2000 год в определенном смысле обещает стать для Румынии моментом истины. Не потому только, что румынское правительство на новом историческом вираже возглавил технократ- финансист Мугур Исэреску (кстати, это уже третий после В.Чорби и Р.Василе премьер в рамках одной и той же парламентской каденции), а страна только что начала переговоры о вступлении в Европейский союз, но прежде потому, что 2000-й — это год тройственных выборов: летом румынское население будет избирать местную публичную власть, осенью — парламент и президента. Как всегда в таких случаях идет доработка избирательного законодательства. Среди самых существенных предложений — поднятие избирательного порога к 5%, сокращение числа депутатов и переход от двух- к однопалатному парламенту, введение избирательного бюллетеня с одной фамилией…
Четыре года назад те, кто шел на избирательные участки с мыслью о необходимости смены власти, должны были остаться удовлетворенными: после шести лет правления посткоммунистов выборы в палату депутатов и сенат выиграла демократическая оппозиция, а президентом стал ее представитель Эмил Константинеску. Правящая коалиция, созданная из христианских демократов, национал-либералов, партии этнических венгров Румынии и социал-демократов, плюс правоцентристских взглядов президент были хорошей предпосылкой для начала радикальных рыночных реформ и скорейшей интеграции страны в европейские структуры. Предпосылкой, но не гарантией. Очень скоро оказалось, что корни коммунизма в Румынии куда глубже, чем предполагалось, а расставание с ним происходит болезненней, чем, например, в Чехии, Польше или Венгрии. В нужный момент в стране не оказалось своего Бальцеровича или Клауса, зато не было недостатка в политиках, всегда ставивших свой личный или кланово-корпоративный интерес выше интересов национальной экономики.
Помнится, как приглашенный в Бухарест новыми румынскими властями автор «польского экономического чуда» советовал своим коллегам-демократам в области экономических реформ действовать решительно и быстро, не теряя темпа преобразований. Но в Бухаресте не получилось то, что удалось Варшаве. Беда посткоммунистической Румынии новейшего времени состоит, конечно же, в том, что новой демократической власти не хватило политической воли своевременно элиминировать из национальной экономики рудименты социалистического способа хозяйствования и заставить работать ее в рыночном режиме.
Но разве может быть такое, если у власти находится правоцентристская коалиция? Оказывается, что да. Эту метаморфозу, как мне кажется, очень удачно пояснил еще полтора года назад сегодня уже покойный шеф-редактор газеты «Курентул» Антон Унку. В своем родном издании он писал, что в Румынии истинно правоцентристские или либеральные партии есть только на бумаге, в партийных программах, на уровне концепций и доктрин. На практике получается совсем по-другому: если машина правительственных решений включает правый поворот, она обязательно свернет налево, или наоборот. И руководствуется эта машина в таких случаях не цельной и устойчивой концепцией, а амбициями, политической конъюнктурой, партийными интересами, давлением профсоюзов или реакцией улицы. Вот так и получилось, что у правоцентристской коалиции результаты правления оказались скорее «левыми», чем «правыми»: за три года пребывания у власти она так и не сумела реформировать большие промышленные предприятия и целые отрасли, которые продолжают поглощать бюджетные средства, оставаясь и далее неэффективными.
Таким образом, демократические партии, пришедшие к власти осенью 1996 года, не только не воспользовались предоставленным шансом реформировать экономику страны, но в значительной мере растеряли тот политический и моральный капитал, который имели, находясь в оппозиции. И это отразилось как в диаграммах различных социологических исследований, так и на жизненном уровне населения страны. Доведенное до крайней бедности, оно затосковало вдруг по временам Чаушеску и пришло к убеждению, что страна движется в ошибочном направлении.
За три года правления партии правящего большинства проиграли все, что можно только проиграть. Плюс к этому сильнейшие внутрипартийные потрясения и скандалы, которые, естественно, очень часто находили свое дальнейшее продолжение на уровне функционирования самой коалиции. Партию христианских демократов покинули, например, экс-премьер В.Чорбя и мэр Бухареста В.Лис, а исключенный из нее за «шантаж и раскольничество» экс-премьер Р.Василе увел за собой 10 своих единомышленников, имеющих депутатские мандаты. Из национал-либеральной партии вышел один из ее вчерашних руководителей и преуспевающий бизнесмен В.Катарама. Партию социал-демократов П.Романа тоже покинули ряд известнейших политиков, среди которых экс-министр иностранных дел и один из соавторов румынско-украинского базового договора А.Северин и министр обороны страны В.Бабюк.
Понятно, что кризисные явления внутри названных партий не могли не сказаться на соотношении сил в парламенте и на продолжающемся процессе партийно-политической «дихотомии», когда на политсцене страны появляются новые партии-«матрешки». Следствием вышесказанного стало то, что в верхней палате румынского парламента коалиция перестала быть правящим большинством, а христианско-демократическое семейство партии Румынии пополнили партии экс-премьеров В.Чорби и Р.Василе.
Во всех социологических опросах прошлого и в начале этого года оппозиционная партия социальной демократии и ее лидер И.Илиеску опережают партии правящей коалиции и Э.Константинеску. Но правы, наверное, те бухарестские политики, которые говорят, что считать партийные раны и предвкушать грядущие электоральные победы еще рановато. Не потому только, что симпатии и антипатии румынского населения так же изменчивы и непостоянны, как и партийные привязанности многих политиков. Не потому даже, что румынский опыт последнего десятилетия свидетельствует, что власть имущим легче завоевать эту власть еще раз, чем употребить ее с пользой для избирателей. Но и потому, что тогда деньги и избирательные технологии весят не меньше, чем груз вчерашних ошибок или невыполненных обещаний. Да что там говорить, тот, кто лидирует сейчас в соцопросах и пребывает в пике формы, к главнейшим сражениям может перегореть или наделать глупейших ошибок. Так что все еще впереди. А первой пробой сил и генеральной репетицией для обоих станут местные выборы, которые состоятся уже через четыре месяца.