На фоне эйфории официального Киева, вызванной гиперактивными внешними контактами последних недель, может показаться, что призрак международной изоляции, еще недавно ходивший по столичным властным коридорам, окончательно растворился в сиянии восстановления политического равновесия. Запад сменил гнев если не на милость, то на демонстративную снисходительность. Россия не допекает наступанием на больные мозоли наших перед нею обязательств. Все свидетельствует, что режим выстоял и даже получил лишние доказательства легитимности через внешнеполитическое подтверждение своих прав. Спокойную уверенность украинских властных элит нарушает лишь предчувствие выборов в Верховную Раду, симптомом чего стала блочная горячка в дни традиционного отпускного политического штиля.
Ресурсы
Неуклонно надвигающийся избирательный период выступает своеобразным тестом на возможности политических организаций системно влиять на политический процесс в стране. Это время, когда партийно оформленные политические силы получают шанс заявить свои претензии по поводу международного самоопределения страны и предложить свою рецептуру его оптимизации. Насколько готовы к этому сами украинские партии, готовы ли вообще и чего можно от них ожидать в этом смысле?
Данный материал базируется на результатах двух проведенных ЦМКВПУ опросов экспертов, представлявших институты исполнительной и законодательной властей, государственные и неправительственные аналитические центры и СМИ: «Внешняя политика и политика безопасности Украины» (ежеквартальный опрос, июнь 2001 г.) и «Политические партии и внешняя политика Украины: предвыборный контекст» (июль 2001 г.).
Уровень влиятельности отечественных политических партий (как пропрезидентских, так и оппозиционных) на внешнюю политику и на внешнеполитический курс традиционно считается незначительным.
Какие элиты имеют сегодня наибольшее влияние на внешнюю политику Украины? Опрошенные ЦМКВПУ эксперты указали на главенствующую роль чиновничьей элиты в администрации Президента — 93,5%. 48,4% экспертов отдают должное потенциалу так называемых олигархов, 32,3% — отраслевым лобби, а 29,1% — бизнес-элите.
Кто наиболее заметно влияет на руководителей государственных структур, отвечающих за внешнюю политику Украины? 87,1% опрошенных указали на «узкий круг лиц вокруг Президента». Таким образом среда реального влияния на внешнюю политику концентрируется вокруг Президента и его административно-политического окружения. Категории «чиновничья элита в АП» и «узкий круг лиц вокруг Президента» в основном совпадают. И все же к последней группе относятся и так называемые олигархи, и (в несколько меньшей степени) характеризуемые как бизнес-элита и отраслевые лобби. Все эти группы утверждают свою влиятельность через непубличное взаимодействие с центрами принятия соответствующих решений. При этом в результатах опроса просматривается еще один важный аспект — подчеркивание ограниченности круга лиц и групп, способных реально влиять на внешнюю политику Украины: низким является уровень влияния на внешнюю политику позиций СМИ (6,9%), общественного мнения (2,3%) и даже Верховной Рады Украины (6,9%).
Другой экспертный опрос ЦМКВПУ показал, что лишь некоторые из партийных структур влиятельны во внешнеполитическом контексте. Из списка партий, имеющих парламентское представительство, было предложено назвать обладающих наибольшим потенциалом влияния на внешнюю политику Украины. 23,7% опрошенных экспертов отказали всем указанным партиям в какой-либо возможности влиять на внешнюю политику. Лидерами по потенциалу влияния на внешнюю политику страны были названы СДПУ(о) — 47,4% и КПУ — 42,1%. Высокую оценку влияния коммунистов, несмотря на их фактическую отстраненность от центров принятия решений, можно объяснить устойчивостью и прогнозируемой последовательностью внешних ориентаций, что определяет ведущее место данной партии во внешнем восприятии Украины. Важными факторами является наличие крупнейшей парламентской фракции и мощный мобилизационный ресурс основной партии украинских коммунистов.
Третье место — у «Трудовой Украины» (26,3%). Остальные типологически подобные партийные образования собрали следующий «урожай» экспертных «голосов»: «Регионы Украины» — 10,5%, «Демократический союз» — 7,9%, НДП — 5,3%, «Яблоко» — ни одного.
Национал-демократы, представленные НРУ, ПРП и УНР, признаны умеренно влиятельными. Бросается в глаза низкая оценка костенковского крыла Руха — 5,3%. ПРП и НРУ получили по 18,4% соответственно, не в последнюю очередь благодаря партийному самоопределению двух бывших министров иностранных дел Украины в пользу этих партий.
Практически незаметно, по мнению экспертов, влияние партий, входящих в антипрезидентскую оппозицию: 7,9% опрошенных все же считают влиятельной «Батьківщину», а СПУ — 2,6% (ниже упало только «Яблоко»).
