Невероятно большое количество громких и грозных событий в мире второй половины нынешнего октября несколько приглушило сенсационность заявления о возможном наличии в Северной Корее ядерного оружия. И Соединенные Штаты, которые чаще всего оказываются в эпицентре или рядом с самыми резонансными и скандальными событиями, хотя и огласили миру сию шокирующую новость, но не стали, как обычно, нагнетать ситуацию. Что, кстати, заставило многих наблюдателей недоумевать по этому поводу. Ведь вполне логичным представляется вопрос — в чем причина такого различного отношения Вашингтона к двум, по его же определению, странам «оси зла» и «поставщикам терроризма» Ираку и КНДР, во главе которых стоят во многом равнозначные по определению личности-«диктаторы» и обе из которых подозреваются в обладании оружием массового уничтожения? Почему в первом случае Джордж Буш всеми силами склоняет мировое сообщество поддержать его идею «фикс» о вооруженном свержении ненавистного Саддама, а во втором даже не ставит вопрос о самой возможности военной угрозы режиму Ким Чен Ира? Еще один вопрос, на который так никто пока и не дал ответ, — какие мотивы побудили США скрывать такую важную информацию целых две недели? Кстати, Пхеньян так ни разу и не заявил о том, насколько далеко он продвинулся в разработке собственного ядерного оружия.
Спецпосланнику США Джеймсу Келли после посещения в начале октября Пхеньяна, а также столиц стран-союзников США — Японии и Республики Корея выпало на долю первому из числа «чужих» узнать о вероятном пополнении в «ядерном клубе». Всю нынешнюю неделю он вынужден был опять мотаться между Сеулом и Токио, пытаясь координировать действия союзников в ситуации, которая, похоже, внесла существенные коррективы в геостратегический расклад в Северо-Восточной Азии. Приезд Келли в Пхеньян стал первым визитом американского официального лица из администрации президента Буша (последним таким лицом, посетившим Пхеньян в октябре 2000 г., была Мадлен Олбрайт, госсекретарь кабинета Б.Клинтона, более умеренного в своей политике по отношению к КНДР). Причем состоялся нынешний визит в немалой степени благодаря усилиям самой КНДР. Можно предположить, что Пхеньян преследовал далеко идущие цели, принимая у себя посланца Вашингтона. Как и предполагалось, гость попытался надавить и утрясти проблемы, всегда волнующие США, — планы в отношении ядерных программ и оружия, прав человека и т.д. И как легко было спрогнозировать, закаленное годами противостояния всякому внешнему воздействию корейское руководство на давление не поддалось. Зато заявило: ежели Вашингтон не откажется от своей традиционной «недружественной» политики в отношении КНДР, желании «поставить ее на колени», то иного способа как с позиции силы Северная Корея в общении с Соединенными Штатами для себя не видит. Такова была официальная реакция, с которой МИД страны посчитал нужным ознакомить всех желающих. По всей вероятности, именно тогда вашингтонскому гостю откровенно дали понять, что угроза небольшой и крайне бедной Северной Кореи не является такой уж голословной.
КНДР призналась в том, что в нарушение соглашения, подписанного с США в 1994 году, не приостанавливала реализацию программы ядерного оружия. Некоторые наблюдатели склонны полагать, что Пхеньян, уже поднаторевший в вопросе политико-экономического шантажа, выбрал время не случайно. Тогда США, наобещав всяческое содействие, удалось уговорить Пхеньян не выходить из Договора о нераспространении ядерного оружия, о чем КНДР заявила в 1993-м. Ныне Ким Чен Иру необходимы новые экономические гарантии и политическая поддержка. КНДР уже в начале этой недели заявила о согласии возобновить диалог относительно своих ядерных программ, но «споткнулась» о требование Вашингтона немедленно прекратить все работы в этом направлении. Но в случае отказа США от их враждебной политики страна Чучхе готова вернуться за стол переговоров.
Движение навстречу миру?
