Изобретенный в Украине странный гибрид — наша многовекторная внешняя политика — на сегодняшний день полностью исчерпала себя. Она все больше напоминает бесцельное шараханье из стороны в сторону, а не системные усилия по созданию внешних условий для развития страны.
Нынешний год принес крушение иллюзий и разочарование западной политикой в отношении Украины. Впервые у нас есть абсолютно прозападное правительство, но это не принесло ни сколь- нибудь ощутимой поддержки позиции Украины в мире, ни финансовой помощи для преодоления ее внутренних проблем.
За предыдущие годы наша страна так и не смогла получить необходимые инвестиции для структурной перестройки экономики. Налицо факт — Украина не только не нашла внешнего финансирования для модернизации экономики, но и оказалась не готовой действовать в высококонкурентных условиях мировой политики.
Качественный рывок нашей страны в постиндустриальное общество требует огромных финансовых вложений и прежде всего в создание полноценной государственной системы, которой Украина никогда раньше не имела. Стране по сути с нулевого уровня нужно создавать структуру управления экономикой, формировать современный менеджмент, который был бы способен построить такое государство, каким мы хотим его видеть. И, конечно, необходимы значительные инвестиции для закрытия устаревших промышленных мощностей и создания новых технологических возможностей. Ресурсы, на порядок больше, чем те, которые потребовали реформы в Чехии, Польше и Венгрии.
К сожалению, Запад и международные финансовые учреждения не смогли понять и адекватно оценить сложность наших проблем, а украинские правительства, естественно, оказались не в состоянии решить их собственными силами. Тех инвестиций, которые были предоставлены нашей стране, оказалось недостаточно для роста и даже для сдерживания безостановочного экономического падения. Одновременно мы столкнулись с резким нежеланием России дальше кредитовать Украину энергоносителями. В итоге Украина исчерпала внутренние резервы выживания.
Массовая приватизация, которая должна была привлечь финансовые средства инвесторов из Западной Европы и США, привлекла, в основном, деньги российских финансовых и промышленных структур, в очередной раз поставив вопрос о первичности и значимости российско-украинских отношений для развития Украины. В такой ситуации выбор между прозападной и пророссийской ориентациями Украины, похоже, произойдет автоматически, в силу простой экономической целесообразности. А поскольку присутствие российских капиталов и сырья, и энергоносителей более ощутимо, чем западной помощи, то он может оказаться отнюдь не в пользу партнерства с Западом.
Долги, системный кризис неэффективной экономики, практическое отсутствие как внешних, так и внутренних резервов роста, вынуждает нас прекратить шатания между Востоком и Западом, отчетливо осознав реальное место Украины в существующем мировом устройстве, и определиться со своими стратегическими партнерами и союзниками хотя бы на ближайшее десятилетие, исходя из экономических и политических интересов нашего государства.
ДВИЖЕНИЕ В ОДНОМ НАПРАВЛЕНИИ
Невозможно добиться ясного понимания способов действия без четкого представления о целях внешнеполитических усилий. В сущности, последние десять лет Украина, Россия, да и все страны постсоветского пространства с разной степенью успешности решают одну и ту же задачу, стоявшую уже несколько десятилетий перед СССР, — пытаются увеличить долю своего участия в мировой экономике. Дилемма проста — либо продвижение на внешних рынках и преуспевание, либо изоляция и бедность.
Поэтому ориентир на вхождение в политико-экономическое пространство Запада, на интеграцию в европейское сообщество был и есть оправданным с точки зрения перспектив развития как Украины, так и России. Если это позволяет увеличить наше присутствие на платежеспособных рынках Запада и Азии, то наверняка есть смысл обсуждать, в какой форме должна проходить интеграция, ну уж никак не дискутировать на тему — нужна ли она вообще.
Сейчас Россия открыто декларирует желание в короткие сроки вернуть себе значимое место в мировом устройстве. Стратегия интеграции «по В.Путину» предполагает агрессивное навязывание собственных ценностей мировому сообществу вместо прежнего боязливого приспособления России к геополитическим «правилам хорошего тона». Учитывая эти настроения, важно понять, кем же в процессе движения к мировому рынку для нас является Россия — конкурентом или союзником?
По-моему, спорить здесь не о чем: на самом деле — и тем, и другим. Никакого противоречия тут нет — партнерство в современном мире, даже суперстратегическое, отнюдь не исключает взаимного соперничества. Болезненное восприятие нашей вполне нормальной конкуренции в отдельных сферах часто объясняется пока еще слабой адаптацией России к реальности государственного статуса Украины и ее недоверием к искренности наших деклараций о дружественном курсе в отношении бывшей метрополии. Впрочем, Россия сама неоднократно ухудшала взаимоотношения с Украиной, изобретая ограничения в двусторонней торговле и практикуя систему двойных стандартов.
