Комментируя неожиданно уверенное избрание провластного кандидата в первом туре президентских выборов в Киргизстане, The New York Times дала весьма точное определение политической системы этой страны - "boisterous democracy", что значит "буйная демократия".
Действующий президент Алмазбек Атамбаев, комментируя в день голосования ситуацию в ЕАЭС, сравнил эту структуру со "скотным двором" Джорджа Оруэлла. Оставляя в стороне эпитеты и метафоры, прошедшие выборы - наиболее яркое проявление демократии на осколках советской империи, остающихся в зоне российской досягаемости.
В начале декабря в Киргизстане впервые в новейшей истории один демократично избранный президент передаст полномочия другому демократично избранному президенту. В апреле 2005 г. первый президент страны Аскар Акаев бежал от "тюльпановой революции" в Россию. В апреле 2010 г. второй президент Курманбек Бакиев бежал от новой революции в Беларусь. В конце 2011 г. Роза Отунбаева, провозглашенная, но не избранная президентом переходного периода, сложила полномочия перед четвертым президентом страны Алмазбеком Атамбаевым, избранным по новой конституции. И вот 15 октября Киргизстан на конкурентных выборах избрал своего пятого президента Сооронбая Жээнбекова. На этот раз без революций. Может, потому что на дворе октябрь, а не апрель. А может, потому, что революции уступили место процедурам.
Принятая на референдуме в 2010 г. конституция давала Алмазбеку Атамбаеву только одну президентскую каденцию и предусматривала 10-летний мораторий на изменения. Соблазн пойти путем предшественников и изменить конституцию под себя, возможно, был, но он был преодолен. Конституционные изменения, произведенные в декабре прошлого года, касались системы юстиции. Парламентско-президентская политическая система уцелела. Конституционная вакансия "лидера нации", подобно некоторым другим странам ЕАЭС, не открылась.
Несмотря на некоторую "зачистку" предвыборного поля, выборы были конкурентными с негарантированным для действующей власти результатом. Документы на регистрацию в центральную избирательную комиссию подали 59 кандидатов, в том числе только 10 - от партий, остальные - самовыдвиженцы. Барьер в виде сбора подписей поддержки прошли 13 кандидатов. Ко дню голосования дошли 11: двое сняли свои кандидатуры в рамках формирования альянсов.
Главных кандидатов было двое: "кандидат власти" Сооронбай Жээнбеков и "главный оппозиционер" Омурбек Бабанов. Оба - экс-премьеры, опирающиеся на парламентские партии. Социал-демократическая партия Киргизстана (СДПК), поддерживающая Жээнбекова, получила на парламентских выборах 2015 г. более 31% мест (первый результат), связанная с Бабановым партия "Республика-Ата Журт" - более 23% мест (второй результат). Сооронбай Жээнбеков оставался премьером до момента регистрации в августе кандидатом в президенты. Закон не требовал отставки, но Жээнбеков заявил об отсутствии "морального права" оставаться премьером во время предвыборной кампании. Новым главой правительства парламент избрал 40-летнего Сапара Исакова, ранее занимавшего пост руководителя администрации президента. Омурбек Бабанов тоже раньше был премьером - он сменил на этом посту Атамбаева, когда тот был избран президентом в 2011 г.
Власть сделала ставку на удобного, но сложного для избрания кандидата с низким начальным рейтингом и далеко не впечатляющими коммуникационными способностями. Тем не менее в СДПК была уверенность, что политические технологии и агитационные возможности действующего президента Алмазбека Атамбаева позволят "вытянуть" Жээнбекова уже в первом туре.
17 сентября, в день рождения Атамбаева, Омурбек Бабанов объявил об альянсе с еще одним оппозиционным кандидатом Бакытом Торобаевым, лидером парламентской партии "Онугуу-Прогресс" (около 11% мест в парламенте - четвертый результат). По соглашению, в случае победы Бабанова, премьером должен был стать Торобаев. Процедурно это обещание еще надо выполнить (президент не назначает премьера), но с электоральной точки зрения ход был сильным. Бабанов и Торобаев молоды (соответственно 47 и 44 года), имеют устойчивый электорат, обладают значительным политическим опытом и финансовым ресурсом. Важно, что они представляли север и юг страны, символизируя преодоление расколов, питавших многие политические потрясения. Правда, здесь не было новшества, скорее обязательный элемент предвыборной программы. СДПК тоже использовала этот прием: Атамбаев - северянин, Жээнбеков - южанин, новый премьер Исаков - северянин.
