«К 2030 году, я уверен, Казахстан станет Центральноазиатским Барсом и будет служить примером для других развивающихся стран. Тигры у нас не водятся, а обитающий в наших горах снежный барс мало знаком мировому сообществу», — эти слова президент Нурсултан Назарбаев произнес почти десятилетие назад в своем послании народу Казахстана.
Имидж Казахстана как центральноазиатского барса не сильно приживается в мире. В Европе эта страна вызывает некоторую логическую цепочку образов «большая нефть — тотальная коррупция — крепнущий авторитаризм». Тем не менее, по Назарбаеву, «Казахстанский Барс будет обладать и западной элегантностью, помноженной на передовой уровень развития, и восточной мудростью, и выносливостью». Спустя десятилетие можно оценить не только слова, но и результаты продвижения Казахстана по «тропе барса».
После своего переизбрания президентом, в программной речи 1 марта 2006 г., Н. Назарбаев назвал «углубляющуюся интеграцию с Россией» первым приоритетом внешней политики Казахстана, а «крепнущее сотрудничество с Китаем» — вторым. Поддержка «долгосрочного, стабильного партнерства с Соединенными Штатами» оказалась лишь на третьем месте. Как видим, ни об Украине, ни даже о Европейском Союзе упомянуто не было. Тем не менее они незримо присутсвуют в приоритетах Казахстана. Визиты Н. Назарбаева в Украину носят достаточно системный характер. А в Киев в прошлую пятницу он прибыл из Германии, после неофициального посещения ведущей страны Европейского Союза, председательствующей ныне в Сообществе.
Немецкий канцлер Ангела Меркель акцентировала внимание на большом значении для стран Европы энергетических ресурсов Казахстана. В свою очередь, по ее мнению, «немецкие инвестиции могли бы стимулировать индустриализацию и технологическое развитие». Но вот по поводу председательства Казахстана в ОБСЕ в 2009 году Германия несколько разочаровала Назарбаева. «Молчание в обмен на нефть» — это дурная политика», — предупредила оппозиция в бундестаге федерального канцлера перед приездом «центральноазиатского диктатора». А. Меркель и не молчала, она достаточно четко предупредила: о председательствовании в ОБСЕ «можно будет подумать, если страна проведет реформы». Более того, неофициальный статус визита (встреча со студентами и бизнесменами, проживающими в Германии) был определен заранее. Казахстанские же массмедиа подавали все происходящее как официальный визит, что обескуражило Берлин.
Тем не менее, по информации из казахстанских источников, Назарбаев серьезно размышляет о проведении масштабной политической реформы, имеющей целью трансформацию Казахстана в парламентско-президентскую республику. Поэтому Астана внимательно следит за происходящим в Киеве. Назарбаев предполагает такую трансформацию не потому, что в крепости Шпандау его посвятили в рыцари и где-то глубоко в его душе проснулся Демократ или больше всего на свете ему хочется занять пост председателя ОБСЕ. Причина этого возможного шага, который выглядит нелогичным на фоне инициатив противоположного характера — провозгласить монархию Казахстанский Султанат, кроется в возрастающем давлении денежной массы на умы казахстанского правящего класса. Это давление ищет приемлемые варианты политического будущего для постназарбаевского периода. В том числе и такие, как монархическая идея с султанатом. Она бы осталась на периферии внимания, если бы не исходила от зятя президента Рахата Алиева, который по этому поводу написал специальную статью, вызвавшую общественный резонанс. Идея не нашла широкой поддержки, но свой политический след оставила. Движение мысли и денег идет в Казахстане в ином русле.
Растущие сверхдоходы от экспорта нефти все более остро нуждаются в эффективных вложениях, в приобретении активов. И здесь взор центральноазиатского барса обращен в сторону Европейского Союза. Казахстан пытался сделать несколько масштабных приобретений на территории ЕС, но как минимум трижды наступил на одни и те же грабли. В 2004 году национальная нефтегазовая компания «Казмунайгаз» попыталась купить крупнейший чешский нефтеперабатывающий и нефтехимический холдинг «Юнипетрол», выставив максимальную цену за актив. И проиграла польскому нефтяному концерну «Орлен». В 2005 году история повторилась в Литве с «Мажейкю нафта», где казахи также потерпели фиаско. И снова проиграли полякам. В прошлом году подобная неудача постигла казахов и в Латвии, где им не удалось приобрести пакет акций «Вентспилс нафта».
