Первый тур выборов губернатора Свердловской области окончился вполне предсказуемо: вперед вырвались бывший губернатор, а теперь председатель областной думы Эдуард Россель и нынешний глава области Алексей Страхов, которым и предстоит встретиться 20 августа во втором туре губернаторских выборов. Однако сам факт проведения выборов в Свердловской области — событие беспрецедентное. Борис Ельцин, упорно сопротивляющийся выборам глав местных администраций и наложивший мораторий на их проведение, тем не менее разрешил выборы на своей родине — в виде исключения и после встречи с Эдуардом Росселем — уже не губернатором, но тем не менее человеком, удержавшимся в большой политике в несколько своеобразной роли. Россель — отец идеи «Уральской республики», воплощенной в жизнь предыдущим составом областной думы (тогда, само собой, называвшимся гордым словом «совет») и отмененной Кремлем.
Из заурядного регионального политика Эдуарду Росселю, между прочим, немцу по происхождению, удалось превратиться в символ региональных амбиций — и не только уральских. Его появление на политической сцене связано с утверждением суверенитета российских республик. Одна за другой принимались декларации о государственном суверенитете, а после в тиши кремлевских кабинетов подписывались соглашения, представлявшие собой компромисс между возможным дальнейшим развитием пожеланий нерусского населения России и естественным желанием Москвы сохранить территорию государства в целости и сохранности. О некоторых из подписанных соглашений мы знаем, большая часть так и осталась под сукном, потому-то и анализируют, по большей части, татарстанские достижения в противостоянии с Центром, даже и не зная о тех действительно громадных полномочиях, которые получили власти Якутии, например... Вот тут-то среди руководителей «собственно русских» регионов России и начинается брожение, которое легко охарактеризовать словами «а чем мы хуже?».
Региональная элита воспринимает «парад суверенитетов» как попытку под национальными лозунгами обзавестись дополнительными экономическими полномочиями, и вот тут-то и появляется на свет идея Уральской республики. С имперской точки зрения идея проста до неприличия: если все крупные регионы Российской Федерации преобразуются в республики, то тогда просто не будет заметна «особость» Татарстана или Чечни. Все — республики, все — равноправные, а национальный состав населения — так в конце концов: в Республике Карелия всего 10 процентов карелов, а поди ж ты - не область! Так или примерно так размышляли Эдуард Россель и его сторонники. Однако Москву, похоже, смутил не сам термин Уральской республики, сколько запрашиваемый объем полномочий. Со времен Ивана Калиты московских правителей гложет боязнь превратиться в «слабый Центр», и Борис Ельцин тут — отнюдь не исключение. И в самом деле: если Российская Федерация преобразовывается в пусть и неделимое объединение республик, без особой симпатии смотрящих в сторону столицы и наделенных значительными полномочиями, то Москва превращается в столицу нормальной федерации, в Бонн какой-нибудь. А кому ж охота быть Москвой, а стать Бонном? В своем стремлении ликвидировать неравенство между республиками и областями Россель не заметил, что хочет, по сути, преобразовать унитарное государство с федеративными и конфедеративными элементами, продиктованными исключительно национальным вопросом, в полноценную федерацию. Той недальновидности свердловскому губернатору простить не смогли. Борис Ельцин издал указ о смещении Эдуарда Росселя.
И тут-то как раз обнаруживается притягательность предлагаемой опальным политиком схемы. Коллеги Росселя — губернаторы уральских областей сохраняют за ним пост председателя ассоциации регионального сотрудничества, который он занимал до сих пор исключительно по праву свердловского губернатора. Россель побеждает на выборах в Совет Федерации и в областную думу, председателем которой становится. С политическим весом Росселя вынужден считаться президент, не забывающий к тому же, что Свердловская область — его родина и каждый областной чиновник, тем более такой авторитетный, как Россель, имеет неплохие связи в столице, среди приехавших вместе с Ельциным екатеринбуржцев. Ельцин встречается с Росселем и разрешает губернаторские выборы. Тем более, что Россель более не выступает апологетом Уральской республики, считая, что новая конституция разрешила многие противоречия и теперь необходимо лишь обеспечить экономическую самостоятельность областей от Центра.
Между тем в Екатеринбурге новый хозяин — Алексей Страхов, назначенный на губернаторскую должность сразу же после смещения Росселя. Место губернатора так просто не отдают, и потому между Росселем и Страховым с самого начала пребывания нового губернатора у власти начинается непримиримая борьба, имеющая вполне объективные причины. Россель-политик, доказавший свой авторитет в регионе и пользующийся особыми симпатиями местных бизнесменов, считающих, что Росселю удалось бы защитить от московского давления и новой конкуренции. Страхов — человек Москвы, сколько бы он не отвергал этой характеристики. Другое дело, что и в Москве, вокруг Ельцина, немало екатеринбуржцев и тем не менее именно Страхов, а не кто-то другой, возглавил свердловскую областную организацию черномырдинского блока «Наш дом — Россия». И именно Россель стал в непримиримую оппозицию по отношению к этому блоку, очевидно, как к очередному детищу неприемлемой для него московской политики.
Таким образом, на выборах в Екатеринбурге проходит первая перед грядущими парламентскими и президентскими выборами в России проба сил, но не между правыми и левыми, коммунистами и демократами, жириновцами и либералами, но между двумя группами в «партии власти» — центральной и региональной элитами. И у той, и у другой группы весьма сильны позиции в регионах, и те, и другие не стесняются в выражениях, стремясь изобразить противника в невыгодном свете. Перед выборами в Екатеринбурге Алексей Страхов говорил о своем желании остановить сепаратизм — явный, хоть и необоснованный упрек в адрес Росселя, а Россель напирал на идеи экономической самостоятельности региона, не скрывая: при Страхове ничего подобного ждать не следует...
В политически активном обществе, как продемонстрировали свердловские выборы, приверженцев обеих политических концепций примерно поровну — а между тем это ведь диаметрально противоположные взгляды на будущее России! Впрочем, так здесь было всегда: унитаристские силы расправлялись с федералистами с жестокостью, по сравнению с которой смещение Росселя с губернаторства выглядит ангельским пением... Вывозили Новгородский вечевой колокол, объявляли Опричнину, преследовали сибирских автономистов, провозглашали «буферную» Дальневосточную республику, чтобы потом бояться ее призрака, как тени отца Гамлета. И тем не менее «отец Уральской республики» получает большее, чем его соперники, количество голосов избирателей на губернаторских выборах в Свердловской области.