Трехсторонний саммит президентов Путина, Эрдогана и Раиси в Тегеране привлек внимание всего мира по нескольким причинам. Во-первых, он состоялся практически по следам визита президента США Джо Байдена на Ближний Восток, где в Иерусалиме и Джидде обсуждались вопросы, прямо затрагивающие интересы России и Ирана. Во-вторых, сообщение советника президента США по национальной безопасности Джейка Салливана о вероятной продаже россиянам новых иранских беспилотников, способных нести высокоточные ракеты, вызвали большую тревогу. В-третьих, сближение Москвы и Тегерана на фоне введения беспрецедентных санкций против России оценили как попытку сформировать устойчивый альянс против Запада с далекоидущими намерениями вытеснить США из региона.
Формальная причина встречи — восстановление «астанинского формата» для урегулирования политической ситуации в Сирии. Особенно потребность в такой встрече стала очевидной на фоне активной подготовки Эрдогана к масштабному вторжению в Сирию с заявленной целью оттеснить курдские подразделения вглубь сирийской территории на 30 км и создать там зону безопасности. Причины для такой операции, по мнению Эрдогана, очевидны: ситуация с сирийскими беженцами в Турции постепенно становится критической, растет количество ксенофобских случаев и ползет вверх кривая раздраженности от присутствия сирийцев. Давно прошли те времена, когда в Турции их принимали с распростертыми объятиями, рассчитывая воспользоваться таким гостеприимством для усиления своих позиций в арабских странах. Экономический кризис, инфляционные процессы и российско-украинская война, бьющая по среднему классу, подтачивает веру турецких избирателей в счастливую звезду нынешнего президента. Эрдогану нужна громкая победа, но она должна быть гарантированной и с минимальными рисками. Такой победой могла бы, по идее, стать сирийская операция, подготовку к которой турецкий президент начал еще в прошлом году. Тогда он ради этого ездил к Путину в Сочи, но так ничего и не получил. В то время российский диктатор покоился на лаврах сформированных в мире представлений о могуществе российской армии и мог позволить себе игнорировать просьбу турецкого лидера.
Ситуация коренным образом изменилась в мае нынешнего года, когда российские войска и наемники из частных армий вереницей потянулись на украинский фронт, а базы пребывания российских войск стали переходить иранцам. Наконец-то последние смогли сполна насладиться ощущением своей победы в Сирии, избавившись от опеки союзника, долгое время забиравшего эти лавры себе. Тогда же турки начали сложную и изнурительную дипломатическую борьбу в рамках НАТО, торгуясь с Финляндией и Швецией за свое согласие на вступление этих стран в Альянс. Рассчитывали, скорее всего, получить комплексный результат — достичь политических целей в виде ослабления курдской активности и выдачи наиболее одиозных активистов курдских организаций, облегчить принятие странами НАТО неизбежности операции в Сирии. В прошлый раз, в 2019 году, аналогичные действия привели к санкциям и запрету поставлять Анкаре оружие. Теперь же Турция планировала таких последствий избежать, занимая наступательную позицию. В определенной степени Анкаре это удалось, — самые ожесточенные критики были нейтрализованы или промолчали в интересах единства Альянса. Швеция даже согласилась отменить запрет на поставки оружия и согласилась на экстрадицию, которая, согласно процедуре, предусматривала решение суда. В рамках переговоров о вступлении двух скандинавских стран важную роль сыграли турецко-американские отношения. Эрдоган рассчитывал на американскую поддержку, но в конце концов ее не получил. Свою лепту внес и Конгресс, проголосовав против передачи истребителей F-16 Турции. Американцы резко выступили против военной операции, и возникла парадоксальная ситуация: крайне нужную Эрдогану операцию не поддерживают ни союзники, ни оппоненты, то есть Россия и Иран. Следовательно, Эрдогану важно было убедить Раиси уступить и дать добро на ее проведение. Забегая вперед скажем, что он этого разрешения не получил, но свою позицию зафиксировал. Если военная операция все же начнется, она будет вопреки желаниям довольно большого количества игроков.
Интересно, как партнеры Турции из «астанинского формата» играют со смыслами. Странная как для члена НАТО подпись Турции под заявлением, что США должны уйти из Сирии. Раздражение очевидно. Остальные совместные заявления против ДАЕШ (Исламского Государства), курдов и других «террористических лиц», которых, соответственно, нужно уничтожить, кажутся не очень утешительной попыткой удовлетворить турецкого лидера. Но по поводу заявления в отношении США есть и другие соображения. Создается впечатление, что Эрдоган намекал Раиси на возможность «разрулить» сирийский вопрос на двоих, без всех этих западных и восточных империалистов вроде американцев и россиян. Это всего-навсего мое предположение, но я почему-то вполне могу представить себе диалог представителей двух бывших восточных империй, умевших находить слова для поддержания мира между ними. Впрочем, в этот раз сосватать перса не получилось.