Обращает на себя внимание тот факт, что в последнее время Пхеньян понемногу налаживает связи с внешним миром. Так, в 2000–
2001 гг. были установлены дипотношения с такими идеологически чуждыми странами, как Италия, Австралия, Филиппины, Великобритания, Германия, Бельгия. Нельзя не заметить, как активно Север в последнее время пытается наладить мосты с некогда недружественными соседями — Республикой Корея и Японией. И весьма небезуспешно. Исторической назвали первую встречу «двух Кимов» в июле 2000 года. Такую же оценку получил и весьма успешный сентябрьский визит в Пхеньян премьера Коидзуми. Япония экстренно наращивает контакты со страной, с которой не общалась более полувека. 29 октября в Куала-Лумпур представители двух стран планируют возобновить переговоры о возможности восстановления дипломатических отношений.
Кстати, ни Сеул, ни Токио, подчеркивающие свое стремление к сохранению стабильности в регионе, не стали делать резких движений после того, как американские коллеги ознакомили их с «ядерной» новостью.
На завершившейся в среду восьмой за последние два года министерской встрече представители двух Корей в итоговом заявлении записали: «С целью гарантий мира и стабильности на Корейском полуострове Юг и Север будут активно сотрудничать в решении всех вопросов, включая вопрос о программах ядерного оружия, при помощи диалога».
Вообще Сеул уже давно является донором многих проектов в Северной Корее, зачастую убыточных. Президент РК Ким Де Джун пообещал на днях, что его правительство «будет помогать КНДР осознать изменения, которые происходят в политике республики в последнее время». Президент также сказал, что саммит лидеров Южной Кореи, США и Японии, который состоится в рамках встречи в верхах Организации АТЭС 26-27 ноября в Мексике, поспособствует тому, чтобы «оценить последние события в отношениях Пхеньяна с Сеулом, Вашингтоном и Токио. Именно эти три державы решили взять будущее Северной Кореи в свои надежные руки как члены трехсторонней координационной комиссии по вопросу определения совместных подходов к КНДР.
Экономические реформы — шаг к открытости?
Беспрецедентным можно назвать и оглашенное в сентябре северокорейским руководством решение начать рыночные реформы в одной из самых бедных и едва ли не самой закрытой экономик мира. Нельзя сказать, что Северная Корея не предпринимала ранее попыток привлечь иностранных инвесторов: вот уже 11 лет существует Зона свободной торговли Раджин (Нацзин-Сонбонг) на границе с Россией, которая, впрочем, оказалось малоуспешной. Декрет о создании специального административного района (САР) Синыйджу на границе с КНР по образу и подобию весьма успешных специальных экономических зон Китая, был принят парламентом страны 12 сентября. Многими это было сразу же расценено как сигнал о стремлении Северной Кореи если не порвать, то по крайней мере ослабить многолетние путы изоляции от внешнего мира. Корейский лидер самолично выбрал подходящего, с его точки зрения, руководителя первого капиталистического эксперимента. Им стал 39-летний китайский бизнесмен, имеющий голландское гражданство, Ян Бинь. Об успешности деловой хватки Яна, сироты с пятилетнего возраста, бывшего офицера ВМС КНР, можно судить по тому, что в прошлом году журнал «Форбс» назвал его вторым самым богатым человеком в Китае, оценив его состояние в 900 млн. долл. Капитал Ян Бинь сколотил на выращивании цветов, чему обучился, живя в Нидерландах.
Предприимчивый бизнесмен сразу активно взялся за дело. Но в начале октября Яна арестовала китайская полиция по обвинению в уклонении от уплаты налогов, что признал и сам Ян. Однако западные наблюдатели сразу углядели в этом политическую подоплеку: арест, по их мнению, показал, что Пекин нервничает и недоволен тем, что проверенный коммунистический друг не посоветовался с ним по такому важному вопросу. Все же думается, что старые соратники найдут общий язык. Поговаривают, что в ходе недавнего визита в Пекин пхеньянских официальных лиц стороны договорились о том, что Ян Бинь не будет возглавлять САР и, возможно, совместными усилиями будет выбрана фигура, удовлетворяющая обе стороны.
