В последнюю декаду августа федеральный канцлер Германии Ангела Меркель посетила сразу три страны Южного Кавказа - Грузию, Армению и Азербайджан.
Значимость этого визита трудно переоценить, особенно учитывая то, что это второй за 10 лет визит канцлера в Тбилиси, и первый - в Баку и Ереван. Таким образом Германия от лица всей объединенной Европы заявила о намерении ЕС активнее приобщаться к южнокавказским делам. Речь идет прежде всего об энергетике, и, очевидно, не о нынешних незначительных объемах азербайджанского газового экспорта, а о перспективах транспортировки в ЕС азербайджанского и центральноазиатского газа. Вместе с тем канцлер не могла обойти проблему региональных конфликтов, заявив о намерении Германии усилить участие в урегулировании нагорно-карабахского.
Тем временем Южный Кавказ не страдает от нехватки внимания со стороны России, что, в принципе, привычно для всех стран региона. Сложно подсчитать количество официальных, рабочих визитов, встреч в ходе различных мероприятий и телефонных бесед за последний год между президентом России В.Путиным и лидерами Армении и Азербайджана. При этом российско-армянские контакты случаются не намного чаще, чем российско-азербайджанские. И вот снова, 1 сентября, Ильхам Алиев видится с Владимиром Путиным, - менее чем через 2 месяца со времени последней их встречи в Москве, в ходе открытия чемпионата мира по футболу.
Украинская дипломатия делает все возможное для поддержки стратегических для нас отношений с Грузией и Азербайджаном на высоком уровне. В то же время она не может компенсировать нехватку практического наполнения южнокавказского направления украинской политики. Наверное, именно поэтому и медлят с определением даты визита президента Азербайджана в Украину, ведь все вопросы двустороннего сотрудничества можно решить во время рабочих встреч на международных форумах.
Размышляя над внешней политикой Украины на южнокавказском направлении, можно поддаться соблазну и определить этот регион в целом как тест на наличие стратегии развития государства и внешней политики как неотъемлемой ее части. Дружественные к Украине Грузия и Азербайджан и беспомощная Армения, выход через Южный Кавказ на Центрально-Азиатский регион - эти условия могли бы быть использованы, но в основном остались красивой дипломатической риторикой.
Южный Кавказ все еще остается перспективным направлением для украинской внешней политики. Работа с этим регионом важна еще и потому, что Киев нуждается в выходе на новые рынки и во включении Украины в систему глобальных торговых путей.
Следствием российской агрессии против Украины стала, среди прочего, и потеря ею большей части транзитных возможностей, - фактически, вся левобережная часть Украины стала никуда не ведущей территорией. В этих условиях торговый путь через Южный Кавказ приобрел дополнительную привлекательность для мировых актеров, а правильное прогнозирование и решительные действия со стороны Грузии и Азербайджана превратили возможности в реальную экономическую и политическую выгоду. За короткий период (последние 4–5 лет) Баку и Тбилиси запустили и реализовали ряд проектов, которые уже в ближайшее время - до 2020–2022 гг. - превратят Южный Кавказ в транспортный и энерготранзитный хаб для торговых маршрутов "Юг-Запад" и "Север-Юг", соединяющих Европу и Азию.
Уже сейчас функционируют два железнодорожных маршрута: "Баку-Тбилиси-Карс" (БТК) (Азербайджан-Грузия-Турция), как часть Транскаспийского международного транспортного маршрута (TITR), и "Астара-Решт-Казвин" (Азербайджан-Иран), который должен соединить железные дороги Ирана, Азербайджана и России. Причем активная позиция Ирана свидетельствует о его решительном намерении стать важной частью транспортно-транзитного коридора между Индийским океаном и Европой.
Украина также заявляет о своих транзитных стремлениях, и даже принимает участие в Координационном комитете TITR. Однако амбициозная внешняя политика должна подкрепляться соответствующими внутренними действиями. Такими как, например, в Грузии, которая в рамках маршрута "Юг-Запад" реализует три масштабных внутренних проекта - глубоководный порт в Анаклии (старт в 2020 г.), железную дорогу (часть БТК) и автодорогу Восток-Запад. Для Украины это хороший пример воплощения транзитного потенциала в нечто большее, чем просто участие в согласовании тарифов. Киеву грозит вполне реальная перспектива окончательно оказаться в стороне от глобальных торговых маршрутов, - в ближайшее время Румыния, Грузия, Азербайджан и Туркменистан проведут четырехсторонние переговоры о создании транспортно-транзитного коридора "Каспий-Черное море", который соединит два порта - румынскую Констанцу и туркменский Туркменбаши.
