрии или Чехии. В этих государствах, еще до освобождения от коммунистического тоталитаризма, поиск оптимальной модели экономической трансформации включал в себя формирование общенационального политического консенсуса по жизненно важным внешнеполитическим вопросам. К этому приобщились практически все партии, региональная элита, молодежь. И выбор подавляющего большинства был один — европейский и евроатлантический. Различия в позициях партий касались лишь путей, методов и темпов достижения цели. Настойчивое внедрение этого выбора в жизнь материализовалось в конкретных результатах, одним из проявлений которых стали в несколько раз более высокие, нежели в Украине, средние зарплаты и пенсии. К сожалению, в Украине такого единодушия всего общества не было. Оно разделилось на сторонников и оппонентов европейского пути, ЕС и НАТО.
В ответ на аргументы противников европейского курса можно отметить: бесспорно, никто не станет утверждать, что Украину в Европе ждут с распростертыми объятиями. Но стоит спросить себя: корректно ли объяснять сдержанность западников в отношении Украины только инерцией исторического неприятия независимости украинского народа, их нежеланием иметь большого конкурента или страхом перед возможной реакцией на это со стороны России?
Конечно, можно предположить, что есть и это. Ведь, как и нам, западникам также непросто избавляться от своих стереотипов, исторически сложившихся по отношению к Украине. А отрицательных проявлений, к сожалению, было более чем достаточно. Нельзя забывать тот факт, что когда в начале столетия ленинские большевики разгромили независимость Украины, правительства Европы и Америки практически никак не отреагировали на это. Что же касается захвата Советским Союзом трех прибалтийских республик (к которым у нас естественная симпатия), то Запад никогда официально не признавал легитимности их пребывания в составе СССР. Кто в мире не сочувствует евреям, на долю которых выпала трагедия Холокоста? Когда же свыше 8 миллионов украинцев умирали от организованного сталинским режимом голодомора, за репортажи о «коммунистическом рае» в Украине вручалась престижная журналистская премия. В 1991 году, после восстановления независимости Украины, Европейский Союз изобрел для нее лишь вариант куцего соглашения о партнерстве и сотрудничестве (тогда как другим государствам посткоммунистической Европы предложили предусмотренный уставными документами ЕС статус ассоциированного членства). Столь куцего, что, пожалуй, самим инициаторам было трудно разобраться в его сути, и потому на ратификацию настоящего соглашения ушло у них целых четыре года. Государства НАТО (по-видимому, «в знак особенной благодарности» Киеву за устранение угрозы, которую представляли собой свыше 2000 ядерных боеголовок, нацеленных на их города), изобрели для Украины Хартию об особых отношениях. Вместо предложенного другим приглашения к полноценному членству. А сегодня также взамен ассоциированного членства нам предлагается еще одна новинка в виде «особого соседа ЕС». Что на этот раз придумает для нас НАТО? Дождемся итальянской встречи.
Тем не менее жаловаться на недостаток внимания к Украине со стороны Европы или США нельзя. Скорее, наоборот: в начале 1990-х украинская тема была в центре многих дискуссий на Западе. Тогда начали осуществляться программы помощи нашему государству. Многие люди искренне хотели содействовать нам в построении демократического государства, переводе экономики на рыночные рельсы. И мы должны быть признательны им за это. Вопрос, почему сейчас мы не имеем желаемого отношения, требует отдельного анализа. Но при этом, пожалуй, следует откровенно признать, что нынешний подход западников к Украине в значительной мере стал результатом поведения и самих украинцев, и, в первую очередь, их руководителей. Ведь в исторической памяти западников отложилось, как на европейский порыв И.Мазепы ответили близкие к нему тогдашние «евроазиаты» Искра и Кочубей. И не было ли для них показательным то, что после краха царской России украинская элита в Киеве только с четвертой попытки решилась провозгласить независимость (Четвертым Универсалом), тогда как народы Австро-Венгерской империи, включая и украинцев Галичины и других западных районов, сделали это с большим подъемом с первого захода? И не была ли, с точки зрения западников, оправданной оказанная ими поддержка генерала Деникина после того, как немецко-европейские попытки П.Скоропадского постепенно трансформировались в пророссийский крен, или после коллизий внешнеполитической ориентации, продемонстрированной Винниченко с Петлюрой или Петлюрой с Петрушевичем? То же самое западники могли увидеть и в поведении новейшей украинской политической элиты. Ведь ни для кого из них не было тайной, что на протяжении нескольких десятилетий с участием украинского ЦК Компартии в мире отрицался даже факт голодомора миллионов наших соотечественников. А при провозглашении Акта независимости Украины в 1991 году или принятии Конституции Украины в 1996-м даже среди членов парламента нашлись противники принятия этих судьбоносных документов!
