Склонный к красивостям итальянский премьер-министр Сильвио Берлускони назвал римский саммит Россия—НАТО «свадьбой Востока и Запада». Президенты России и Соединенных Штатов прилетели на саммит после собственного, тоже почти свадебного свидания друг с другом на фоне петербургских белых ночей. Я уже писал в предыдущем номере о том, что главное в визите Буша — не решения, а атмосфера. Атмосфера была выдержана безупречно, стороны не скупились на комплименты друг другу, говорили о дружбе и похоронах «холодной войны». А Путин вообще обнаружил, что Буш — единственный в этом мире, кто его понимает: когда за обедом на даче российского президента Путин позволил себе рассказать о технологии добычи осетровой икры — когда рыбу зашивают и возвращают в пруд — над Путиным, по его словам, смеялись все участники ужина, включая его собственную жену и Сергея Иванова. Не смеялся один Буш. И я лично ничего удивительного в этом не вижу. Чем-то они неуловимо похожи, как всегда похожи короли, которых играет свита. Вот только свиты у них совсем разные…
Тем не менее во время пребывания Буша в России Путин четко дал понять, что связывает новый формат отношений НАТО именно с потеплением отношений с США, как бы оттеснив европейцев на второй план. Российские СМИ в день саммита вполне эту тему отработали, рассказывая о том, как панибратски Буш подмигивал Путину и насколько сегодня Америке ближе Россия, чем Европа. Более того, можно услышать вполне серьезные рассуждения о «новом организме», которые в эфире российского телевидения перемежаются со зловещими репортажами о том, как этот самый организм, только уже в европейских, а не в евроатлантических одеждах, изолирует от России и мира многострадальную Калининградщину. Определенная логика в эйфории, неожиданно охватившей по поводу НАТО российскую политическую, политологическую и политтехнологическую общественность, очевидно, существует. С НАТО действительно гораздо разумнее договариваться: Североатлантический союз не предоставляет России требовавшегося ею ранее права вето, зато декларирует готовность обсуждать принципиальные вопросы (но не расширение!). И Владимир Путин выглядел на римском саммите куда уместнее, чем большой специалист в российской внешней политике, а теперь еще и в телевизорном бизнесе — Евгений Примаков в кабине самолета, повернутого им прочь от города желтого дьявола с горячностью, достойной комсомольцев 20-х и пионеров 30-х. Но существенных изменений в реальное положение России в современном мире римский саммит, конечно же, не внес.
Потому что для того, чтобы стать генеральшей, нужно все-таки выходить за лейтенанта, а не за впадающего в маразм маршала. У России были великолепные возможности установить новые отношения с НАТО практически сразу же после появления на политической карте. Кредит доверия к администрации Ельцина был достаточно высоким, и предложения о преобразовании Североатлантического союза в новую структуру безопасности не отвергли бы с порога. А что было вместо них? Дурацкие рассуждения о том, что раз нет Варшавского Договора, то и НАТО в этом мире делать нечего, исходившие от перевоплотившихся в демократов партработников, искренне считавших, что НАТО — агрессивный блок, созданный исключительно для того, чтобы мешать созидательному поеданию товарищем Сталиным советских людей и их сокамерников по социалистическому лагерю. Безрезультатные протесты по поводу расширения НАТО, барское игнорирование желаний новых членов альянса и кульминационная пресс-конференция представлявшего Россию на историческом мадридском саммите вице-премьера Ивана Серова — протест у телефонной будки неподалеку от зала заседаний. Бессмысленная поддержка товарища Милошевича и протесты по поводу акции НАТО в Югославии — тогда Североатлантический союз, не стесняясь, называли агрессивной организацией не только политические маргиналы, но и вполне ответственные представители правительства, президентской администрации, военного руководства страны. Потом новые безрезультатные протесты по поводу нового расширения с обязательным объяснением, что вторжение агрессора на территорию Варшавского Договора Россия еще стерпела, но вот вторжения на территорию Его Величества Союза ССР она уж точно не допустит. И наконец, желание создать с агрессивным и антироссийски расширяющимся НАТО «новый организм» международной безопасности. Правда, логично? И это при том, что позиция России относительно вредности расширения не изменилась до самых последних дней и противоречит ее же идее о новой конфигурации международной безопасности в составе НАТО и России. Потому что, с этой точки зрения, чем больше будет в НАТО членов, тем России безопаснее? А если НАТО все же опасно, то как же тогда быть с организмом?