Важное дополнение к экономической выгоде от участия в глобальных торговых маршрутах - укрепление безопасности. Через развитие крупных проектов Тбилиси и Баку создают систему стратегического партнерства и взаимозависимости с соседними странами (Турция, Россия, Иран) и повышают интерес к стабильности региона у мировых актеров (США, Китая, ЕС). При этом ключевой транзитной страной в регионе Южного Кавказа является Азербайджан, чьи партнерские отношения с Россией, Ираном, Турцией и Грузией позволили ему стать региональным логистически-коммуникационным центром взаимодействия.
Сверхважную роль Азербайджан также играет в региональных энергетических проектах: он не только экспортирует нефть, но и хочет стать экспортером и транзитером природного газа. Южный газовый коридор (ЮГК), по которому азербайджанский и центральноазиатский газ должен в будущем поставляться в Европу, требует построения еще двух ветвей: Трансадриатического трубопровода (TAP) и Транскаспийского газопровода (ТК) по дну Каспийского моря. Этот проект может стать по-настоящему альтернативным маршрутом энергоснабжения в ЕС. Понятно, что главным оппонентом ТК является Россия, против высказывался также Иран. Однако, вероятно, ЕС сможет повлиять на позицию Тегерана, пообещав транспортировку по этому газопроводу иранского газа в ЕС. Последние события - подписание 12 августа с.г. Конвенции о статусе Каспийского моря и визит на Южный Кавказ Ангелы Меркель - придают уверенности в том, что Транскаспийский газопровод станет реальностью. Подтверждением устойчивого интереса и настойчивости ЕС является подписанное в июне нынешнего года соглашение между Еврокомиссией и Грузией о совместном финансировании технико-экономического обоснования проекта.
Вне крупных энергетических, транспортных и инфраструктурных проектов Южного Кавказа остается Армения. По нескольким причинам, первая из которых - нагорно-карабахский конфликт. Именно он привел к критической зависимости Армении от России. Предоставив Еревану гарантии безопасности на начальном этапе, Москва со временем конвертировала их в монополию в политике и экономике Армении, чем лишила Ереван внешнеполитической свободы. С другой стороны, Азербайджан в отношениях с региональными партнерами настаивает, чтобы те обусловливали привлечение Армении в проекты ее уступками в решении проблемы Нагорного Карабаха.
Единственные партнеры Армении в энергетике - Россия и Иран. Ереван довольно зависим в энергообеспечении от России (60% энергопотребления - российский природный газ и около 20% - атомная энергетика). С Тегераном Армения сотрудничает в режиме взаимозачета - поставляет Ирану электроэнергию, произведенную из его же газа. Газопровод между Ираном и Арменией заполнен на 20%, и Ереван с Тегераном неоднократно заявляли о заинтересованности в увеличении поставок газа. Однако даже такая взаимная заинтересованность - бесперспективна, пока соответствующее решение не будет принято в Москве.
Аналогично отрицательно на развитие Армении влияет монополия России в транспортной отрасли страны (армянская железная дорога с 2008 г. находится в 30-летней концессии российской Южно-Кавказской железной дороги). Москва заинтересована в развитии только одного международного проекта с участием Еревана - в реализации железнодорожного сообщения между Россией, Арменией и Ираном. Этому, однако, мешает несогласие Грузии восстанавливать разорванную железнодорожную связь с оккупированной Россией территорией Абхазии. Такие преграды сводят на нет перспективы проекта железнодорожного сообщения с Ираном по маршруту "Ереван-Табриз".
Недавние события в Армении и действия правительства Никола Пашиняна вызвали много оптимистичных оценок, однако было бы поспешным рассчитывать на быстрые изменения внешнеполитического курса Еревана. Сегодня армянскому правительству необходима если не поддержка, то хотя бы нейтральность со стороны Москвы и незыблемость российских гарантий безопасности.
Можно, конечно, предположить самый фантастический сценарий, который сразу бы перекроил международный порядок на Южном Кавказе: урегулирование конфликта между Арменией и Азербайджаном. Но даже если такие планы и разрабатывают в двух столицах, то их, очевидно, долго будут держать в тайне. Поэтому в ближайшее время не следует ожидать каких-либо видимых изменений во внешней политике Армении и на Южном Кавказе в целом.