Причина этих поражений — в присущем казахстанскому менеджменту подходу, что «бакшиш» «правильным людям» в стране пребывания и «визит Нурике» (так ласково-уменьшительно называет своего президента топ-менеджмент казахских госкомпаний) решают все вопросы. Оказалось, то, что безотказно срабатывает в Казахстане, в Европе может давать сбои. Подтверждением этому служит уголовное дело американского бизнесмена, бывшего в 90-е годы советником казахского президента, Дж. Гиффена, а также разворачивающийся сейчас скандал со взятками концерна «Сименс». И не только потому, что чиновники и политики в Европе имеют другую деловую культуру и там есть жесткое антикоррупционное законодательство. Еще одной веской причиной неудач центральноазиатского барса стало то, что его воспринимают как троянского коня русского медведя. Мол, где вначале появляются казахи, там потом придут русские и заставят казахов уступить актив им. При этом в нефтегазовых кругах часто вспоминают пример Херсонского нефтеперабатывающего завода, на который вначале пришла «Казахойл», а затем появилась российская группа «Альянс».
В Астане медленно, но все же усваивают уроки поражений и неудач. И после неудачного «кочевого» наскока на ЕС, Казахстан корректирует свою европейскую стратегию. И Украине здесь отводится особая роль плацдарма для продвижения интересов Казахстана. В соответствии с казахстанским видением будущего ЕС, Украины и Европы в целом, наша страна идентифицируется Астаной как находящаяся в преддверии Евросоюза. Причем это надо понимать не во временном измерении, а в геоэкономическом. Фактор времени, полагают в Астане, несущественен: раньше или позже Украина окажется в ЕС. И если войти в Украину сегодня и приобрести активы, то в будущем это обернется казахстанскими активами на территории Сообщества.
Потому Казахстан и его нынешний лидер хотят иметь европеизированный имидж в мире, чтобы «стан» вызывал политическую ассоциацию не с соседними «станами» — туркменским или узбекским, а как минимум с Южной Кореей, например. Отсюда стремление казахского лидера к председательствованию его страны в ОБСЕ. Это рассматривается как некий промежуточный, но обязательный элемент создания узнаваемого европейского образа Казахстана. И Украине здесь также отводится особая роль.
Однако реалии сегодняшнего дня в Киеве контрастируют с будущим, как его себе представляют в Астане. Десант казахстанских банкиров преимущественно разочарован прошедшим визитом. Серьезных масштабных проектов мало. Партнеры с украинской стороны по линии УСПП живут бизнес-представлениями вчерашнего дня. Стоит заметить, что новое поколение менеджмента ведущих казахстанских госкомпаний и банков имеет хорошую профессиональную подготовку, полученную в Европе и США, знание иностранных языков. Они используют общепринятый в деловом мире стиль ведения дел. Это поколение уже приходит во власть. Назначение новым премьером Казахстана Карима Масимова — это индикатор грядущих масштабных кадровых изменений в государстве. «Молодая гвардия» готова сменить старую компартийную элиту.
Казахстану нужен украинский рынок, который достаточно интенсивно растет. Свободные денежные ресурсы казахстанских компаний и банков стимулируют поиск масштабных долговременных проектов, требующих серьезных инвестиций. В Украине могут быть такие проекты, но то, с чем сталкивается тамошний бизнес, вызывает у него, мягко говоря, удивление. Например, желание инвестировать в Крыму сталкивается с ангажированной и политически мотивированной позицией местных властей: приоритет отдается российскому бизнесу, а казахскому стоит попробовать где-нибудь в другом месте.
Не лучше ситуация и на всеукраинском уровне. Для казахов не остался незамеченным полицентризм принимаемых решений. Президент декларирует одно, топливный вице-премьер — другое, энергетический министр клонит в свою сторону. И полное отсутствие консолидированной национальной позиции. Такое положение делает проблематичной реализацию долгосрочных проектов, требующих стратегических подходов, не зависящих от политической конъюнктуры.
Следует заметить, что и в Украине по отношению к Казахстану возник определенный потенциал скепсиса. Мол, за что ни возьмись совместно с казахами, ничего нельзя довести до конца. Пример — строительство параллельного 52-километрового отрезка нефтепровода Одесса — Броды к терминалу «Пивденный». Первые документы о реализации проекта были подписаны еще в 2005 году. Почти 1000 км трубопровода в Китай было построено за год с небольшим, а к 52 км украинской трубы все еще не приступали. А тема с проектом Броды — Плоцк уже стала ритуальной для двусторонних встреч на разных уровнях, но дело не движется с места. В очередной раз стороны договорились о создании очередной специальной группы, которая на очередном заседании проработает вопросы транспортировки казахстанских углеводородов, в том числе через нефтепровод Одесса — Броды с перспективой его развития на Плоцк. Стандартная формулировка последних пяти лет.
