Гурбангулы Бердымухаммедов оказался достойным учеником и преемником Сапармурада Ниязова.
Не имея административного и политического опыта Ниязова, его харизмы и авторитета, при отсутствии собственной команды за последние восемь месяцев Бердымухаммедов все же сумел навязать оппонентам свою игру, формируя в Туркменистане не просто лояльную, а преданную ему вертикаль власти, избавляясь от представителей «старого аппарата» и искореняя альтернативные президентскому центры принятия решений. Первыми жертвами в этой чистке государственного аппарата стали те, благодаря кому он сумел войти в президентский дворец, — силовики. В апреле с должности министра внутренних дел был снят Акмаммед Рахманов. Ему на смену пришел дальний родственник Бердымухаммедова Ходжамурад Аннагурбанов, который ранее являлся заместителем Рахманова. В мае «в связи с переходом на другую работу» был отстранен от должности начальник службы безопасности президента Акмурад Реджепов. Вместе с ним был снят и первый заместитель министра национальной безопасности Агаджан Пашшыев. Позже стало известно, что Реджепов был арестован и приговорен судом к двадцати годам тюремного заключения.
Напомним читателям, что Реджепов сыграл ведущую роль в приходе в президентский дворец бывшего министра здравоохранения. Очевидно, что глава президентской службы безопасности, будучи влиятельной политической и независимой финансовой фигурой, располагая компроматом на многих туркменских чиновников, после смерти Сапармурада Ниязова примерял на себя серую кардинальскую мантию. Инструментом влияния на нового президента должен был стать Государственный совет безопасности Туркменистана, который возглавлял Реджепов. Этот орган имеет широкие полномочия. Вплоть до права снимать президента с должности в случае нарушения им законов республики. Подобная ситуация Бердымухаммедова никак не устраивала. Не устраивала она и других силовиков, прежде всего министра внутренних дел Ходжамурада Аннагурбанова и главу оборонного ведомства Агагельды Мамметгельдыева. По некоторой информации, именно последний сыграл ключевую роль в президентской комбинации по устранению всесильного охранника. Правда, по одной из многих бытующих сегодня версий, свою роль здесь сыграли и россияне.
Рискнем предположить, что Реджепов, без участия которого не происходило ни одно серьезное кадровое назначение в силовых структурах, знал от своих людей о предстоящем аресте и готовился к бегству. Во всяком случае, в дни, предшествовавшие аресту, он вывозил за пределы Туркменистана, в банки Турции и Объединенных Арабских Эмиратов, накопленные им богатства. И активно вел секретные переговоры с правительствами соседних стран, пытаясь добиться от них согласия на убежище. И все же Реджепов оказался не готов к быстрым и решительным действиям Бердымухаммедова.
Вполне возможно, что Акмурада Реджепова погубила излишняя самонадеянность. Но также верно и то, что у него в решающую минуту не оказалось союзников. И это результат политической системы, выстроенной Туркменбаши: здесь нет места личным союзам, в том числе и ситуативным. Менталитет нынешнего туркменского истеблишмента таков, что каждый сам за себя. На помощь к Реджепову не пришел даже его ставленник — министр национальной безопасности Гельдымухаммед Аширмухаммедов. Кстати, по мнению экспертов, именно он будет следующим среди репрессированных силовиков: ожидается, что в ближайшее время его заменит нынешний министр внутренних дел Ходжамурад Аннагурбанов. По некоторой информации, Аширмухаммедов уже взят под домашний арест.
Как сложится судьба министра обороны Агагельды Мамметгельдыева, генпрокурора Мухаммедгулы Огшукова и руководителя пограничной службы Байрама Аловова — еще неизвестно. Все зависит от того, как они приспособятся к обстоятельствам, сумеют ли доказать президенту свою нужность и лояльность.