Сегодня профиль региона формируют не столько общие интересы, сколько конфликты. Прежде всего речь идет о нагорно-карабахском конфликте между Азербайджаном и Арменией, выгодополучателем и наиболее заинтересованной стороной в котором является Россия. Для Армении и Азербайджана этот конфликт невыгоден, а для Еревана - еще и очень вреден. Если у Азербайджана достаточно внутренней стойкости, ресурсов и поля для маневра, то Армению нагорно-карабахский конфликт ослабляет во всех сферах государственной политики и экономики.
Вероятность военного конфликта между Азербайджаном и Арменией обеими странами расценивается как высокая. При этом Ереван призывает к недопущению военного сценария, а Баку рассматривает силовое решение конфликта как вполне подходящий вариант.
Другой конфликт на Южном Кавказе - российско-грузинский - не имеет перспектив быть завершенным военным путем. Соответственно, Грузия, хотя и расторгла дипломатические отношения с Россией, стоит на позиции мирного урегулирования конфликта. У Москвы же сегодня очень ограниченное влияние на внешнюю политику и политику безопасности Грузии.
Баланс безопасности на Южном Кавказе оформлен в два союза - российско-армянский и азербайджано-турецкий. И если союз Армении с Россией выглядит как ловушка для Еревана, то тесный азербайджано-турецкий альянс является паритетным партнерством, к которому с 2014 г. постепенно приобщается Тбилиси. Сегодня трехстороннее сотрудничество в сфере безопасности развивается на основе общих экономических интересов по защите транспортной и энергетической инфраструктуры. Ныне трехстороннее партнерство по безопасности в Грузии, Турции и Азербайджане находится в измерении политических министерских консультаций (с 2014 г. дважды в год - министров обороны, и ежегодные - министров иностранных дел) и ежегодных совместных военных учений.
Отношения с Россией всех трех стран региона - определяющие для международного порядка на Южном Кавказе. И если отношения между Грузией и Россией сейчас находятся в состоянии холодной вражды, России с Арменией -в виде безальтернативной зависимости, то отношения между Россией и Азербайджаном являются примером мастерского маневрирования, кооперации и взаимозависимости.
Баку пока удается активно сотрудничать с Россией в стратегически важных сферах - оборонной, энергетической, инфраструктурной - и при этом избегать привлечения в контролируемые Россией объединения - ОДКБ и ЕАЭС. При этом в последнее время как в российских, так и в азербайджанских медиа участились упоминания о возможности присоединения Азербайджана к ОДКБ или участия Баку в организации в роли наблюдателя. Очевидно, получение политического контроля над Баку и ранее было приоритетом, а ныне является главной целью российской внешней политики на Южном Кавказе. Ведь это даст Москве возможность контролировать стратегические торговые и энергетические маршруты.
Несмотря на все стремление влиять на Азербайджан, Россия не может себе позволить дестабилизацию этого государства. От стабильности и мира в Азербайджане зависит безопасность российского Северного Кавказа, а невмешательство во внутренние дела Баку является важным условием добрых отношений между Россией и Турцией. Поэтому Москва использует доступные средства "мягкого влияния" на Азербайджан. Среди прочего речь идет и о шантаже положением многомиллионной азербайджанской диаспоры в России, и о вероятности введения торговых ограничений со стороны России - как на азербайджанский импорт сельскохозяйственной продукции, так и на российский экспорт оружия в Азербайджан. Однако прежде всего речь идет о содействии решению проблемы Нагорного Карабаха в пользу Азербайджана в обмен на его полную лояльность к России. Армянский и белорусский опыт союзничества с Россией, вероятно, Баку учитывает, однако это не является гарантией от принятия вынужденного или ошибочного решения о сближении с Кремлем.
Очевидно, что Южный Кавказ становится очень значимым регионом для мировой политики, и потому внимание мировых актеров к нему усиливается. При этом регион сохраняет комфортность для внешней политики Украины. Самое сложное для Киева - сохранить сбалансированные отношения с Ереваном, которые могут получить новое дыхание только после изменения политической ситуации на Южном Кавказе и ослабления влияния России на Армению. При этом всегда остается пространство для сотрудничества в человеческом измерении двусторонних отношений, которые при благоприятных обстоятельствах станут основой для партнерства в других сферах.
Грузия и Азербайджан открыто заявляют, что хотели бы видеть Украину как мощного союзника, который мог бы способствовать их сотрудничеству с Западом. Обе страны заинтересованы как в усилении и активизации двустороннего сотрудничества с Украиной, так и в более мощной региональной политике самой Украины. Наши интересы в большой степени совпадают с возможностями, которые предлагает южнокавказское направление, в частности о включении в глобальные торговые маршруты, в сфере энергетического сотрудничества и в части возрождения центральноазиатского направления украинской внешней политики.