Говорят, во времена острейшего противостояния с Советским Союзом в одном из кабинетов Пентагона висел дерзкий лозунг: "Если бы мы когда-нибудь столкнулись с реальным врагом, у нас были бы настоящие неприятности".
Кажется, сейчас США столкнулись с соперником, который ставит американское лидерство под сомнение. Из радикального изменения политики администрации американского президента в отношении Китая на протяжении 2018 г. можно сделать вывод, что там осознают ожидающие их "настоящие неприятности" и готовятся к жесткому варианту противостояния с этой страной.
После продолжительного повышения ставок в споре об условиях двусторонней торговли президент Дональд Трамп и его команда 1 декабря 2018 г. провели в Буэнос-Айресе переговоры с делегацией КНР во главе с Син Цзиньпином. Результатом встречи лидеров стала договоренность о 90-дневном моратории на дополнительные тарифы, что положительно восприняли в мире как свидетельство готовности обеих сторон договариваться.
В тот же день в канадском городе Ванкувере по просьбе США была задержана финансовый директор компании Huawei - гражданка КНР Мен Ваньчжоу. Слушание о выходе под залог показало, что руководителя корпорации, специализирующейся на поставках телекоммуникационного оборудования по всему миру, обвиняют в нарушении санкций США против Ирана. Компания Huawei якобы использовала гонконгскую компанию Skycom Tech для ведения запрещенного санкциями бизнеса в этой исламской республике. Мен обвиняют в том, что она обманывала неповоротливые американские банки, которые обслуживали Skycom и таким образом непреднамеренно отбеливали финансовые операции Huawei в Иране.
Совпадение двух событий во времени не случайно. Оно иллюстрирует, что недоразумения между КНР и США отнюдь не ограничиваются торговыми спорами и распространились на другие сферы. Это борьба не просто за условия ведения бизнеса, механизмы контроля над инвестициями или трансфером технологий. Это противостояние за мировое лидерство между Соединенными Штатами, которые демонстрируют непоследовательность относительно своих международных лидерских обязательств, и Китаем, примеряющим на себя роль ведущей нации в мире.
Проверка позиций на прочность началась еще весной 2018 г., когда Соединенные Штаты объявили о намерении ввести 25-процентную пошлину на импорт стали и 10-процентную - на импорт алюминия. Момент и направление атаки избран весьма удачно: в Китае долгое время наблюдается излишек мощностей и перепроизводство от 11 до 31% (по разным оценкам) - стали, и немного ниже 30% - алюминия.
Офис торгового представителя Соединенных Штатов (USTR) сделал достоянием гласности расследование о китайской практике нечестно заимствовать американские технологии и интеллектуальную собственность, результаты которого были положены в основу расширенного списка ограничения импорта из Китая в Америку. После уточнений и публичных обсуждений 24 сентября 2018 г. Соединенные Штаты установили 10-процентный тариф на 5745 тарифных наименований (линий) импорта и объявили о намерении повысить ставку до 25% с января 2019-го. Совокупная стоимость китайских товаров, на которые распространены тарифы США, составляет примерно 250 млрд долл.
С точки зрения международного права введение США тарифных ограничений против Китая противоречило их обязательствам в рамках ВТО, однако USTR сослался на раздел 301 национального Торгового акта от 1974 г., который разрешает вводить тарифы для прекращения политики или практики иностранного правительства, обременяющих или ограничивающих торговлю США. За последние 25 лет эту норму старого закона применили лишь один раз - в 2001 г., против Украины, за нарушение авторских прав американских компаний на выпуск музыкальных компакт-дисков.
Представители КНР в ответ объявили о тарифах на 110 млрд долл. американского импорта широкого спектра - от аграрной продукции до товаров автомобильной и химической промышленности. Большая часть тарифов касалась сельскохозяйственного экспорта из Штатов, возглавляемых представителями Республиканской партии. Кроме того, Пекин инициировал в ВТО рассмотрение действий США, надеясь решить проблему стандартными средствами на основании действующих правил. Тем не менее США техническим приемом заблокировали работу апелляционного органа ВТО и нивелировали его потенциал в урегулировании конфликта.