Естественно, Киев прилагал много усилий для продвижения «в Европу». Они в достаточной мере освещаются официально, и нет потребности повторяться. Вместе с тем хотелось бы привести некоторые цифры и факты, без которых эта картина была бы неполной. Известно, что реализация любой действенной стратегии требует соответствующих исполнителей и ресурсов. Так вот, несмотря на декларацию курса на европейскую интеграцию, в Верховной Раде всех предыдущих созывов создавались комиссия и комитет по иностранным делам и связям с СНГ, а не с Европейским Союзом. Только усилиями нескольких энтузиастов удалось «пробить» создание в МИД Украины самостоятельных управлений по делам ЕС и евроатлантического сотрудничества. По несколько специалистов в каждом. Об иных министерствах и ведомствах и вспоминать не приходится. Зато в аппарате Кабмина свободно функционировали самостоятельные подразделения по делам России и СНГ со штатной численностью почти по три десятка должностей каждый. Структуры аналогичного профиля были созданы почти во всех министерствах и ведомствах. А штат посольства в Москве в несколько раз превышал количество сотрудников миссий Украины при ЕС, НАТО и в странах Бенилюкса, вместе взятых. (При том, что товарооборот с Россией постоянно уменьшался). Эта ситуация не сильно изменилась и сегодня.
Другие цифры: в период с 8 декабря 1991 года по 5 июля 2000 года в рамках СНГ состоялось 26 заседаний глав государств и 34 заседания глав правительств, в которых приняла участие Украина. На них были приняты 1085 документов. По состоянию на 1 марта 2000 года 730 из них Украина подписала. Они касались практически всех важнейших сфер жизни. Конечно, эффективность и ценность их подавляющего большинства приближается к нулю. Не касаясь здесь всех причин такого положения, можно отметить, что за это же время глава Украинского государства участвовал только в двух торжественных собраниях НАТО на самом высоком уровне и в трех саммитах Украина—ЕС. Соответственно, на них были подписаны лишь несколько документов. На сегодня ситуация кардинально не меняется.
Со странами СНГ, а не с НАТО подписывались документы, которые по характеру и содержанию однозначно демонстрируют, в каком направлении развивается главный оборонный вектор нашего государства. Таким является, например, соглашение между министерствами обороны Украины и РФ о порядке взаимодействия дежурных сил и средств противовоздушной обороны от 25 марта 1995 года. В этом же ряду стоит факт подписания межправительственного соглашения о средствах систем предупреждения о ракетном нападении и контроле космического пространства от 28 февраля 1997 года, предусматривающего использование Россией размещенных в районе украинских городов Мукачево и Севастополь узлов предупреждения о ракетном нападении. И согласие разместить на своей территории военно-морские базы России, которая не весьма дружественно настроена по отношению к НАТО, а, наоборот, формирует Ташкентский блок, использует средства противовоздушной и противокосмической обороны в Украине. Против кого?
Конечно, такое соглашение можно оправдывать российским давлением. Но ведь не меньшее давление оказывалось и на прибалтийские республики. Тем не менее они, руководствуясь настоящим желанием интегрироваться в Европу, добились полного вывода всех российских войск со своей территории. Украина отдала во временную аренду России значительную часть своей территории и военных баз в Крыму и получает сейчас за это всего 97 млн. долл. США в год. Для сравнения можно напомнить: за переход только одного футболиста Л.Фиго из «Барселоны» в мадридский «Реал» клуб выложил 57 млн. долл. США. А недавно СМИ сообщили о готовности президента испанского «Реала» заплатить за А.Шевченко 90 млн. евро. Как говорят, комментарии излишни. Самые большие севастопольские бухты отданы не своим ВМС, а российскому ЧФ. И базы отданы России в аренду на целых 20 лет, хотя переходные положения Конституции, одно из которых позволяет такую временную аренду, действуют не более семи лет. Свидетельствует ли это об ориентации Украины на европейский или внеблоковый путь?