В сентябре оппозиционные политики уверенно заявляли, что хотя рейтинг Жээнбекова с весны до осени вырос с примерно 5 до 30%, рейтинг Бабанова вырос еще больше - с примерно 40 до 60%. В начале октября Атамбаев, нарушая все нормы беспристрастности, обратился к нации с социологическими разъяснениями, согласно которым Жээнбеков имел в марте, по оценкам разных служб, 3-6% электоральной поддержки, в июне-июле - 16-17%, в августе - 23-27%, в середине сентября - 27-32%, а в конце сентября - больше 40%. В то же время, по данным Атамбаева, за Бабанова в марте готовы были проголосовать 38-39%, в июне-июле - 38-43%, в августе - 29-36%, в середине сентября - 30-38%, а в конце сентября - всего 21%. Что во второй половине сентября произошло такого, что обрушило рейтинги Бабанова и вознесло Жээнбекова, не объяснялось. Его популярность несомненно росла, но темпы казались не столь велики. Глядя из Украины, можно было увидеть аналогии в нашей собственной истории, когда в 2004 г. действующий президент тянул действующего премьера из маргиналов в победители, но так и не дотянул.
За неделю до выборов произошло трагическое событие - вице-премьер Темир Джумакадыров, отвечавший в правительстве за организацию выборов, погиб в дорожной аварии, когда он с помощником направлялся в один из районов с проверкой готовности избирательных участков. Нет никакой информации, которая позволяла бы сомневаться в официальной версии несчастного случая. С другой стороны, трудно исключить эту смерть из крайне напряженного политического контекста тех дней.
Выборная кампания оказала существенное влияние на отношения Киргизстана с Узбекистаном, Казахстаном, не исключено, что и с Россией. С Узбекистаном был совершен настоящий прорыв - согласована большая часть границы и открыты пропускные пункты, закрытые после этнических столкновений 2010 г. Одним из интересов Атамбаева в этом вопросе было стремление обеспечить поддержку Жээнбекову со стороны киргизских узбеков (14% населения), которые получили возможность свободно перемещаться в приграничных районах. Бабанов также пытался достучаться до узбекского меньшинства, совершая визиты и проводя митинги в местах их проживания.
Рандеву с авторитетными иностранными лидерами - эффективный прием, но его возможности оказались ограниченными. С Турцией они были затруднены, поскольку Атамбаев поссорился с Реджепом Эрдоганом после его требования закрыть структуры Фетхуллаха Гюлена (в начале августа Жээнбеков в качестве премьера обсуждал этот вопрос в Анкаре, но без громких результатов). Российский президент, несмотря на регулярные звонки Атамбаева и его визиты в Сочи, явной поддержки Жээнбекову тоже не оказывал. Бабанов устраивал Россию не меньше - ориентированный на жесткое управление бизнесмен, считающий своими политическими кумирами Владимира Путина, Кемаля Ататюрка и Ли Куан Ю. Жээнбеков же, хоть и начинал карьеру учителем русского языка, сейчас по-русски говорит без энтузиазма. Впрочем, Атамбаев сделал языковой реверанс в сторону России, критически отозвавшись о начавшемся переходе Казахстана на латиницу. Таким образом, Киргизстан готов остаться единственной тюркской страной региона с кириллицей.
Нурсултан Назарбаев и вовсе огорчил Атамбаева. Сразу после объявления о создании альянса оппозиции он принял Бабанова. Слова произносились электорально корректные, но сама картинка, транслировавшаяся на Киргизстан, несла открытый сигнал поддержки. Киргизские СМИ начали обсуждать, не пытается ли Казахстан сделать президентом Киргизстана "своего олигарха". За неделю до выборов Атамбаев перестал сдерживаться в адрес Астаны. Он позволил себе указать на преклонный возраст Назарбаева, коррумпированность его власти и намекнуть, что Казахстан, несмотря на его размеры, - часть Киргизстана, принявшая 500 лет назад власть чингизидов. Астана отреагировала болезненно для Бишкека - административными преградами на таможенной границе.
Россия, похоже, решила не вмешиваться, косвенно согласившись со ставкой Назарбаева. Атамбаев прибег к демаршу, отказавшись от участия в саммитах СНГ и ЕАЭС 11 октября в Сочи, а в день голосования 15 октября сравнив Евразийский экономический союз со "скотным двором". Впрочем, электоральных последствий это не имело - из 700 тыс. киргизских трудовых мигрантов в России и Казахстане зарегистрировались для участия в выборах только 18 тыс. В то же время для 3 млн зарегистрированных избирателей патриотический демарш Атамбаева сыграл в пользу Жээнбекова.
Выборы принесли уверенную победу кандидату власти. По предварительным данным, при явке до 55,93% Жээнбеков получил 54,81%, Бабанов - 33,74%. Последний признал победу оппонента и призвал своих избирателей не поддаваться на провокации тех, кто призывает к неповиновению. Бабанов заявил, что достигнутый результат - уже победа, и впереди ждут еще большие победы.
Революция в Киргизстане отменяется. Это не значит, что стабильность гарантирована. В стране, где большая часть ВВП формируется экспортом золота, транзитом китайских товаров и переводами трудовых мигрантов из России, велики различия между регионами и сильны клановые интересы, факторы дестабилизации (внешние и внутренние) по-прежнему сильны. Но можно заметить, что в прошедших президентских выборах нет очевидных внешних победителей. Политическая борьба происходила внутри самого Киргизстана. Киргизская демократия перестает быть "буйной", она входит в берега процедур, хотя пока трудно оценить, несет ли это новое демократическое качество.