Кадровые чистки, нередко сопровождающиеся арестами представителей «старого аппарата», коснулись не только силового блока правительства. В начале августа по обвинению в финансовых махинациях был арестован бывший министр сельского хозяйства Пайзыгельды Мередов. А в течение последних месяцев были сняты с должностей глава Верховного суда Ягшыгельды Эсенов, министр железнодорожного транспорта Оразберды Худайбердыев, министр нефтегазовой промышленности Гурбанмырат Атаев, министр энергетики и промышленности Юсуп Давудов, мэр Ашгабада Оразмырат Эсенов и другие высокопоставленные чиновники.
На их место Гурбангулы Бердымухаммедов назначает либо родственников и земляков из ахальского аула Геокча, либо тех, в чьей личной преданности он не сомневается: без этих верных людей «великий президент Туркменистана» не может сегодня выстроить лояльную к себе вертикаль власти. Но чтобы эффективно функционировал государственный аппарат, а экономика нормально развивалась, ему нужны профессионалы. У многих же вновь назначенных чиновников не хватает профессиональных знаний и опыта работы. Зато в избытке — интриганство и коварство, желание приобщиться к существующим бизнес-схемам и получить свой припен.
Для Бердымухаммедова серьезной проблемой является отсутствие собственной профессиональной команды, на которую он мог бы полностью положиться. Да ее и не могло быть у министра здравоохранения при Сапармураде Ниязове. В противном случае его ожидала бы пожизненная «экскурсия» в расположенную в песках Каракумов тюрьму «Овадан-Депе». Но проблемой для нынешнего «великого президента Туркменистана» является также и то, что в стране после пятнадцати лет пребывания у власти Туркменбаши практически не осталось квалифицированных специалистов в сфере экономики, промышленности и государственного управления. Во времена Ниязова ежегодно по обвинению в коррупции в тюрьмы отправляли до трети чиновников всех рангов. Поэтому Гурбангулы Бердымухаммедов вынужден хотя бы первое время довольствоваться кадровым «винегретом»: опираться на старую гвардию Сапармурада Ниязова и своих родственников и земляков. И — выпускать на свободу осужденных специалистов. Последнее, кстати, в какой-то мере объясняет недавнюю амнистию некоторых участников «покушения» на Ниязова в 2002 году.
После смерти Ниязова туркменская политическая система не стала более открытой: спустя восемь месяцев после прихода к власти Бердымухаммедова все так же трудно определить внутренний круг его приближенных. Но как можно судить, в него сегодня входят глава МВД Ходжамурад Аннагурбанов, управляющий делами аппарата президента Юсуп Ишангулыев, а также недавно назначенный вице-премьер по гуманитарным вопросам Майса Язмухаммедова. При этом растет вес и влияние главы МВД Ходжамурада Аннагурбанова. Показательно, что вскоре после назначения последнего его министерству были переданы в подчинение подразделения ГАИ и пожарные части.
В высшем эшелоне исполнительной власти особым статусом пользуются два вице-премьера — Рашид Мередов, который, будучи по совместительству еще и министром иностранных дел, курирует в правительстве внешнеполитические вопросы, и Тачберды Тагиев, занимающийся топливно-энергетическим комплексом. Влияние этих людей в создаваемой Бердымухаммедовым системе власти объясняется тем, что у нынешнего президента Туркменистана, карьера которого развивалась на врачебном поприще, нет знаний и опыта ни во внешнеполитической сфере, ни в нефтегазовом секторе. Чувствуя себя неуверенным в этих вопросах, он нуждается в советниках.
Сегодня Рашид Мередов при Бердымухаммедове играет роль, которую играл экс-министр иностранных дел Борис Шихмурадов при Ниязове: он оказывает непосредственное влияние на формирование внешнеполитического курса Ашгабада, поясняя президенту основы международных отношений. Это особенно необходимо Бердымухаммедову в ситуации, когда он пытается вывести Туркменистан из самоизоляции и улучшить международный имидж своей страны, да и свой собственный.