В принципе, оценка внешнеполитической влиятельности, учитывая преимущество СДПУ(о) и КПУ, в целом совпадает с существующими представлениями о наиболее организованных, многочисленных, разветвленных и амбициозных гипотетических фаворитах грядущих выборов. Впрочем, природа влияния на внешнюю политику кроме названной общности во всем остальном отличается. Элита СДПУ(о) может претендовать на вхождение в «узкий круг лиц вокруг Президента» и на возможность непосредственно и чувствительно влиять на группу, обозначенную как «чиновничья элита». Коммунисты же не могут играть подобные роли, как говорится, по определению. Их ресурс — массовость и масштабность.
Дефицит партийного влияния на внешнюю политику объясняется как природой и характером функционирования всей политической системы, так и ограниченной публичной значимостью внешнеполитических проблем. Сказывается и несогласованность реальных политических, экономических и прочих интересов партийных элит с потребностями влияния на внешнюю политику и внешнеполитический курс государства.
Правила политической борьбы перед стартом избирательной кампании предполагают, что разные типы партийных претендентов на прохождение в парламент имеют свои правила и свою игру. Таких главных типажей несколько, и они уже хорошо известны: пропрезидентские центристы, официальная (коммунистическая) и неофициальная (некоммунистическая) оппозиции.
Для первой группы правила выработались такие, что стратегические элементы публичной политической деятельности — идеология и программа — не кажутся необходимыми для успеха в этой игре. Партии этого типа в основном будут вести борьбу за чудодейственный административный ресурс, который обеспечит желаемые электоральные успехи. Это борьба не за голоса избирателей, их сознательную реакцию на предложенные преимущества претендентов на власть, а, скорее, за численность электората — цифру, заверенную в документах и уполномоченных инстанциях.
Впрочем, внутренняя конкуренция среди центристских партий не позволяет полагаться на один лишь админресурс, но обязывает по возможности использовать публичное влияние на электоральные массы. Широкое знакомство украинских телезрителей с бизнесными взлетами и падениями семейства Гуков и Притко — один из примеров публичной работы пропрезидентских центристов.
Доктрины
Практически каждая серьезная партийная структура зафиксировала в своей программе положения о внешней политике. Среди центристов наиболее модным штампом, кочующим по программам их партий, является необходимость следовать принципам уже не модной многовекторности. «Нашим государством должна проводиться многовекторная внешняя политика» — читаем в программе НДП. Программа «Демсоюза» обещает: «Партия будет осуществлять многовекторную внешнюю политику на основе нейтралитета, внеблоковости». Идеологи партии «Яблоко» изложили свое видение внешнеполитической линии Украины в параграфе под названием «Мировое лидерство»: «Цель нашей политики — процветающая Украина, мировой лидер в области экономики, экологии, науки и культуры… Мы хотели бы жить в такой стране, которая будет противостоять глобальным вызовам, станет примером для всего человечества. Только идя по этому пути, Украина сможет вернуть себе ведущие позиции в мире». Партийная программа СДПУ(о) четко декларирует «Украину в Европе», одновременно объявляя войну политике «изоляционизма и идеологии национальной исключительности». Немного дальше в программе присутствует идея преобразования «Западноевропейского союза в Общеевропейский союз», но Украина вспоминается только в контексте восточноевропейской интеграции. Затем подчеркивается важность балто-черноморского взаимодействия (с Беларусью, Литвой, Латвией, Эстонией) и сотрудничества со странами Дунайского бассейна. И наконец, отмечается, что «особой заботой украинской внешней политики должно стать урегулирование отношений и разрешение общих проблем с Россией».
Партийная программа СДПУ(о) наиболее полно представляет необходимый легальный, публичный «джентльменский набор» требований к внешнеполитическому курсу центристской политической партии в Украине. Эта модель, близкая к идеал-типовой, предполагает ориентацию на ЕС, страны ЦВЕ, черноморско-балтийские (можно добавить Болгарию, Турцию), особый упор на отношения с Россией (вариант — СНГ). Характерной для этой модели является всеядность, за которой не всегда просматривается связь между внешнеполитической доктриной и реальными механизмами развития общества.
Для остальных участников избирательной гонки определение приоритетов международной политики Украины и необходимость их соблюдения значительно более важны.