Проблема состоит в том, что в двусторонних отношениях Астаны и Киева всегда незримо присутствует третий участник. И если ему что-то не нравится (а контакты и проекты без его участия ему не нравятся априори), то он «корректирует» ситуацию в обеих столицах, используя имеющийся лоббистский потенциал. Последний в Астане ничуть не меньше, чем в Киеве. Другое дело, что казахстанская политическая элита научилась отстаивать национальные интересы, а не подторговывать ими. Для казахов, впрочем, как и для европейских партнеров Украины, представляется абсурдной ситуация с реверсным использованием нефтепровода Одесса — Броды, тем более с продолжением его использования в этом направлении на фоне российской обходной трубопроводной политики. В Астане не забыли о правительственных украинских чиновниках, которые в 2004 году своими противоречивыми решениями сорвали запуск Одесса — Броды в европейском направлении, в чем был заинтересован Казахстан и под что выделил объемы нефти.
Теперь Казахстан смотрит не только в сторону Украины — его привлекает Центральная Европа. Еще несколько лет тому назад, во времена президентства А. Квасьневского Казахстан присматривался к Польше и наоборот. Но с Польшей Качиньских у Астаны отношения не складываются. Трения усилились после того, как Варшава «перешла дорогу» Астане в Литве, а также вследствие некомпетентных действий новоиспеченных польских правительственных чиновников и менеджмента отдельных компаний, пытавшихся «построить» казахов под себя. Сейчас Астана переключает свое внимание на другие страны Центральной Европы и на Черноморский регион.
В Черноморье внимание казахов привлекает Румыния. Если еэсовское будущее Украины выглядит виртуальным, то у Бухареста это уже реалии сегодняшнего дня. Да и для Москвы отношения с Румынией не будут таким фактором раздражения, как с Киевом или Варшавой. А румынская компания «Петром» еще с 90-х годов работает в казахстанской нефтедобыче.
Астана смогла дать достойный ответ на российскую прошлогоднюю оплеуху, когда «Транснефть» фактически поломала стратегию «Казмунайгаза» по приобретению литовского концерна «Мажейкю Нафта», отозвав гарантии транзита нефти в направлении Литвы. Собственно, это в значительной степени позволило выиграть более слабому предложению польского концерна «Орлен». В отместку Астана не только присоединилась в прошлом году к проекту Баку — Тбилиси — Джейхан. 24 января текущего года «Казмунайгаз» подписал меморандум с рядом западных компаний, работающих на крупнейших месторождениях Тенгиз и Кашаган по проекту строительства в 2010—2011гг. Казахстанско-Каспийской системы транспортировки нефти в обход России.
В условиях удаленности от рынков сбыта своей нефти в Европе, Астана пытается реализовать ряд проектов создания нефтеперерабатывающих мощностей за пределами страны. В этой связи для «Казмунайгаза» интересно либо приобретение существующих НПЗ, либо реализация нового проекта, как, например, НПЗ в Бродах. Но в отношении и того, и другого, очевидно, казахи столкнутся с проблемами. Минтопэнерго Украины, в частности, считает, что создавать новые мощности ни к чему, надо модернизировать имеющиеся. Но они имеют собственников в лице российских компаний, которые не хотят здесь видеть конкурентов. Если «Казмунайгаз» увидит, что ему продолжают ставить палки в колеса, то он вполне может определиться с перспективным проектом создания перерабатывающих мощностей вне пределов Украины. Барс умеет прыгать, нефть ищет стабильность, деньги предпочитают тишину.
Президент Украины, в отличие от канцлера Германии, пообещал поддержку Казахстану в ОБСЕ в 2009 году. Нурсултан Назарбаев подчеркнул содействие с его стороны масштабному приходу казахстанского капитала на инвестиционный рынок Украины. В 2005 году товарооборот между нашими странами перевалил за миллиард долларов, а за прошлый год возрос до
1,6 млрд. Главным итогом визита стало подписание главами государств Плана действий на 2007—2008 годы, так называемая дорожная карта-2. Станет ли она реальной программой сотрудничества или повторит судьбу дорожной карты-1, станет ясно в ближайшие месяцы. В контексте событий, разворачивающихся в российско-белорусских отношениях, похоже, обе страны предстанут перед новыми вызовами и открывающимися шансами для сотрудничества в формате трех — Казахстана, Украины и Белоруссии. Что касается центральноазиатского барса, то он, по определению, «будет настойчивым и упорным в покорении новых вершин, в поиске незаметных, но верных троп, ведущих к цели». Он уже это доказал.