В начале апреля, четвертого месяца года Казахстана в Российской Федерации, президент Нурсултан Назарбаев выступил с традиционным ежегодным посланием, которое было воспринято наблюдателями как либеральный и многообещающий документ. Президент много говорил об улучшении жизненного уровня населения, о необходимости усиления роли партий в политической жизни страны — именно партии, по мнению Назарбаева, должны получить возможность выдвигать кандидатов в парламент. Кроме того, Назарбаев высказался за создание политических и экономических условий для функционирования независимой прессы, призвал к гуманизации уголовного права, снижению налогов, повышению пенсий… Если суммировать все это, то можно сказать, что Назарбаев был необыкновенно похож на самого себя образца 1991 года, когда Казахстан выглядел настоящим оазисом центральноазиатской демократии и экономических реформ, а недоброжелатели предсказывали пытающемуся «играть в Европу» казахстанскому президенту скорую потерю власти.
Назарбаев ничего не потерял, потому что мало кто на постсоветском пространстве может потягаться с ним в умении маневрировать даже в самых неблагоприятных условиях. Собственно, Назарбаеву и не нужны были очень сложные маневры. Он никогда не имел дела со структурной или внесистемной оппозицией — когда такая оппозиция начала формироваться в первые годы его правления, с ней было покончено быстро и мирно, демократы «первой волны» либо отошли от политики, либо получили выгодные должности — лучше в дипломатии, и все кончилось. Если кто не помнит — тогда самым популярным казахом после Назарбаева был поэт Олжас Сулейменов, которого многие считали демократической альтернативой президенту — не сразу, так потом… Недавно о Сулейменове российские телевизионщики сняли телепрограмму в популярном цикле «Хвост кометы» — в нем выходят рассказы о тех, чья звезда уже погасла, но память осталась…
Для номенклатуризации власти Назарбаев пошел на нестандартный шаг. По иску рядовой гражданки страны Конституционный суд признал в 1995 году недействительными выборы в работавший уже почти год парламент. Назарбаев вполне законно распустил Верховный Совет без всяких там ельцинских танков и провел реформу законодательства страны самостоятельно. Но, проведя эту реформу, Назарбаев остался с номенклатурой один на один. А в казахстанском высшем эшелоне, разобщенном примерно так же, как украинский, клановая борьба не прекращалась и не прекращается по сей день. В конце 90-х эта борьба началась, по сути, за место наследника президента — многим влиятельным политикам и бизнесменам не хотелось оставлять власть семье Назарбаева (прежде всего его могущественным зятьям) после ухода первого президента с политической сцены. Тем более что премьер-министр Акежан Кажегельдин, казалось, уже набрал необходимый ресурс.
Дальше разворачивается история про Лазаренко с красивым финалом: Кажегельдин теряет власть, создает оппозиционную партию, ему не дают возможности участвовать в президентских выборах и вообще хотят посадить. Кажегельдин бежит на Запад, но там его, в отличие от Павла Ивановича, не только не арестовывают, но признают лидером демократической оппозиции. Однако клановая борьба в самом Казахстане продолжается — и на этот раз ее фигурантами становятся любимец супруги президента, молодой губернатор Павлодарской области Галымжан Жакиянов и бизнесмен, бывший министр энергетики и бывший (вспомним одну из должностей Юлии Тимошенко) президент АООТ «Казахстанская компания по управлению электрическими сетями EGOC» Мухтар Аблязов. Дальше можно и не рассказывать: первым в тюрьме оказывается Аблязов, а потом и Жакиянов, пытавшийся скрываться в западных посольствах и заручиться гарантиями безопасности. Но нужно заметить, что Назарбаеву одновременно удалось не только разгромить оппозицию, но и продемонстрировать, что именно он, а не зятья генерал Рахат Алиев и Тимур Кулибаев, способен противостоять наскокам на семью и именно он является верховным — и жестким — арбитром в клановой борьбе. В Казахстане убедились, что преемником Назарбаева будет… сам Назарбаев — как бы ни звали следующего президента Казахстана. Тем паче что закон о первом президенте республики дает Назарбаеву возможность вполне легитимно влиять на происходящее в стране.
Теперь, когда дети больше не шалят, оппозиции нет, а независимая пресса переместилась в Интернет, Нурсултан Абишевич может позволить себе быть демократичным. Учитывая, что на Западе его любят именно таким — широко улыбающимся и многое обещающим. А у Назарбаева есть причины быть ласковым с Западом. Арест в США «мистера Казахстан» — американского бизнесмена Джеймса Гиффена, которого подозревают в незаконном переводе средств со счетов западных компаний на счета восточных чиновников, напомнил президенту, что в Америке продолжают следить за благосостоянием его страны и судьбой нефтяного маршрута Баку—Джейхан, который до сих пор находится в подвешенном состоянии. Для начала Назарбаев продемонстрировал, что готов быть демократом. Экономические консультации, несомненно, последуют, и они во многом зависят от результатов других консультаций, связанных с проведением года Казахстана в России. А пока в Астане заговорили даже о возможности освобождения Аблязова (уже заявившего через своих адвокатов о нежелании заниматься политикой) и Жакиянова, а также о возможном возвращении Кажегельдина. Трудно сказать, увидим ли мы солнце клановой гармонии над Казахстаном, но Назарбаев выглядит уверенно — площадка для маневра ему обеспечена…