В прошлом номере «ЗН» мы писали о том, как экономическая необходимость толкает Соединенные Штаты и Китай в объятия друг другу, несмотря на существование фундаментальных политических противоречий между этими двумя странами. Бывшие долгое время непримиримыми врагами, имеющие абсолютно разные понятия о демократических принципах, Вашингтон и Пекин сегодня близки к тому, чтобы стать наиболее близкими экономическими партнерами.
Интересно, что в то же время отношения между Россией и Китаем, которым большинство экспертов предрекали безоблачное будущее, при новом российском президенте могут вполне перейти в совершенно другое, противоположное русло.
Недавно стал известен график зарубежных визитов Владимира Путина на ближайшее время — до июля этого года, когда он примет участие во встрече глав государств «большой восьмерки», которая, как известно, состоится в Японии. В списке государств, которые собирается посетить новый президент России, значится ряд центральноазиатских и европейских стран, однако в нем отсутствует Китай. Это выглядит по меньшей мере странно. Еще в начале января, когда Путин только начинал свою карьеру высшего государственного деятеля России, он заявил, что первый визит российского президента, кто бы ни был им избран, будет нанесен в китайскую столицу. И в этом не было ничего удивительного — во времена Бориса Ельцина обе страны активно развивали то, что сейчас принято называть термином «стратегическое сотрудничество». Поэтому упомянутое заявление было сделано специально для того, чтобы успокоить китайское руководство, ошарашенное неожиданной отставкой предыдущего российского президента (которого китайцы уже изучили достаточно хорошо), и дать ему понять, что новый хозяин Кремля (о котором тогда в Пекине мало что знали) не будет ничего менять в отношениях между РФ и КНР. Однако выиграв президентские выборы, Путин, судя по всему, произвел «перегруппировку» стратегических приоритетов Москвы и изменил свое представление об отношениях своей страны с Китаем. А сам факт того, что Москва не захотела уведомить своего стратегического партнера о приближающейся смене первого лица России, мог бы служить предзнаменованием появления новых аспектов российско-китайских отношений.
В свое время союз между Россией и Китаем задумывался в качестве своеобразного сдерживающего фактора растущему международному влиянию США после распада Советского Союза. Вот уже десяток лет российский и китайский представители одинаково голосуют по спорным вопросам в Совете Безопасности ООН, их позиции чрезвычайно близки по вопросам урегулирования конфликтов в «горячих точках» планеты — и в государствах бывшей Югославии, и в Персидском заливе, и на Ближнем Востоке.
Так было при Ельцине, который рассматривал создание стратегического альянса с Китаем в качестве ключевого пункта своей международной политики. Путина же, как видно, гораздо больше беспокоят внутренние проблемы России. Он пытается найти пути вывода своей страны из той экономической и социальной трясины, в которую она попала при его предшественнике, и за счет этого вернуть ей тот статус великой державы, который она имела ранее. Путинские планы достижения этой цели предусматривают установление тесных контактов России с Европейским союзом и Японией, которые могут оказать Москве реальную финансовую помощь, и без которой ей не выбраться из экономической пропасти. Это является главной причиной снижения интереса нового российского руководства к Китаю, который, судя по всему, превращается из союзника России в ее конкурента. Ведь Пекин претендует на ту же зарубежную финансовую помощь и на те же внешние инвестиции, в которых нуждаются и россияне.
Кроме того, если у Москвы возникнут серьезные трудности в процессе восстановления нормальных отношений с Западом, то Путин для достижения своих интересов вполне может сыграть на стратегических противоречиях между КНР и США, использовав в этом случае Китай «в темную» (как любят говорить в бывшем ведомстве Владимира Владимировича).
Более того, в дальней перспективе растущее колоссальными темпами китайское население и стремление Пекина к региональному лидерству могут превратиться в прямую угрозу для национальной безопасности России. Уже сейчас китайские поселенцы явочным порядком превращают целые регионы российского Дальнего Востока в свою вотчину, а китайский флот постепенно превращается в полноправного хозяина азиатских морей на фоне полнейшего развала Тихоокеанского флота России.
Потенциал для конфликта между Москвой и Пекином имеется и в других областях, и прежде всего в сфере экономики. Со временем, когда тенденция возрождения экономики России станет необратимой, торговые войны между двумя странами станут неизбежными. Их первые признаки уже появились на горизонте. 15 мая Китай объявил о решении прекратить импорт свинины, баранины и другого мяса, а также мясных продуктов из России. Поводом для этого стала вспышка ящура в районах Уссурийска и Приморска. Государственная санитарная инспекция КНР заявила о готовности применить санкции, вплоть до уголовной ответственности, против нарушителей этого постановления. Чем-то это напоминает бесконечную тяжбу между ЕС и США по поводу генетически модифицированной говядины, когда европейцы просто воспользовались удобным случаем, чтобы пресечь поступление на свой рынок продукции своего главного конкурента.