Может, этим объясняется та знаменитая минутная задержка Эрдогана на общем фотографировании с Путиным, где последний заметно нервничал перед объективами камер, а государственное информационное агентство «Анадолу» рассказало об этом эпизоде всему миру.
Для президента России Путина, во второй раз с начала войны против Украины выехавшего за пределы своей страны, визит в Тегеран должен был стать символом безуспешности западных санкций. Смотрите, дескать, мы вместе с нашими партнерами — Турцией и Ираном, а также глобальным Югом — игнорируем ваши санкции и демонстрируем успешное сотрудничество. Конечно, это хорошая мина при плохой игре. История с иранскими беспилотниками, уже обросшая слухами, яркий пример тому. Бесспорно, это классический пример удачной информационной операции — игры на опережение, когда противника заставляют заранее открыться и оправдываться. В результате заинтересованные стороны опровергли намерения купить/продать БПЛА, а сама история вызвала едкие издевательства израильтян о технической отсталости российского ВПК.
Я думаю, такое поведение Тегерана требует пояснений. В конце концов, между странами есть соглашение о военно-техническом сотрудничество, а рядом на саммите находится человек, чей зять продает и передает Украине, в том числе бесплатно дарит, БПЛА «Байрактар». Тем более что нынешняя иранская власть с начала войны заняла жесткую пророссийскую позицию, говорила на одном с Кремлем языке, а иллюстрацией, что все осталось, как было, стала последняя речь духовного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи. Он буквально воссоздал российский нарратив о Крыме и неминуемом нападении НАТО. Возможно, Рахбар забыл похожий тезис о вероятном нападении НАТО в 1979 году, когда Советы ворвались в Афганистан. Очевидно, причиной вероятного отказа Ирана от продажи БПЛА могла стать обеспокоенность угрозой прямого вмешательства в конфликт и потерей последней надежды на заключение ядерного соглашения. Кстати, надо сказать, что далеко не все иранские политики поддерживают российско-иранское сотрудничество. Многие активно критикуют политику консерваторов, напоминают о ненадежности россиян, и правящая группа вынуждена это учитывать.
Наконец, иранская амбиция закключается в сохранении того, что у них уже есть, — шиитского коридора от Тегерана до Средиземного моря. Россияне долгое время использовали Иран как свой задний двор, пользуясь его сложностью. Их отношения портили недоразумения, регулярно возникающие в Сирии из-за российско-израильского взаимодействия. К тому же в переговорах о возвращении к ядерному соглашению 2015 года россияне неожиданно подложили иранцам свинью, обусловив подписание документа новым пунктом: нераспространением режима санкций на двусторонние отношения. Эта история знаменательна тем, что иранскую сторону данное предложение застигло врасплох, и она потеряла темп переговоров. Дальше уже была война, поставившая прямые контакты на паузу. Итак, возникает вполне очевидный ответ — россияне не заинтересованы в успехе переговоров, что противоречит и желаниям самого Рахбара.
Экономический блок вопросов тоже кажется примечательным. Речь идет о подписании меморандума о взаимодействии между «Газпромом» и Иранской национальной нефтяной компанией NIOC и заключенном соглашении на сумму 40 млрд долл., предусматривающем разработку двух газовых и шести нефтяных месторождений. Замечательный результат, если не помнить, что на рынке Россия и Иран являются конкурентами. Китай и Индия, которые долгое время были главными покупателями иранской нефти, после введения нефтяного эмбарго получили новые заманчивые предложения со стороны России. Ирану теперь, чтобы выжить, надо еще больше демпинговать и терять доходы на пустом месте. Конечно, есть радикальный вариант выхода из этой ситуации — соглашение со США, но решится ли Иран на такой шаг сейчас — вопрос открытый. Создается впечатление, что Кремль хочет максимально окружить Иран своей заботой. Здесь тебе и строительство железной дороги Решт—Астара, которая может запустить транспортный коридор север—юг через Азербайджан, и контракты, и уверения в искренних намерениях.
Так кто, наконец, достиг своих целей на этом саммите? Кто кого переиграл? Больше всего реверансов, по моему мнению, получил Иран. По-сути, Раиси политически обольщали и Путин, и Эрдоган. Но политическую цену, которую хотел бы получить Тегеран, кажется, никто из них дать не может. Ни Россия, ни Турция не будут определять динамику отношений США со странами Ближнего Востока, куда Вашингтон неожиданно решил вернуться. Эбрахим Раиси может поблагодарить за это своего российского визави Путина, ведь его приказ начать войну против Украины отрезвил американских политиков и вернул регион в зону особого внимания.
Другие статьи Игоря Семиволоса читайте по ссылке.