На прямых переговорах по поводу обострения двусторонних торговых отношений делегация США сознательно выдвигала к Китаю невозможные для выполнения требования - покупать больше самолетов, автомобилей, сельскохозяйственных товаров и сжиженного природного газа, усилить защиту американской интеллектуальной собственности, отказаться от контроля над инвестициями, за два года снизить тарифные барьеры до американского уровня, упростить доступ на рынки услуг и аграрной продукции, проводить ежеквартальную двустороннюю оценку уровня прогресса выполнения требований.
Геоэкономическая цель администрации Трампа заключается в применении против Китая так называемой стратегии отсоединения - изъятия Китая из цепей глобальных поставок высокотехнологичных благ, подорвать доверие ТНК к Китаю как месту размещения производственных мощностей, а также усилить инвестиционные риски, что обеспечивается не только осложнением условий торговли, но и введением санкций против уязвимых активов неприятеля.
Действия Америки в КНР воспринимают как намерение подорвать национальное возрождение страны, объявленное Син Цзиньпином как долгосрочная политика до 2049 г. Одна из важных инициатив в этом направлении - программа "Сделано в Китае - 2025", имеющая целью превратить страну в высокотехнологичного производителя, доминирующего в передовых областях промышленности, а именно - в робототехнике, информационных технологиях, авиации, экологичных электрических транспортных средствах.
КНР на протяжении года, корректируя свою политику, разными способами подтвердила готовность идти на уступки, согласившись содействовать уменьшению дефицита товарооборота с США благодаря наращиванию импорта сельскохозяйственной и энергетической продукции США; усилить сотрудничество в области защиты прав интеллектуальной собственности в Китае, внеся изменения в патентное законодательство; создать честные и равноправные условия для инвестиционной конкуренции; координировать торговые и инвестиционные вопросы на высоком уровне.
Китай заинтересован избегать жесткого противостояния с США, поскольку именно сейчас корректирует модель экономического роста: сокращает неэффективные производственные мощности; снижает зависимость от инвестиций и внешней торговли, переориентируясь на внутреннее потребление. Поле для внутриэкономического маневра у китайской власти ограничено высоким уровнем накопленного совокупного долга, достигшего 230% ВВП.
США давят на Китай и вне сферы торговых отношений. Еще до инцидента в канадском аэропорту с финансовым директором Huawei объектом американских манипуляций стала китайская мультинациональная корпорация ZTE, контролировавшая около 10% мирового телекоммуникационного рынка и имевшая многочисленных подрядчиков среди американских фирм.
Весной 2018 г. Бюро промышленности и безопасности министерства торговли США объявило о нарушении компанией ZTE американского торгового эмбарго против Ирана и Северной Кореи. Позиция компании оказалась чрезвычайно уязвимой, и она сразу пошла на урегулирование с правительством США. ZTE признала себя виновной, согласилась уплатить штрафов на 1,4 млрд долл., привлечь к дисциплинарной ответственности 39 уличенных в нарушениях работников, сменить топ-менеджмент и пройти 7-летней испытательный период, который предусматривает шесть независимых аудиторских проверок на отсутствие нарушений.
Китай активно ищет инструменты несимметричного ответа на политику США. Некоторые эксперты считают возможными со стороны Китая действия, направленные против стабильности американской финансовой системы. Народный банк Китая имеет в золотовалютных резервах около
3,1 трлн долл., из которых 1,2–1,3 трлн - в форме долговых ценных бумаг (ДЦБ) американского казначейства.
Механическая распродажа Китаем размещенных в американских ДЦБ резервов может вызвать краткосрочный шок предложения на американском фондовом рынке и повышение процентных ставок, однако не сможет нанести ощутимого ущерба американской экономике. Федеральная резервная система США имеет в своем распоряжении достаточно действенных инструментов, чтобы быстро нейтрализовать созданный КНР излишек предложения ценных бумаг. Технических возможностей сделать распродажу американских казначейских облигаций одномоментной у Китая нет: по оценкам, для этого понадобится до полутора лет.
