Страны Северной Европы с большим интересом следят за развитием экономической и политической ситуации в Украине. Семинар «Опыт стран Северной Европы в политическом и региональном сотрудничестве», который пройдет в Киеве 26 — 27 сентября, является подтверждением желания стран этого региона развивать отношения с Украиной.
Задача описания сотрудничества северных стран Европы для международной аудитории весьма непроста. Чтобы расширить перспективу и поставить сотрудничество северных стран на его законное место в европейском контексте, важно начать описание не только с того, что означает это сотрудничество, но и — чем оно не является. Сотрудничество между свободными нациями должно основываться на общих ценностях, общих интересах, и оно осуществляется через структуры, которые соответствуют этим ценностям и интересам. Иногда мы утверждаем, что есть единая северная общность, некая «судьба Северного Народа», но если и есть такая общность, ее трудно уловить. Она даже неосязаема, так как частично основывается на древней мифологии. Цитируя Спорри Стурласона, великого средневекового историка и поэта Исландии, и его Эдду, где он описывает путы, которые использовались для того, чтобы связать мифического волка, «они гладкие и мягкие, как шелковая лента, но надежные и прочные».
Конечно, эта общность проистекает из продолжительной истории, из общих корней и соседства в регионе, где все пять стран объединяются определенными чертами климата и ландшафта, которые перетекают из одной страны в другую. Большая часть Скандинавии была заселена 12.000 лет тому назад, но только начиная с викингов мы вступили в письменную историю Европы. Когда викинги перемещались с тем, чтобы основать свои королевства в Руси, Германии, Британии и Нормандии (даже были в Греции, Киеве и Константинополе), они никогда не пытались колонизировать эти территории, но оседали там и строили себе дома. Тем самым викинги открыли торговые пути из Северной Европы в Русь и в мусульманский мир. К тринадцатому веку северные королевства были консолидированы путем развития своего чувства самосознания, когда они перешли от родового принципа устройства к устройству в качестве страны. В процессе формирования между королевствами наступил некий баланс сил.
Исландия и Фарерские острова вместе с Норвегией стали датскими, тогда как датские и шведские монархии (чьей частью была Финляндия) соединились на короткий период, начиная с 1397 года, Кальмарской Унией между всеми северными регионами и территориями. Всегда, начиная с тех пор, сильное чувство общей принадлежности, чувство геополитического единства сохранялось, несмотря на то, что в последующие столетия велись многочисленные войны между доминирующими датской и шведской монархиями. Финляндия и Исландия оставались в стороне ввиду своей лингвистической и географической изолированности.
Это чувство единой общности не было сформулировано, пока романтическое движение прошлого столетия не проложило дорогу для своеобразной «северности». Но, как подчеркнула президент Исландии Вигдис Финбогадоттир, уже в шестнадцатом веке скандинавы завоевывали репутацию в сфере защиты и уважения личной свободы. Монтескье в одном из своих эссе говорит, что «зарождение свободы в Европе и вообще свободы среди людей следует искать в Скандинавии».
Официальное сотрудничество между правительствами и парламентами северных стран
В 1953 году пять суверенных наций создали Северный Совет, парламентский орган без наднациональных функций, но орган, заседающий дважды в год и обладающий значительным моральным и политическим влиянием. Это явилось началом более официального политического сотрудничества.
Первые результаты были вполне впечатляющими: свобода передвижения в рамках паспортного союза, общий рынок труда и социальной сферы, где гарантировались все права граждан при перемещении из одной страны в другую. Это было до того, как ЕЭС и Европейский союз начали работать в подобном направлении. Год за годом все более сложное сплетение соглашений, конвенций, приведенного к гармонии законодательства и общих учреждений сближали пять наций и три автономных региона.
Здесь представляется уместным сказать, что ни Северное правительство, ни Северный Совет никогда не высказывались в пользу федеративного государства с наднациональными полномочиями. Цель более умеренная и реалистичная: поощрять тесное практическое сотрудничество в самых различных сферах на пользу гражданам этих стран. Предел сотрудничества находится в том, что могут одобрить или позволить себе все страны, и таким образом сотрудничество может зайти очень далеко в создании моделей северного поведения и ограничения национального суверенитета через обретение настоящего единодушия.
Вероятно, можно было бы объяснить эту специфическую северную модель сотрудничества таким образом, что мы, северяне, сделали из нужды добродетель. После второй мировой войны нации оказались крайне разделены под влиянием центробежных сил, воздействующих на этот регион, особенно в отношении безопасности и внешней политики. Три страны вступили в НАТО, две остались нейтральными, одна из них — Финляндия подписала также договор о сотрудничестве с Советским Союзом. Очевидное разделение как бы побуждало эти пять стран к сближению, некоторым образом интеграция северных стран стала разновидностью тихого протеста против жестких реальностей «холодной войны». Но такое сотрудничество не развивалось логическим образом из-за той же «холодной войны», свирепствовавшей более сорока лет. Когда около двадцати лет тому назад эти пять стран планировали экономический союз, этот, по всей вероятности весьма выгодный, проект пришлось отменить из-за нажима с востока и юга.