В то же время не стоит забывать, что страны ЕС и США защищают свои рынки от продукции, производимой в СНГ, и последовательно пытаются ограничить экономическую активность предпринимателей наших стран конкуренцией на внутренних рынках друг друга. Если мы не хотим оставаться жертвой этой негласной экономической блокады, то консолидация усилий в попытке прорваться на мировой рынок и защита рынков постсоветского пространства от давления западного капитала должны стать общим делом украинских и российских предпринимателей.
А для украинского капитала и промышленности совместное с российскими компаниями продвижение на новые рынки сбыта — вообще единственная возможность сохранить свое положение и получить шанс для дальнейшего развития. При этом нужно отчетливо понимать, что украинский капитал находится в явно уязвимом положении. Все это время украинские институты власти активно ограничивали рост собственной буржуазии, боясь и не доверяя ей. В результате украинские финансовые и промышленные группы не выдерживают конкуренцию с российскими даже на рынках СНГ.
Более того, уже сейчас мы практически ничего не можем противопоставить экспансии российских капиталов в Украину. Пусть россияне и не способны конкурировать на мировых рынках, но экономически подавить Украину и ее национальный капитал у них сил хватит. Особенно при пассивной инвестиционной политике Запада. Отвлечь россиян от активного освоения нашего рынка мы можем только одним — предложить им более привлекательную совместную стратегию продвижения на внешние рынки.
В общем, приход российских компаний в Украину так же неизбежен, как наступление очередного отопительного сезона. А вместе с российским капиталом в стране могут начать доминировать и российские политические интересы. Украинские политики и бизнесмены вынуждены осознать — либо мы сейчас выработаем собственную политику партнерства с Россией, либо через несколько лет нас сделают «стратегическим партнером» уже без особых церемоний.
Возможно, это сближение и вынужденное. Но лучше вести опасные переговоры и понимать, ради чего мы рискуем, чем с закрытыми глазами потом подписывать безоговорочную капитуляцию. Пока еще у нас есть шанс направить украино-российское партнерство прежде всего для целей экспансии наших экономик в мировой рынок и таким образом сохраниться как государству с независимой политикой. Россия должна стать тем ресурсом, который мы могли бы использовать для собственного роста. Точно так же, как России необходима Украина в роли союзника для успешного утверждения в мировой политике как сверхдержавы. Такое понимание двустороннего партнерства гораздо продуктивнее, чем самозабвенная конкуренция на внутренних рынках СНГ.
РЕЗЕРВЫ САМОСТОЯТЕЛЬНОГО ПРОДВИЖЕНИЯ УКРАИНЫ В МИРОВОЙ РЫНОК
Убедиться в правильности предыдущих утверждений можно оценив зримые, а главное, работающие резервы для самостоятельного продвижения Украины в мировой рынок. Итак, существует некая поддержка нашей демократии со стороны США, обусловленная необходимостью сдерживать геополитические претензии России. Эта поддержка дала возможность нашим правительствам, впрочем, без особой для страны пользы, получить и оприходовать международные кредиты и гранты. Эта же поддержка привела к искусственному сдерживанию влияния государства на разрушительные процессы в ВПК и промышленности. В то же время эта поддержка никак не помогает прекратить антидемпинговые процессы против наших производителей.
Ошибочное построение политики с европейскими государствами привело к тому, что у Украины, в отличие от России, нет стратегического партнера, лоббирующего ее интересы в Евросоюзе. Таким партнером в начале 90-х могла стать Германия. Однако в силу нашей однонаправленности шанс не был использован. Отношения с государствами Восточной Европы также могут рассматриваться как определенный резерв — потенциальный рынок и неагрессивное политическое окружение. Но сейчас сами страны Восточной Европы больше нацелены на продвижение в евроатлантические и европейские структуры и поэтому отводят явно подчиненную роль региональной интеграции.
Замыкает этот ряд ресурсов — представление о России как об источнике дешевых энергоносителей и необозримом рынке для украинского продовольствия. Однако сегодня рынок России уже поделен компаниями, выдержавшими тяжелейшую конкуренцию в течение десяти последних лет. Поэтому строить планы о том, что украинские предприятия самостоятельно сумеют войти на российский рынок — бесперспективно.