Поэтому представители китайской власти сообщили, что в ответ на недружественные действия Соединенных Штатов у них есть "мероприятия качественного характера". Американская торговая палата в Китае провела обследование влияния торговой войны на своих членов и обнаружила, что с китайской стороны американские фирмы начали чаще проверять (27%), замедлились таможенные процедуры (23) и осложнилось бюрократическое регулирование (19%). Прогнозируется, что бЧльший вред их бизнесу нанесут американские тарифы, чем китайские ограничения в ответ. Компании ожидают падения прибылей (51%), роста производственных затрат (47), падения спроса на продукцию (42%). Часть американских компаний планирует переместить цепи снабжения за пределы США (31%) или Китая (30%). Существенно пересмотреть или отменить свои инвестиционные решения намерены 31% американских компаний в Китае, приоритетными альтернативами для них при этом станут страны Юго-Восточной Азии и Индийского субконтинента.
Пока в Твиттере Дональд Трамп рапортует об успехах своей тарифной политики, в казну США за октябрь–декабрь 2018 г. дополнительно поступило 8,4 млрд долларов. Вместе с тем на компенсацию потерь раздраженных китайскими запретами американских фермеров придется потратить из бюджета более 9,6 млрд долл. Таким образом, первым последствием торговой войны стало ухудшение благосостояния американских аграриев и незапланированные бюджетные расходы на компенсации.
Прогнозы последствий торговой войны различаются. По консервативной оценке МВФ, прирост китайского ВВП в 2019 г. составит 6,2% против ожидаемых 6,4; экономисты Китайской академии социальных наук оценивают замедление в 0,7% ВВП. Больше пострадает торговый баланс КНР, потеряв эквивалент 2% ВВП (МВФ говорит о 0,5%). Ученые обостряют внимание на том, что торговая война - это потери не только для КНР или США, но и для всей мировой экономики, поскольку Китай, обеспечивший в 2017 г. 35% мирового роста, постигнут трудности, вызванные ухудшениям глобальной торговой среды, падением экспорта и обесценением валюты.
В краткосрочной перспективе перед политиками США возникнет дилемма: ограничиться требованиями выравнивания торгового дефицита - либо же требовать широкой либерализации китайской экономики. Истеблишмент США уже давно выказывал недовольство китайской практикой принудительной передачи интеллектуальной собственности в обмен на доступ к рынку, дискриминационными лицензионными ограничениями, таргетированным инвестированием и поглощением американских компаний с их активами и технологиями. Доступ же американских инвесторов к китайской экономике и далее жестко контролируется властью Поднебесной. В ответ США будут усиливать скрининг китайских инвестиций, особенно относительно передовых технологий и компаний критической инфраструктуры.
Тарифная война, начатая Соединенными Штатами, распространится также и на правила международной торговли и обмена технологиями. Сконструированные для свободных открытых стран и институциализированные во Всемирной организации торговли, они теряют эффективность при участии закрытых административно управляемых экономик с масштабным государственным субсидированием. Поэтому практика многосторонней торговли будет ослаблена, преимущество будет предоставляться двусторонним соглашениям и региональным торговым союзам. США и Китай, доминируя в переговорах один на один с любым партнером, постепенно будут пересматривать весь спектр двусторонних договоров в свою пользу, чем сформируют новую биполярную сеть экономических отношений.
Дебаты о том, является ли Китай альтернативным центром силы, способным бросить вызов доминированию США в мире, завершены, считает признанный ученый Грехем Эллисон, специализирующийся на исследовании транзита глобального лидерства. Это уже свершившийся факт. Вопрос мировой повестки дня заключается в том, смогут ли два гиганты избежать конфронтации, роковой для них обоих и для тех, кто зажат между ними.