Война в Ираке изменила существовавшую до нее геополитическую карту трансатлантических структур. Немецко-французская оппозиция доктрине Буша о превентивных ударах и ограничении роли ООН и НАТО привела к развалу четырехугольника Вашингтон—Лондон—Париж—Берлин как многолетнего фундамента западного альянса. Но не нужно забывать, что кризис назревал давно, точнее, со времени окончания «холодной войны» и падения советской империи. Администрация президента Клинтона не осмеливалась создать новую концепцию для евро-американского сотрудничества, а европейские государства не сумели наработать собственные предложения для реформирования устаревших структур.
Морально и политически шокированные трагедией 11 сентября 2001 года Соединенные Штаты начали радикальную ревизию существовавших ранее подходов к внешнему миру.
Инициатива интервенции в Ираке расколола, как считалось, трансатлантическую гармонию. Антивоенная ориентация Франции, Германии и России подтолкнула Америку к противодействию. В результате дошло до неформального разрыва — по неточному определению шефа Пентагона Рамсфелда — между «старой» и «новой» Европой. Кроме традиционно союзной Великобритании, главным партнером США в новой расстановке стала Польша.
Еще перед этим (для не знакомых с историей американо-польских отношений — неожиданным) выбором произошло значительное военное сближение Варшавы и Вашингтона. Осуществляя программу НАТО по модернизации армии, Польша решила приобрести 48 новейших американских самолетов-истребителей F16 на особо выгодных условиях. Американскому производителю самолетов Lookhed Martin удалось наладить финансирование этого мероприятия американскими инвестициями. 37 различных предприятий США обязались возместить средства и инвестировать в Польшу капитал на сумму
3 миллиарда долларов. Французы и немцы, узнав об этом, разгневались: мол, Варшава предала Европу, не покупая французские «Миражи». Однако амплитуда антипольских голосов из Берлина и Парижа резко пошла вверх после того, как Польша присоединилась к коалиции в войне в Ираке. Ширак пригрозил полякам, что они за это еще заплатят, а немцы — неофициально — назвали Польшу американским «троянским конем». Но это польских политиков не взволновало. Тем более что такие антиамериканские манифестации, как в западной части нашего континента, тут не проходили, а среди известных польских деятелей лишь Яцик Куронь осудил американскую интервенцию в Ираке. И хотя президент Квасьневский заявил, что решение об участии польских боевых подразделений в войне против Саддама далось нелегко, Буш это участие назвал блестящим.
За поддержку в войне посыпались награды и привилегии. Польша наряду с Америкой и Великобританией стала третьим оккупантом Ирака и получила отдельную зону с задачей присоединить к своим войскам также контингенты из других государств. В Вашингтоне создан пост для представителя Варшавы с целью координации действий. Им стал Славомир Цитрицкий, бывший министр финансов, а ныне специальный представитель польского МИДа. Одновременно США пригласили известного польского экономиста Марека Бельку на должность заместителя директора Центра восстановления Ирака. Стоит вспомнить и назначение Адама Коберацкого заместителем шефа НАТО Робертсона. До этого он был директором отделения международной безопасности в польском МИДе.
Однако наиболее ярким акцентом, свидетельствующим о близком партнерстве США и Польши, был недавний визит президента Буша в Краков. Там он сказал помимо прочего: «В Афганистане и в Ираке польские вооруженные силы проявили боеспособность и отвагу. Американцы этого никогда не забудут. Вам еще раз довелось применить на практике ваш старый лозунг: «За вашу и нашу свободу». Польша является доброй частью Европы и близким другом Америки, и в этом нет никаких противоположностей. Вы прошли путь через вражескую оккупацию, тиранию и смелые восстания не для того, чтобы вас сейчас упрекали за выбор между Европой и Америкой».
В этом контексте стоит, наверное, вспомнить, что польско-американская дружба имеет давние и глубокие корни. Ее начало было положено в американской освободительной войне во второй половине XVIII столетия, когда польские национальные герои Костюшко и Пуласский, прославившиеся в борьбе против российского самодержца, воевали в Америке. Пуласский погиб на поле боя, и Соединенные Штаты отмечают этот поступок ежегодно военными парадами. Но есть и другой, более практичный современный элемент. В Соединенных Штатах живет десять миллионов американцев польского происхождения, которые раньше голосовали преимущественно за демократов, но сейчас пойдут за республиканцами Буша. Многие поляки сыграли большую роль в американской политике. Как, например, бывший советник президента Картера, наш приятель Збигнев Бжезинский. В ведущих вузах Америки работало и работает много ученых-поляков, к примеру, Вандич, Бараньчак, Дзевановски, Пайпс и Вайнтрауб.