А дальше — будет больше. Членство Пекина во Всемирной торговой организации и рассмотрение американским конгрессом вопроса предоставления КНР статуса постоянного торгового партнера США уже вызвали значительную заинтересованность зарубежных инвесторов и бизнесменов, рассчитывающих получить доступ к безграничному китайскому рынку и дешевой рабочей силе этой страны. С одной стороны, это неизбежно будет отвлекать от России потенциальные ресурсы, в которых она так нуждается, а с другой — работать на укрепление китайского государства. Это все в комплексе будет создавать потенциальную угрозу для Москвы, учитывая, что национальные интересы двух государств пересекаются во многих сферах и регионах, прежде всего — в Азии.
С появлением на вершине российской власти Путина, как Москва, так и Пекин занялись переоценкой своих намерений в отношении друг друга. В результате запланированный давным-давно саммит Путин-Цзэминь стал откладываться все дальше и дальше. В конце февраля министр иностранных дел Китая посетил столицу России, где обсудил со своими российскими коллегами состояние двусторонних отношений и вопросы, связанные с организацией взаимных визитов председателя КНР и президента РФ. Однако результаты визита главы китайского внешнеполитического ведомства, касающиеся подготовки этих визитов, оказались более чем скромными.
Месяца полтора назад некоторые информационные агентства России сообщили о том, что российско-китайская встреча на высшем уровне состоится в мае в Душанбе в ходе ежегодного заседания глав государств так называемой «Шанхайской пятерки», в которую входят кроме Китая и России еще и Казахстан, Киргизстан и Таджикистан. Поговорив в кулуарах заседания с глазу на глаз, китайский и российский лидеры должны были окончательно определить сроки официального визита Путина в КНР. Увы, саммит «Шанхайской пятерки» отложили на неопределенное время, а встреча российского и китайского лидеров так и не материализовалась.
Между тем, отмена саммита в Душанбе не помешала Владимиру Путину отправиться на прошлой неделе в Узбекистан и Туркменистан. Именно на эти страны пришелся его первый официальный визит в качестве президента страны. Кроме этих центральноазиатских государств Путин планирует посетить 5 июня Италию и 15 июня Германию. Не исключено, что до 21 июля — дня начала саммита «большой восьмерки» в Японии, он успеет еще побывать в Испании. А в августе президент России еще раз вылетит в японскую столицу, на этот раз с официальным визитом. В октябре Путин собирается посетить Индию, к тому же в процессе проработки находятся его визиты в Польшу, Францию и Южную Корею и некоторые другие страны.
А вопрос, связанный с посещением Пекина, продолжает висеть в воздухе. На сегодняшний день единственное, на что могут рассчитывать «китайские товарищи», это непродолжительная остановка президента России в китайской столице на пути его следования в Японию на саммит «большой восьмерки». По некоторым сведениям, российское посольство в КНР продолжает ожидать согласия китайской стороны в отношении возможности такого варианта посещения Путиным Пекина. А представители министерства иностранных дел России отмечают, что президентский самолет не нуждается в дозаправке топливом по пути следования в Японию, поэтому остановку в китайской столице можно рассматривать как полноценный визит российского президента в КНР.
Что ж, хотя Россия не отказывается окончательно от контактов с Китаем и не называет открыто эту страну своим оппонентом, она тем не менее уже не рассматривает ее как приоритетную в своих международных контактах. И Китай, и Россия в настоящее время имеют достаточно проблем, связанных с их внутренней стабильностью, и используют для их решения националистическую (или как привыкли говорить россияне — патриотическую) риторику. В обоих этих государствах сейчас в моде призывы к возрождению прежнего величия. Да, сегодня и Москва, и Пекин имеют общие цели в международной политике (это прежде всего борьба с американским гегемонизмом), предполагающие некоторое сотрудничество. В то же время, новое руководство России прекрасно отдает себе отчет в том, какую потенциальную угрозу для его страны таит в себе ее юго-восточный сосед в отдаленной перспективе — в один прекрасный день стратегические интересы РФ и КНР неминуемо столкнутся. Необходимость достижения внутренней стабильности в обеих странах и неизбежность пересечения сфер влияния на внешней арене станут теми факторами, которые никогда не дадут России и Китаю создать мощный стратегический альянс.