Парламентские выборы в Швеции подтвердили доминирующую в последнее время в европейских странах тенденцию к «поправению» спектра политических предпочтений граждан. Впервые за почти сто лет правоцентристская коалиция второй раз подряд одерживает победу над представителями левого, социал-демократического лагеря, которому шведы во многом обязаны ростом своего благополучия в минувшие десятилетия. Лишь с 1976-го по 1982-й и в 1991—1994 годах консерваторам удавалось править Швецией вместо эсдэков. Голосование поставило перед шведским обществом и политиками новые вызовы и задачи, с которыми по представлению современных шведов успешнее справятся партии именно консервативного толка. Социал-демократы, получив чуть более 30% голосов, оказались в положении оппозиции, имея с союзниками — зелеными и левыми — 156 мандатов против 173, которые получил буржуазный, или консервативный, блок правоцентристов под лозунгом «Альянс за Швецию» во главе с премьер-министром Фредриком Рейнфельдом. Но что сделало эти выборы действительно уникальными — часть населения поддержала сторонников радикальных идей, позволив партии откровенно экстремистской, но прикрывшейся флагом демократичности и респектабельности, впервые получить места в законодательном органе страны и нарушить привычный баланс сил.
Демократия со шведским лицом
Никто не ожидал, что в благополучной Швеции около 6% населения отдадут свои голоса за политическую силу, которая в своей предвыборной риторике использовала призывы сократить иммиграцию и ввести сегрегацию по расовому принципу в отношении выходцев из мусульманских стран, но в то же время беспокоилась о проживающих в стране шведах. «Шведские демократы» получили лишь 20 мандатов в риксдаге и стали главными возмутителями спокойствия, спутав карты ведущим политическим силам, для которых поствыборный дележ властного пирога теперь не будет спокойным. Именно из-за этих 20 мандатов консервативный блок Рейнфельда не получил большинства мест в законодательном органе страны (не хватило всего двух мест, но возможный пересчет голосов теоретически может еще изменить судьбу принадлежности одного-двух мандатов). Это делает формирование будущей коалиции сложным процессом, а радикалам позволяет стать своего рода держателями «золотой карты», чего давно не случалось в шведской политике.
Стокгольм пережил настоящий шок, в среду на улицы столицы и ряда других городов вышли тысячи людей, чтобы высказаться в поддержку присущей Швеции расовой толерантности и выразить свое неприятие идеям демократов, которые теперь будут звучать с трибуны законодательного органа страны. «Выстроить иммигрантов вдоль стены в ряд и пустить им пулю между глаз, затем запаковать в мешки, наклеить марки и отправить туда, откуда они родом». Пусть простит читатель, но это цитата из интернет-блога одной из кандидатов от демократов в муниципальный парламент в городке на юге Швеции. Хотя таких оголтелых радикалов в этой партии, возможно, единицы, шведский политикум был ошарашен тем, что именно таких людей готовы видеть у власти граждане страны. К слову, демократы получили неплохие результаты также в 30 муниципалитетах из 290, где они смогут реально влиять на расстановку сил. Они также, очевидно, смогут провести своих людей на посты локальных чиновников в ряде городов.
Интересно, что при этом и СМИ, и крупные политические партии вели в ходе предвыборной кампании откровенную травлю праворадикалов. Опускались порой и до запрещенных приемов — атак на их веб-сайты, цензуры или огласки полученных не совсем законным путем списков граждан, сочувствующих демократам. Но главной ошибкой конкурентов стало то, что животрепещущие темы, спекулируя на которых демократы в итоге въехали в риксдаг (рост иммиграции и достижение доли приезжих 14%, сохранение шведской идентичности, забота о стариках т.д.), в ходе кампании не решались обсуждать ни ведущие политики, ни пресса.