Вместе с устранением этих разделений исчезли и препятствия для дальнейшей интеграции северных стран. В Хельсинкском договоре от 1962 года дискуссии (и сотрудничество) по внешней политике и политике безопасности на встречах Совета были совершенно определенно запрещены. Сегодня этот запрет снят и договор изменен, но все еще нет официальных встреч Совета министров между министрами иностранных дел и обороны, даже если они и встречались регулярно в течение многих лет. Эти навязанные ими самими официальные ограничения ни в коей мере не препятствовали данным пяти нациям гармонизировать свои точки зрения в большинстве международных организаций, особенно по вопросам прав человека, деятельности ООН, оказания иностранной помощи и т.д. Когда сегодня встречаются министры иностранных дел северных стран, они высказываются по всем вопросам, представляющим общий интерес.
Официальное сотрудничество северных стран стало неотъемлемой частью их повседневной жизни, получая сильную поддержку населения. Свыше 70% опрошенных желают, чтобы это сотрудничество усиливалось в ближайшие годы, независимо от всеевропейского процесса интеграции. Но это сотрудничество не рассматривается правительствами и парламентами северных стран в качестве веской альтернативы Европе, и ни одна крупная политическая партия в любой из этих стран не требует Северного союза вместо Европейского союза. Доминирующее мнение заключается в том, что шансы для Северного союза были потеряны уже много лет назад, как из-за мировой политики, так и из-за того, что такой экономический союз не смог бы создать соразмерный регион рынка, особенно, когда экономики северных стран конкурируют друг с другом. Кстати, нам требовался европейский побудительный мотив для создания такого общего рынка.
Возникает вопрос: не станет ли северное сотрудничество чем-то устаревшим в прекрасно работающем Европейском союзе? В северных странах мы не верим в это в силу следующих трех причин.
Во-первых, мы выделим сферы, в которых Союз согласно Маастрихтскому соглашению не поставил цели далеко идущей интеграции, такие, как культура и образование. Почти половина бюджета Совета министров северных стран направляется в эти сферы, включая и исследования.
Во-вторых, сотрудничество северных стран могло бы продолжать функционировать в качестве аккумулятора идей в тех сферах, где мы определенно чувствуем, что можем внести свой вклад в выработку политики Союза. Учреждения северных стран (их около 45), проекты северных стран (их около 500) и сети каналов северных стран (их многие сотни) должны оставаться в качестве интеллектуальных генераторов для наших представлений и предложений в Союзе. Есть области, в которых эти северные платформы, агентства и семинары произвели то, что мы предпочитаем называть СЕВЕРНЫМИ МОДЕЛЯМИ. Примерами могли бы стать окружающая среда, охрана труда, равноправие, политика в области потребления, здравоохранение и социальные вопросы и т.д.
В третьих, северные страны чувствуют особую ответственность за прилегающие к ним регионы — Балтийские государства и северо-западную Россию, а внутри Союза мы обещаем поддержку тем регионам, чье будущее напрямую воздействует также и на нашу безопасность и стабильность.
Наконец, было бы политически в высшей степени неразумно, если бы мы отказались от нашего традиционного и общераспространенного сотрудничества. Каждое правительство в Союзе понимает важность поддержки в избирателях идей постепенной эволюции наднационального союза. Мы ощутили шаг назад на Севере, когда датские избиратели даже после двадцати лет членства выразили скептицизм в связи со следующим шагом в виде Маастрихтского договора. Сотрудничество северных стран можно рассматривать в качестве безопасной булавки или спасательной сети для тех, кто чувствует, что для вступления в Союз требуется смелый шаг. Северные страны будут продолжать формирование географического региона с общими проблемами транспорта, коммуникаций и региональной политики. В отличие от других регионов внутри Союза, северные страны также выиграют от традиции использования общего языка.
Но само собой разумеется, что расширяющееся представительство северных стран в ЕС повлекло за собой необходимость перемен. Поэтому и премьер-министры этих пяти стран, и парламентское собрание одобрили совместный документ, который определяет основные направления будущего сотрудничества. Оно исходит из трех основных областей сотрудничества: сотрудничество на Севере; Север и Европа (ЕС) ЕЭС; Север и окружающие его районы.
В рамках сотрудничества северных стран культура и образование будут в дальнейшем играть важную роль. В сотрудничестве по европейским вопросам решающее значение получит, конечно, развитие в рамках ЕС.