На этой неделе пришлось еще раз убедиться, что ни один из документов, принятых в ходе едва ли не трехлетних дебатов о судьбе Черноморского флота, не работает.
Ялтинское соглашение, к которому любят обращаться украинские политики и не любит напоминать российская сторона, казалось бы, четко определяет статус Черноморского флота на переходный период. До конца нынешнего года, согласно упомянутому соглашению, подписанному главами государств, ЧФ находится в непосредственном подчинении президентов Украины и Российской Федерации. Стало быть, все генеральные указания командованию флотом, начиная от назначения руководящего состава и заканчивая вопросами использования сил флота, должны иметь благословения двух президентов. Теория совместного командования предполагала именно такой подход к руководству флотом, который ни в коей мере не должен был зависеть от министерств обороны Украины и Российской Федерации.
Однако на флот то и дело поступают директивы, приказы и указания главкома ВМФ и МО России, которые с завидной ревностью выполняются достойным преемником адмирала Игоря Касатонова, сторонником идеи единого, неделимого ЧФ, новым командующим флотом вице-адмиралом Эдуардом Балтиным.
Парадоксально, но единственным примером совместного принятия решения по флоту было лишь назначение его на должность командующего.
24 января во исполнение указа российского президента приказом министра обороны РФ Павла Грачева назначен первый заместитель командующего ЧФ вице-адмирал Геннадий Сучков. Бывший командир эскадры подводных лодок Северного флота уже на второй день после своего назначения прибыл в Севастополь и был представлен командованию ЧФ Эдуардом Балтиным. Украина при этом как бы осталась в стороне, и с ней в очередной раз не счел необходимым посоветоваться «старший брат».
Скажется ли это назначение на взаимоотношениях военных ведомств Украины и Российской Федерации, на контактах президентов, которые наверняка не обсуждали этот кадровый вопрос во время визита Леонида Кучмы в Москву? Думается, нет. Украина в очередной раз скажет: мелочи, лишь бы устоять с гордо поднятой головой.
А существует ли вообще механизм совместного руководства флотом? Ответ на этот вопрос ясен. Но очевидно и другое - российский Генеральный штаб более заинтересован в сохранении присутствия российских войск в Крыму, нежели Генштаб Украины в выводе российской части ЧФ за пределы Украины и Крыма. Ведь именно генеральные штабы являются главными разработчиками военных замыслов своих главнокомандующих и через них претворяют свои стратегические замыслы в интересах организации обороны страны.
Ведя длинные переговоры по флоту с Россией, Украина практически не имеет никакого влияния на жизнедеятельность ЧФ, ее долевое участие в руководстве им равно нулю. В нынешнем ведомстве вообще даже не существует структуры, которая бы держала на контроле деятельность Черноморского флота, поддерживала с ним связь, планировала совместную работу и организовывала совместные военные мероприятия. Если этим не занимается государство, на территории которого расположены силы флота, то МО Российской Федерации не упускает возможности влиять на ЧФ, давая всем понять, что флотом всегда руководила и продолжает руководить Москва.
Недооценка сложившейся ситуации является колоссальным тормозом не в одной лишь динамике решения черноморской проблемы, но и мешает делу строительства украинских военно-морских сил, которые не только не ощущают достойной политической поддержки, а и оказываются блокированными в военном отношении.
Подходы к причинам раздела Черноморского флота у России и Украины существенно отличаются. Туманно выглядит и перспектива временного расположения российского ВМФ в Крыму. И все же есть надежда, что короткое время, оставшееся на подготовку общеполитического украино-российского договора, упростит и прояснит позиции сторон. Но будет большой политической ошибкой, если Президент и его команда, в том числе и военная, не проявят заинтересованности в налаживании теснейших контактов с командованием ЧФ. Надо бы дать понять и Москве, что Киеву не безразлично, какие задачи решают корабли ЧФ, какое он имеет мобилизационное задание, по какому принципу подбирается руководящий состав. Самоустранение от руководства флотом, в принципе, означает беспрепятственный отход его к тем, кто хочет и способен им руководить.