Пока лидер демократов 31-летний Йимми Окессон, по выражению одного из местных наблюдателей, выглядит как мальчишка, которому неожиданно вручили ключи от новенького «феррари», и его счастье продлится ровно до тех пор, пока он не сядет за руль и не разобьет машину о первый же столб. Посему после выборов маститые шведские политики решили всеми силами не допустить, чтобы этот молодой человек со товарищи воспользовались выпавшей на их долю удачей, и сразу же решили изобрести схему, при которой демократы, даже находясь в парламенте, не смогли бы серьезно влиять на политическую жизнь страны. Первое, что пришло на ум, — лишить их возможности контролировать какой-либо из 15 парламентских комитетов, оставив за ними роль статистов с правом совещательного голоса. Это, в принципе, позволяет сделать не совсем четко прописанные положения регламента риксдага, и такую операцию уже проделывали с коммунистами в 1991—1994 годах. Теперь маятник качнулся вправо и, конечно же, и речи быть не может, чтобы партии, которые станут у руля власти, пригласили демократов войти в правящую коалицию. Рейнфельд на данный момент готов привлечь в свой альянс зеленых, но не исключает переговоров даже с социал-демократами.
Нам хлеба не надо — работу давай
Впрочем, шок от неожиданной победы демократов быстро сменился достаточно трезвыми попытками разобраться, что же произошло и в чем причина новой ситуации, что будет дальше. Главным результатом выборов все-таки можно считать окончание эпохи доминирования в политике Швеции социал-демократов, и этот факт имеет большое значение для будущего страны. Консерваторы, которые будут определять политику в следующие четыре года, очевидно, продолжат курс ревизии шведской модели социального государства, урезав часть льгот, которые позволяли некоторым гражданам, например, вообще не работать, однако сносно жить на пособие по безработице. Отменяется бесплатное высшее образование, очевидно, будут внесены определенные изменения в трудовое законодательство с целью стимулировать занятость. Снижается роль и влияние профсоюзов. В связи с глобальным кризисом и требованием урезать госрасходы последуют новые ограничения в финансировании пенсионного обеспечения, медицины. В то же время были снижены налоги. Правящий «Альянс за Швецию» также продолжит политику приватизации госпакетов акций в крупных фирмах. В целом на руку консерваторам сыграло то, что их меры оказались действенными и своевременными именно в период глобального кризиса, и национальная экономика смогла его в целом безболезненно пережить. Поэтому для того, чтобы «шведская модель» государства высокого благосостояния граждан оставалась жизнеспособной, ее необходимо реформировать.
Ряд экспертов обращают внимание, что эсдэки на данных выборах столкнулись с кризисом идентичности, который усугубила слабость нынешних руководителей партии. Они не смогли даже четко сформулировать, чем именно отличаются от консерваторов — оба блока позиционировали себя скорее в центре политического спектра, адресуя свои лозунги представителям среднего класса. Именно такая тактика приносила эсдекам преимущество в прошлом, ведь в Швеции не только рабочий класс, но и мелкая буржуазия была подвержена влиянию их идей. Однако сегодня потеря сторонников в этой прослойке общества, которая тяготит к консерваторам, обернулась для социал-демократов и левого лагеря в целом поражением. Таким образом, рецепт для них прост — вновь мобилизовать под своими знаменами рабочий класс и социально ответственную часть буржуазии, а также привлечь на свою сторону деклассированные элементы и получивших гражданство мигрантов.
Однако если это не удастся сделать в ближайшие четыре года, до следующих выборов, то Швеция вполне может пойти по пути соседней Дании, которая также долгое время считалась бастионом социал-демократии на Севере Европе, но после выборов 2001 года там доминирующее положение заняли либералы и консерваторы. Что также интересно отметить, в датском королевстве находящиеся у власти центристы в ряде вопросов блокируются с крайне правой Народной партией, которая, как и «Шведские демократы», выступает против увеличения иммиграции.
Впрочем, у Швеции есть альтернатива — если стабильная коалиция консерваторов и зеленых не будет сформирована, в стране могут состояться досрочные выборы.