Несколько меньшее влияние на президента имеет Тачберды Тагиев. Возможно потому, что специалистов в нефтегазовой отрасли в Туркменистане все же больше, чем во внешнеполитической сфере. В любом случае ситуация вынудила Бердымухаммедова на время делегировать Мередову и Тагиеву часть полномочий для подготовки принятия решений. Но вице-премьеры не имеют права принимать самостоятельные решения, это — прерогатива президента. И он продолжает контролировать ситуацию в нефтегазовой отрасли: в марте Бердымухаммедов подписал указ, по которому все полномочия по выдаче лицензий на разведку и добычу ископаемых переходят к специальному органу (госагентству по управлению и использованию углеводородных ресурсов), подчиненному лично главе государства. В Туркменистане никто не забывает, что около 90% валюты в бюджет страны поступает за счет продажи нефти и газа. И не исключено, что по мере того, как Бердымухаммедов все более уверенно будет чувствовать себя во главе государства, а его кругозор расширяться, влияние Мередова и Тагиева на подготовку и принятие решений будет стремительно уменьшаться. Пока же Бердымухаммедов демонстрирует высокую степень обучаемости, максимально приспосабливаясь к новым условиям. Впрочем, в противном случае он не сумел бы выжить в ниязовские времена.
Особое место в новой системе власти занимают такие представители старой ниязовской гвардии, как помощник президента Виктор Храмов, заместитель управделами президентского аппарата Александр Жадан и секретарь президента Владимир Умнов. Во времена Туркменбаши влияние этих людей уступало влиянию разве что Акмурада Реджепова: через них проходили денежные потоки семьи Ниязова. Но они были не только исполнителями воли Туркменбаши, но и сами генерировали идеи, занимаясь внутриполитическими вопросами. Со смертью Ниязова перед этой троицей встал вопрос о выживании. Сегодня они ежедневно доказывают Бердымухаммедову свою нужность, помогая новому лидеру Туркменистана устанавливать патронат над финансовыми потоками, которые ранее контролировались непосредственно Сапармурадом Ниязовым.
И в этой связи арест всесильного Акмурада Реджепова — знаковое событие. Оно позволяет сделать вывод, что Гурбангулы Бердымухаммедов не просто успешно выстраивает свою вертикаль власти, но и постепенно перебирает под свой личный патронат финансовые потоки, циркулирующие под контролем высокопоставленных ниязовских вельмож. Ведь Акмурад Реджепов, в частности, совместно со своим сыном, полковником национальной безопасности Нурмурадом Реджеповым и бизнесменом Мурадом Агаевым контролировал в Туркменистане импорт и экспорт табачных изделий и алкогольной продукции: принадлежащая Агаеву фирма «Ориентал» была в свое время освобождена указом Ниязова от всех налогов и сборов. Российские СМИ утверждают, что одно время свою часть прибыли от этого бизнеса получал и сын Сапармурада Ниязова Мурад. Кроме того, Реджепов контролировал многие бизнес-схемы, по которым реализовывались нефть и газ…
Хотя у Бердымухаммедова и не было времени на то, чтобы обдумать дальнейшие шаги в экономике и политике, — ведь все эти месяцы для него главным было удержаться у власти, — в стране все же происходят определенные изменения. Они дают основания некоторым наблюдателям говорить о начавшейся в Туркменистане «оттепели»: Бердымухаммедов восстановил пенсионное обеспечение, отменил пропускной режим в приграничных районах и даже признал наличие в стране проблемы наркомании, что категорически отрицалось прежним режимом. С экранов туркменского телевидения исчез профиль Ниязова, а кое-где даже начали сносить памятники Туркменбаши.
Но эти «весенние» изменения обманчивы, поскольку на смену культу личности Сапармурада Ниязова приходит культ личности Гурбангулы Бердымухаммедова. А политическая система в Туркменистане остается такой, какой была и при Великом Сердаре — централизованное единоличное правление. Сегодня Гурбангулы Бердымухаммедов — «великий президент Туркменистана», глава правительства, председатель Халк Маслахаты (Народного совета), верховный главнокомандующий, лидер Демократической партии и общенационального движения «Галкыныш» («Возрождение»). И было бы странно, будь все иначе. Ведь Бердымухаммедов как политик и чиновник сформировался во время режима Ниязова. Он — часть ниязовского политического наследия, от которого в Туркменистане не собираются отказываться. Может быть потому, что прогнозируют дестабилизацию в стране.