Кроме того, при существующих технологических возможностях украинские производители находятся в изначально худших условиях, чем российские. Пока российские энергоносители внутри России ниже уровня мировых цен, в большей мере страдает экспорт из Украины. У нас находятся производства с большей степенью переработки, а соответственно, и с большим уровнем энергозатрат. Так что конкурировать с российскими компаниями мы не сможем, пока не найдем альтернативы российским энергоносителям.
РОССИЯ — КАК РЕСУРС
Но истинное значение России как ресурса для Украины состоит отнюдь не в дешевых энергоносителях и потенциальном рынке сбыта нашей продукции. Такой взгляд на Россию — совсем не прагматизм, а банальное желание быть иждивенцем у более состоятельного родственника. Гораздо большую ценность для Украины представляют желание и способность России проводить экспансионистскую политику на внешних рынках. Парадокс, но именно то, что угрожает украинской независимости, одновременно является и источником импульса, который может подтолкнуть нашу экономику к развитию.
Россия — единственное государство, которое нуждается в нас не как в буферной зоне или только транзитной территории. Ее экспортерам необходима наша промышленность для замыкания своих производственных цепочек. Российские финансово-промышленные конгломераты укрупняются, монополизируются. Прагматизм нового руководства России, вероятно, будет состоять в том, чтобы способствовать концентрации усилий для выхода на глобальные рынки и контроля на рынках стран — соседей России. Пример: создание алюминиевого холдинга и получение его частью контроля над украинским НГЗ. Объединение четырех крупнейших алюминиевых заводов, двух глиноземных предприятий, нескольких по переработке алюминия, двух ГЭС (конечный список более широкий) позволит корпорации занять второе-третье место в мире по производству алюминия.
С большой вероятностью можно ожидать укрупнений и в других экспортных отраслях. И уж совсем очевидно, что ведущую роль в предстоящей волне приватизации украинских стратегических объектов в ВПК, самолето- и ракетостроении, нефтехимии, связи, ряде других отраслей будут играть российские компании. Россияне, по сравнению с западными инвесторами, более приспособлены к особенностям ведения дел в Украине, готовы принять связанные с этим коммерческие риски. Их не шокирует низкая степень предпродажной подготовки предприятий, долги, а самое главное, слабая прогнозируемость действий украинской власти. Процесс создания совместных промышленных комплексов уже идет независимо от нашего желания или нежелания в нем участвовать. Уже сейчас мы мало что можем противопоставить требованию «Газпрома» создать СП по газовому транзиту.
При таком положении дел, конечно, можно до последней капли отстаивать каждый кирпич на своих заводах от российских «домоганий». Но более продуктивно серьезно задуматься о действительно выгодных условиях участия украинской собственности в экспортных российских схемах. Приходится признать, что украинская экономика не самодостаточна, у нее уже крайне мало собственных ресурсов для развития. Государственная поддержка создания украино-российских финансово-промышленных холдингов позволила бы отечественному капиталу удержать свое влияние в Украине, несмотря на активное вхождение российских компаний в нашу экономику.
РИСКИ ДВУСТОРОННЕГО ПАРТНЕРСТВА
Встраивание украинской внешней политики в поле совместной внешнеэкономической экспансии требует деликатности и большой осторожности. Это опасно, и очень даже опасно. Для поддерживания нормальных, цивилизованных отношений с Россией Украине, с одной стороны, нужны гарантии того, что демократические реформы в России необратимы. Опасность, правда, таится в разном геополитическом весе РФ и Украины, а также степени зависимости Украины от России, исходя из которой ей может быть отведена роль сателлита Москвы в Европе. России сложно примириться с существованием государственных интересов Украины. То, что удобно для России, — для нас иногда совершенно не выгодно. Также существует большая инерция мышления, которая не позволяет российским политикам понять выгоды от совместного продвижения. Это часто и объясняет отсутствие сколько-нибудь осмысленного политического курса России по отношению к Украине. В интересах России, как это ни парадоксально звучит, самостоятельная интеграция Украины в мировое сообщество, вплоть до вступления в ЕС. В конце концов, это может обеспечить те возможности доступа к технологиям и рынкам, которых амбициозная во внешней политике Россия наверняка будет лишена.
Конечно, полная идиллия в двусторонних отношениях вряд ли наступит в обозримой перспективе. Трудно от всех групп внутри российского политикума ожидать рационального отношения к сотрудничеству с Украиной. Поэтому в обсуждение вопросов, где подходы сторон расходятся радикально, было бы рационально ввести мораторий или перевести их в форму долгосрочного консультативного процесса.
Сегодня более важно найти тот компромисс, который позволит сохранить и упрочить позиции Украины как независимого государства, но при этом обязательно учтет новые реалии — глобальные интересы России в мире.