Парадокс ситуации заключается еще и в том, что решение России слиться с НАТО в едином порыве принимается как раз тогда, когда состоятельность самого альянса — после событий 11 сентября — действительно под вопросом. Оказалось, что американцы без НАТО куда эффективнее и боеспособнее, что в критических ситуациях организация способна играть роль разве что консультативного клуба. Впрочем, я нечто подобное подозревал, наблюдая, как лорд Робертсон на сессии Парламентской ассамблеи НАТО в Вильнюсе встречался с литовской девочкой, написавшей лучшее сочинение на тему «Почему Литва хочет в НАТО» и выдававшей себя чуть ли не до момента награждения за литовскую бабушку. Впрочем, лорд и девочке с далекого хутора был рад, и все было очень мило и трогательно, совсем как в книжке про Ленина на ёлке. И понятно, что организация с таким потрясающим бюрократическим аппаратом не может так сразу взять и отреагировать не на бабушку, превратившуюся в девочку, и не на Милошевича (собственно, пока в НАТО решили на него отреагировать, он перепахал пол-Хорватии, пол-Боснии, покуражился в Косово и успел из девочки превратиться в бабушку), а на конкретную «Аль-Каиду», которая к тому же занимается градоустройством где-то далеко в Америке, а базируется непонятно где в Азии, а у нас тут в Европе очень даже все спокойно, не считая Хайдера с Ле Пеном и случайно сгоревших синагог… И вот теперь в этом коктейле «Решительный» появится еще и российский привкус. А тут еще стало известно о новом подарке НАТО — туда наконец-то собралась Украина — и совершенно непонятно, кто ее может остановить после того, как Россия сама становится куском организма… Действительно, такая системища безопасности создается! Остается только констатировать, что НАТО будет все консультативнее, а американцы все результативнее, что на фоне наметившегося мезальянса техасского рейнджера и петербургского инициативника тоже не должно создавать для России особых трудностей. Но именно в отношениях со Штатами.
С Европой все по-другому. На следующий день после саммита в Риме премьер-министр Испании Хосе Мария Аснар, прилетевший в Москву в самолете Путина, и глава Еврокомиссии Романо Проди ясно дали понять Путину, чем отличается свадьба от супружеской жизни. Конечно же, и здесь было сказано немало комплиментов. И все же были предъявлены вполне очевидные претензии экономического характера, связанные с нежеланием России изменить ситуацию с ценами на энергоносители на внутреннем рынке (кстати, это может стать весьма серьезной проблемой и при вступлении в ВТО, и при предоставлении России рыночного статуса Евросоюзом). Но главное, конечно, Калининград.
Оказалось, что между Россией и ЕС разногласия куда серьезнее, чем между Россией и НАТО. С Североатлантическим союзом России сегодня, попросту говоря, нечего делить. С Европейским Союзом России будет что делить завтра.
Речь идет о Калининградской области, которая после вступления в ЕС Литвы и Польши оказывается окруженной территорией единой Европы. Ситуация совершенно беспрецедентная — и для Европейского Союза, и для самой России. Если еще пару лет назад о ней не думали ни в Москве, ни в Брюсселе, отмахиваясь от Варшавы и Вильнюса как от надоедливых мух, то сейчас уже очевидно, что поляки и литовцы были куда предусмотрительнее, чем европейские бюрократы и российские чиновники. В самом деле: что делать с Калининградом? Каким образом окруженные шенгенским частоколом жители области будут перемещаться в «большую Россию», как будут проходить грузы? Казалось, все эти вопросы можно решить, и решить реалистично, тем более что в этом были заинтересованы и власти Калининградской области, и Польша с Литвой. Но все испортили российское чванство и европейская забюрокраченность.
В Евросоюзе хотят решать беспрецедентную ситуацию обычными бюрократическими методами — для проезда в Россию калининградцы должны будут получать шенгенские визы в посольстве Литвы, как и для проезда в Калининградскую область такие же визы должны будут получать жители России. О безумии такой ситуации, о том, что житель какого-нибудь Смоленска чтобы попасть в Калининград, должен будет вначале ехать в Москву за визой, никто даже и не думает — как и о положении, в котором оказываются жители области. Об экономической составляющей этого подхода я уж и не говорю. Чем отвечает на это Россия? Предлагает создать экстерриториальные коридоры по территории Польши и Литвы для проезда калининградцев в Беларусь и Россию. Сам термин «коридор» вызывает в памяти центральноевропейцев воспоминания о «данцигском» коридоре, который проходил по польской территории между Первой и Второй мировыми войнами и в восприятии поляков и их соседей был наглядной иллюстрацией «ограниченного» суверенитета.
На московском саммите калининградскую проблему решить не удалось. Есть у меня подозрения, что и не удастся… Так что свадьба свадьбой, а жизнь — жизнью: когда дело от деклараций приближается к принятию конкретных решений по принципиальным вопросам, праздник единения Востока и Запада вновь сменяется серыми буднями взаимного непонимания…