Задумайтесь и над таким фактом: россияне собирают в свою казну налог на добавленную стоимость (а это 20% от цены товара) как с экспорта своих товаров в Украину (вопреки международным правилам), так и с украинского импорта. Несложные арифметические подсчеты позволяют определить величину этой суммы. Прошлогодний, чуть ли не самый низкий за последние десять лет, украинско-российский товарооборот составлял около 12 миллиардов долларов США. Поделите эту цифру на 5, внесите коррекцию с учетом торгового баланса, умножьте на количество лет этой дискриминационной практики и добавьте сумму побочных потерь, понесенных экономикой Украины вследствие таких операций, — и вы получите представление о настоящей цене своеобразной украинско-российской «любви». Кто еще способен на такой молчаливый подарок стратегическому партнеру, в том числе за счет зарплат и пенсий своих граждан? Ведь, как следует из этого факта, часть наших законных зарплат и пенсий лежит не только «в украинской тени» и «в заграничных оффшорах».
Убежден, даже десятая часть полученной вами цифры в любом другом государстве способна «поставить на уши» не только власть, средства массовой информации или «патриотов», но и заставить искать также международные средства защиты. (Вспомните, каким стальным скрежетом совсем недавно «закукарекали» на весь мир куриные тушки). Такой, без преувеличения, грабеж среди белого дня на глазах Всемирной организации торговли привел бы к тому, что даже у местных коммунистов, вместо интернационализма, прорезался бы настоящий национальный голос. И не только у них появилось бы желание разобраться, почему это соотечественники в течение продолжительного времени покупали природный газ в полтора раза дороже, чем, скажем, Франция, которая, как известно, находится не на одну тысячу километров дальше от источников добычи того же газа, нежели их собственное государство. Чем объяснить такую украинскую щедрость?
В этом же контексте можно рассматривать характер самого сотрудничества с СНГ. Бесспорно, взаимовыгодные отношения Украины с бывшими «союзниками» отвечают интересам их народов и должны развиваться. Однако есть факты, которые европейцам трудно принять, исходя из международных правил. Им непросто понять, например, как высокие должностные лица Украины могут председательствовать в органах СНГ, при том что Украина не является участником устава СНГ? В международной практике трудно найти пример, когда бы государство председательствовало в межгосударственном образовании, формально не будучи его членом. Можно ли представить председательство Украины в Организации африканского единства или в Лиге арабских государств? Как известно, согласно требованиям заявления Верховной Рады Украины от 20 декабря 1991 года, Украина не признает за СНГ статус субъекта международного права. И вместе с тем приглашает представителей от СНГ как от институции наблюдать за нашими парламентскими выборами! Украина юридически не является членом СНГ, но регулярно платит взносы на его содержание! Между тем за неуплату взносов в ООН Украина даже лишалась права голоса! По-видимому, давно пришло время устранить такие несуразности и оптимизировать свое сотрудничество с бывшими союзниками по СССР с акцентом на двухсторонний компонент.
Соответствующим образом рассматривали европейцы и оформление вступления Верховной Рады (!?) Украины в межпарламентскую ассамблею СНГ на фоне пассивной позиции в отношении членства в межпарламентском союзе, в котором участвуют парламентарии почти всех государств мира. Это касается и довольно вялого участия украинских представителей в парламентской Североатлантической ассамблее, тотального вытеснения украиноязычного фактора из информационно-культурного пространства Украины и замены его русскоязычным, неспособности на протяжении почти десяти лет утвердить государственный герб и слова гимна (подобных прецедентов не знает ни одно государство). Именно в таком ключе воспринимается в Европе и практика приватизации, вследствие которой де-факто устанавливается контроль российского капитала над некоторыми стратегически важными объектами без соответствующего баланса с капиталом европейским. Позиция Украины по некоторым «чувствительным» для западников вопросам (Югославия, Ирак, права человека) более совпадала с подходами России, Китая и пр., чем с позицией стран ЕС и НАТО.
А несвоевременное выполнение или даже невыполнение обязательств перед Советом Европы, ставят европейцев перед вопросом, случайно ли Украина оказалась вместе с Беларусью и Россией среди «нарушителей» правил «европейской этики», сформулированных СЕ. Конечно, можно говорить о предубежденности или необъективности таких упреков в адрес Украины, но больно все это начинает напоминать ситуацию, в которой в свое время находился Советский Союз. Конечно, можно задать вопрос и «бабушке-Европе»: как это она докатилась до жизни такой, что только Украина, Россия и Беларусь двигаются «правильно», а остальные европейские страны «шагают не в ногу»? Но прежде полезнее было бы задать его себе самим.