Во время «холодной войны» американцам удалось расколоть польских коммунистов мудрой политикой радиостанции «Свободная Европа» под руководством легендарного героя подпольной борьбы Яна Новака-Езёранского до такой степени, что однажды посол Польши в Вашингтоне Ромуалд Спасовски перешел на сторону американцев, а офицер генерального штаба полковник Куклински передавал в Вашингтон все тайные соглашения генерала Ярузельского с Брежневым и Андроповым. С другой стороны, США давали польским комсомольцам стипендии на обучение в Америке, и к таким студентам относился нынешний польский министр иностранных дел Влодзимеж Цимошевич.
А какими видят нынешние роль и функцию Польши политические лидеры в Варшаве? Во время встречи с президентом США Квасьневский так охарактеризовал задачи Польши в новой геополитической ситуации: «Польша может и должна играть значительную роль в развитии восточной политики Европейского Союза в сотрудничестве с Россией, Украиной, Молдовой, а также с Беларусью. Польша хочет строить европейскую политику безопасности и обороны и хочет, чтобы в Европе не было расколов, чтобы исчезли всяческие занавесы, даже самые тонкие и бархатные... Польша считает, что дверь в НАТО должна быть открыта... Мы строим систему сотрудничества стран от Балтики до Адриатического и Черного морей. В этой системе есть государства НАТО и Европейского Союза, но есть и страны, которые в ближайшей перспективе останутся вне этих структур. А Североатлантический альянс был, есть и будет лучшей гарантией безопасности и стабильности как в Европе, так и в целом мире. Силой альянса являются трансатлантические связи, стоящие на двух столпах — растущей Европы и Соединенных Штатах Америки. Без тесного сотрудничества между Америкой и Европой, в том числе и Польшей, невозможно гарантировать длительный мир и безопасность для всего мира. Нужно переходить от общих ценностей к совместным действиям».
Оценивая нынешнюю ситуацию в Европе, польский министр иностранных дел Влодзимеж Цимошевич считает, что после «холодной войны» преобладала иллюзия нерушимости согласия и солидарности между Европой и Америкой. Перед лицом возникших разногласий Польша вынуждена была искать компромиссы как с Европейским Союзом, так и с Соединенными Штатами. Некоторые европейские партнеры Польши не смогли правильно оценить потенциал и возможности польского государства. По мнению Цимошевича, существующие конфликты и предостережения скоро пройдут и все правильно оценят возрастание авторитета Польши. Первым это сделал член Европейской комиссии, ответственный за расширение Союза, Гюнтер Ферхойген. Он считает, что этой стране нужно в будущем передать специальные функции по «восточной политике». Более конкретно о задачах Польши на этом участке, особенно в отношении Украины, высказался премьер Великобритании Тони Блэр. Находясь в Варшаве, он сказал, что Польша как сосед Украины имеет отдельную задачу, состоящую в поддержке европейского курса в украинской политике. Великобритания также заинтересована, чтобы в Украине развивались демократические институты, и его, Блэра, очень радует то, что Польша прилагает много усилий в этом направлении.
Правда, стоит вспомнить и то, что в Польше, несмотря на всеобщую поддержку проамериканской политики правительства, иногда тоже звучат критические голоса. Бывший министр иностранных дел Дарюш Росати, сегодня член Совета валютной политики, считает, что польская дипломатия допустила ряд ошибок, в частности в отношениях с Германией и Францией. Нужно было заранее по дипломатическим каналам проинформировать Берлин и Париж, а не ставить немецких и французских политиков перед свершившимися фактами. Он, а также бывшие премьеры Мазовецкий и Белецкий предостерегают от мании величия, чтобы Польша не казалась смешной. Они также призывают действующих лидеров заботиться в отношениях с Америкой о равноправии и не допустить ситуацию, при которой Соединенные Штаты могли бы вести себя с Польшей как с сателлитным государством.
Президент Квасьневский на это ответил так: «Считаю, что чем больше государств перешло бы на сторону Америки, тем большим было бы влияние на американскую политику. Кстати, когда мы пошли в иракском деле рядом с Америкой, то это не означает, что мы соглашаемся с тем, что нам не нравится. Говоря «да» и выступая в роли лояльного союзника, мы добиваемся больших прав, в том числе и таких, чтобы — если в этом будет необходимость — сказать «нет».