А корейцы все бегут, бегут, бегут…
Между тем несомненное недовольство Пхеньяна должна вызывать пассивная и не совсем лояльная по отношению к КНДР позиция Пекина в вопросе не прекращающихся случаев побегов северокорейцев на Юг с территории Китая через третьи страны.
На днях после месячного затишья еще трое молодых северокорейцев проникли в немецкую школу в Пекине в поисках убежища и надежде отправиться в Южную Корею. Предыдущие 15 человек, вторгшиеся на эту же территорию, были переправлены в РК 11 сентября.
С начала осени кварталы Пекина, в которых располагаются дипломатические представительства иностранных государств и международных организаций, в очередной раз отгородились от окружающего мира дополнительными железными заграждениями, столбиками, преграждающими проезд автомобилям, не имеющими счастья владеть дипломатическим номером. Охрана их также усилена и вооружена дополнительно огнестрельным оружием и дубинками. Полиция небольшими группками теперь расставлена через каждые 20—30 метров, в промежутке между ними легко вычисляются люди в гражданском, которые придирчиво проверяют документы у всех лиц азиатской наружности.
Осенняя активизация «шибинов» — солдат вооруженной народной милиции — стала ответом на новую волну попыток северокорейцев решить свои проблемы при участии западных дипломатов. А прецедент был создан в середине марта 25 корейцами, прорвавшимися в посольство Испании и потребовавшими политического убежища в РК. Это вызвало бурную реакцию как в Китае, так и за его пределами. Все гадали, как Пекин, оказавшийся меж двух огней, выйдет из пикантной ситуации. С одной стороны — давний союзник и сосед Пхеньян, с которым КНР к тому же связывают обязательства договора о выдаче беженцев, с другой — стратегически важные экономические партнеры Южная Корея и Запад, грозящие обвинить Китай в неуважении демократических норм в случае передачи беглецов в руки правосудия КНДР. Пекин тихо и без лишнего шума позволил перебежчикам отбыть в Сеул через Филиппины на следующий же день. Вдохновленные небывалой удачей соотечественников группы северокорейцев просто хлынули в столицу. За минувшие месяцы «набегам» подверглись территории посольств Германии, США, Канады, Эквадора, а также консульства США и Японии в городе Шеньяне. При этом никто из тех, кому удалось миновать вооруженную охрану, не был передан в руки представителей Пхеньяна. Их всех переправляли на вожделенный Юг через третьи страны, чаще всего через Филиппины.
Всего за нынешний год вопрос изменения гражданства КНДР на гражданство РК оригинальным способом попытались решить более сотни граждан Северной Кореи, влачащих полулегальное и полунищенское существование в китайских районах, граничащих с Северной Кореей, в частности в упомянутой уже провинции Ляонин. По некоторым оценкам, от 100 до 300 тысяч северокорейцев скрываются в приграничных районах, стараясь затеряться среди граждан КНР — этнических корейцев. Статуса беженцев они не имеют. До Южной Кореи за последние годы удалось добраться почти двум тысячам северных братьев.
Война между Севером и Югом Корейского полуострова 1950—53 года закончилась перемирием, которое за прошедшие с того времени годы так и не стало миром. Все эти годы Юг и Север твердили о воссоединении каждый со своих позиций, считая процесс необратимым. Однако в последнее время все больше наблюдателей склоняются к мысли, что такой сценарий не особенно нужен ни одной из сторон. Северокорейскому руководству по причине осознания того, что ему, по понятным причинам, не будет места в верхушке новой Родины. В Южной Корее, не без помощи опыта объединения Германии, становится все более понятным, что «удовольствие» ляжет непомерным (по некоторым оценкам, речь идет о триллионах долларов) экономическим грузом на весьма преуспевающее ныне государство. Не исключено, что по крайней мере в ближайшее время нам не доведется стать свидетелями крушения новой Берлинской стены — Демилитаризованной зоны.