Можно приводить великое множество таких примеров. Все они оцениваются западными аналитиками как серьезные признаки фактического блокирования Украины с Россией и странами СНГ, а не с Европой. И не случайно там воспринимают Украину как автомобиль, водитель которого световым сигналом заявляет о намерении повернуть направо, а на самом деле поворачивает налево. Поэтому, несмотря на наши усилия, на все официально-дипломатические заявления о поддержке европейского выбора, элиты США и Западной Европы все еще рассматривают Украину в качестве «чужой». «Своими», как известно, они считают тех, кто исповедует общие для них ценности демократии, прав человека и верховенства права. Характер расследования «дела Гонгадзе», критика состояния свободы СМИ и защиты прав человека, высокий уровень коррупции и неподходящий инвестиционный климат еще больше отдаляют Украину от восприятия ее как европейского государства.
Украина юридически не является членом ни одной из имеющихся группировок. И в условиях фактического раздела региона на евроатлантическое и постсоветское политическое пространство безопасности мы не можем полноценно воспользоваться преимуществами принадлежности ни к одному, ни к другому. Поскольку, образно говоря, Украину не рассматривают в качестве «своей» ни в Брюсселе, ни в Москве. Зато отрицательные последствия такой неопределенности Украина получает сполна, причем исходят они от первых и от вторых. Классическим подтверждением этого были неудача с продвижением самолета АН как среднего авиатранспортного средства для НАТО, переговоры по определению квот на украинский экспорт в страны ЕС. С другой стороны, из-за нежелания юридически оформить свой фактический «брак» с СНГ и Ташкентским блоком Украина получает щедрые сахарные, металлические, трубные, таможенно-налоговые и прочие «нокауты» от «братской» стратегической России.
Следует подчеркнуть, что Украина сегодня не является ни внеблоковым, ни нейтральным государством. Однозначного решения о принятии такого статуса Верховная Рада не принимала. И государства мира официально его таковым не признавали. Но ссылка на внеблоковость и продолжение формально-политического балансирования Украины между Востоком и Западом серьезно вредит долгосрочным национальным интересам. Необходим пересмотр и четкое подтверждение в законе безусловного европейского и евро-атлантического выбора Украины. В интересах Украины принять законодательное решение о желании государства стать членом и ЕС, и НАТО и создать адекватные внутренние механизмы выполнения всех требований, необходимых для реального обретения членства в этих обоих институтах. И сделать это следует как можно быстрее, до Пражского саммита НАТО. Нерешительность в этом деле неминуемо поставит под угрозу реализацию Украиной уже задекларированного желания присоединиться к ЕС: учитывая возрастание взаимозависимости и взаимодействия механизмов обороны и безопасности НАТО и ЕС, для постсоветского государства возможность обретения сепаратного членства в ЕС без полноценного участия в Североатлантическом альянсе хотя и является теоретически возможной, но практически — довольно призрачной. Правда, кое-кто утверждает, что подготовка ко вступлению в ЕС и НАТО очень дорого стоит. Можно ответить им: «Да, эта деятельность требует много ресурсов и умственного труда. Но бездеятельность может обойтись украинскому народу намного дороже».
Этот шаг следует делать без оглядки на характер возможной реакции третьих сторон. В этой связи стоит просто вспомнить шумные кампании против расширения НАТО, которые в свое время раскручивал бывший СССР. И что из этого получалось? Тогдашняя Москва продолжала демонстрировать интерес к сотрудничеству с новыми членами альянса. Разве не то же самое делает современная Россия в отношении Чехии, Венгрии и Польши? Более того, она изъявляет желание строить свой газопровод через НАТОвскую Польшу в обход НАТО-пугливой Украины! Поскольку политика Кремля определяется не лишь наученными наступать в известном направлении выпускниками академий генштаба бывшего СССР. Есть там и те, кто хорошо помнит, что в свое время Москва имела инновационно-экономические выгоды от общения с капиталистической Финляндией намного больше, нежели с любым своим социалистическим сателлитом. Поэтому в условиях рынка, путем несложных калькуляций нетрудно прикинуть, что Украина как член ЕС и НАТО — в перспективе мощное демократическое государство — может принести экономических дивидендов намного больше, чем анемичная Малороссия — член Евроазиатского экономического сообщества и Ташкентского блока. Зато, имея тесные родственные связи с россиянами, украинцы в ЕС и НАТО, не превращаясь в своеобразного «троянского коня» Белокаменной, могли бы играть неведомую доселе положительно-балансирующую роль для взаимопонимания между Европой и Россией. Это был бы новый, самый существенный фундамент действительно современной архитектоники общеевропейской безопасности, от которой только бы выиграли и европейцы, и россияне, и, конечно же, Украина.