Другое дело, что Гурбангулы Бердымухаммедов, похоже, реалистичнее, нежели Ниязов, смотрит на происходящие в Туркменистане процессы. Страна долгое время находилась в самоизоляции, и ее международный имидж страдает от произвола спецслужб, коррумпированности чиновников и борьбы туркменских властей с инакомыслием. Несмотря на дотации на такие основные предметы потребления, как электричество, бензин и хлеб, народ бедствует, существуя на нищенскую зарплату. Сама же экономика в удручающем состоянии, и для ее развития нужны иностранные инвестиции, технологии, специалисты.
Тяжелая экономическая ситуация в стране требует от Бердымухаммедова проведения реформ. Прежде всего в нефтегазовой отрасли. Именно характер реформирования основы туркменской экономики будет индикатором процесса трансформации Туркменистана. И здесь один из главных вопросов — будут ли иностранные компании допускаться к разработке новых нефтяных и газовых месторождений: во времена Сапармурада Ниязова им позволяли работать только на тех, где уже были фактически исчерпаны залежи углеводородов. И Украине следовало бы внимательно наблюдать за этим процессом и по возможности активно в него включаться.
Сегодня для Киева главная задача — попытаться не только сохранить Туркменистан как рынок сбыта украинской продукции, но также не упустить возможность получить допуск к разработке нефтяных и газовых месторождений. Не важно — на суше, шельфе или мелководье, посредством ли участия в разработке месторождений сервисной компании или получив основной контракт по эксплуатации месторождения. Пока в Туркменистане не представлены серьезные нефтяные и газовые корпорации, Украина имеет шанс претендовать на соглашение о разделе нефтегазовой продукции. И этой возможностью грех не воспользоваться. Но время уходит, тогда как Москва, Вашингтон и Брюссель ведут вокруг Ашгабада свою большую игру, намереваясь решить вопрос не только допуска российских, американских и европейских компаний к разделу нефтегазовой продукции, но и окончательно решить вопрос о Транскаспийском и Прикаспийском газопроводах.
Пока же Гурбангулы Бердымухаммедов энергично работает над собственным имиджем, активно используя присутствующие в демократических странах ожидания перемен в Туркменистане. В контексте отношений Ашгабада с Западом в пользу Бердымухаммедова играет его демонстративная готовность к либерализации страны и декларируемая политика «открытых дверей». Мимо внимания западных наблюдателей не прошла недавняя амнистия причастных к «покушению» на Сапармурада Ниязова в 2002 году. Ведь в этой группе амнистированных оказались бывший муфтий Туркменистана Насруллах ибн Ибадуллах, а также ближайший соратник Бориса Шихмурадова Ыклым Ыклымов.
Бердымухаммедов сделал реверанс и в сторону России, отправившись в свой первый зарубежный визит в Москву. За ним последовали поездки в Китай и Иран. Кстати, его частые вояжи за границу свидетельствуют, что он достаточно уверенно чувствует себя в президентском дворце. При этом похоже, Бердымухаммедов испытывает определенные симпатии к России. Может быть, в силу того, что он пока лишь обустраивается в президентском дворце, а Кремль имеет традиционно сильное влияние в регионе. В мае Ашгабад подписал с Москвой и Астаной декларацию о строительстве Прикаспийского газопровода. А еще ранее Бердымухаммедов подтвердил подписанные Ниязовым контракты с «Газпромом». И все же стоит помнить, что одним из политических постулатов покойного Сапармурада Ниязова было создание конкурентной среды. В том числе и на нефтегазовом рынке. А Гурбангулы Бердымухаммедов уже продемонстрировал, что он хорошо усвоил уроки своего учителя.