«Штатными» программными сторонниками стратегической ориентации на Россию являются политические партии левого толка (КПУ, ПСПУ, СПУ, СелПУ, «Справедливость» и прочие, более мелкие). Публичные пророссийские симпатии в виде ностальгических неосоветских проектов (интеграция в союз России и Беларуси, вступление в МПА СНГ) параллельно с поддержкой антизападных позиций российской властной элиты — один из ключевых столпов, на которых зиждется образ отечественных левых. В ней парадоксальным образом сосуществуют интонации антиглобализма, посткоммунистического консервативизма и провинциальной версии комплекса великодержавности. Синдром «младшего брата» наиболее ярко проявляется в публичной деятельности КПУ. Впрочем, эта особенность — не только, и уже не столько ментальная примета лидеров постсоветских «коми», сколько дань настроениям левого электората. Постоянно подчеркивая пророссийскую ориентацию, коммунисты добились заметной поддержки со стороны значительной части российского культурного сегмента украинского общества. В сочетании с постоянным педалированием социальных проблем подобная деятельность позволяет коммунистам и левым в целом претендовать на мощную электоральную поддержку. Впрочем, находятся и желающие лишить левых монополии на использование пророссийских настроений в электоральных целях. В последние дни внимание прессы привлек созданный в Луганске «Российский блок», который будет идти на выборы под лозунгом «За русский язык и российское единство», отвергая при этом коммунистическую идеологию.
Для антипрезидентской оппозиции участие в выборах, видимо, пройдет под знаком опыта «кассетного» противостояния. Надежды на то, что «заграница нам поможет», не оправдались — сила, в которой видели партнера, фактически отказалась даже от роли арбитра. Для этих оппозиционеров время выборов — тест на способность окончательно доказать, что некоммунистическая оппозиция у нас все же есть и имеет поддержку в обществе.
Внешнеполитическая проблематика в электоральном поведении противников режима — еще одно направление критики своих основных объектов внимания — Президента и олигархов. Можно рассчитывать, что едва ли не каждый внешнеполитический контакт Президента будет протестирован на предмет «сдачи национальных интересов Украины». Огонь критики будет раздуваться и наружу, но с учетом специфики адресата: Западу украинский Президент будет подаваться как «авторитарный правитель», «узурпатор власти», а России, видимо, как «ненадежный партнер, окруженный коррумпированными олигархами». При этом идеологема «национальных интересов» становится ключевой, оттесняя на второй план «дискредитированный» властью европейский выбор.
Перспективы
Партийные элиты имеют ограниченные легальные возможности в условиях президентско-парламентской республики, когда ни формирование правительства, ни принятие конкретных политических решений не зависит от партий даже в случае формирования ими парламентского большинства. Мы не собираемся преувеличивать значимость электоральной кампании 2002 года в плане обретения партиями реальных властных полномочий. Впрочем, нельзя отбрасывать возможность того, что в течение электорального цикла 2002—2004 годов отдельные группы влияния, легализировавшиеся в виде политических партий, смогут получить властный «контрольный пакет» самостоятельно или в альянсе с другими партиями. В связи с этим ЦМКВПУ предложил экспертам ответить на прогностический вопрос, в значительной степени отражающий оценку реальных внешнеполитических приоритетов партийных элит (см. табл.).
Внешнеполитические ориентиры КПУ, УНР, НРУ и ПРП кажутся экспертам вполне прогнозируемыми в соответствии с партийными программами. Следовательно, ожидания экспертов совпадают с программными установками этих партий. От партий, определяющих себя как антирежимную оппозицию, эксперты ждут как более прозападной («Батьківщина»), так и «восточной» (СПУ) ориентации, но общим для этих партий отмечают стремление «опираться на собственные ресурсы». Последняя тенденция прослеживается и в оценках вероятных стратегий большинства центристских партий: ПЗУ, «Демократического союза», СДПУ(о), НДП, «Яблока», однако такой квазиизоляционизм не является доминирующим. «Регионы Украины», «Яблоко», НДП и «Трудовая Украина» воспринимаются как потенциальные проводники пророссийского курса. По поводу СДПУ(о) — наиболее влиятельной партии — мнения экспертов разделились почти поровну, при незначительном преимуществе европейского направления.
Следовательно:
Курс на европейскую интеграцию парадоксальным образом является и официальной идеологией правящей элиты, и ключевой доктриной правой оппозиции, что открывает широкие возможности для манипулирования общественным мнением и создает угрозу дальнейшей дискредитации этого курса.
Наблюдается размывание монополии коммунистов на использование и пропаганду сближения с Россией.
Опора на собственные ресурсы является высоковероятной стратегией для партий, не ориентирующихся на региональный электорат — восточный или западный.
Опросы экспертов свидетельствуют, что не столько партии формируют внешнюю политику, сколько отношение к проблемам международного самоопределения Украины способствует оптимизации восприятия партийного спектра накануне выборов.
* * *
Как бы ни происходила эволюция украинской политической жизни, партийные элиты так или иначе будут увеличивать свой властный потенциал. Предвыборная ситуация создает естественную необходимость привлечения этих элит к процессу обсуждения, определения и дальнейшей реализации стратегических национальных интересов Украины на международной арене.