Призраки прошлого вновь поссорили Москву и Таллинн. Причем тогда, когда менее всего ожидалось, что из российско-эстонского шкафа выпадет чей-то скелет. Ведь еще в середине мая министры иностранных дел России и Эстонии подписали договоры об эстонско-российской государственной границе и о разграничении морских пространств в Нарвском и Финском заливах, поставив, казалось бы, точку в десятилетних переговорах. Но прошел всего лишь месяц, и Кремль решил отозвать подпись Сергея Лаврова под этими документами. А глава российского МИДа даже заявил, что необходимо начать новые переговоры по урегулированию пограничных вопросов.
Поводом для этого скандала стал закон о ратификации договоров о морской и сухопутной границе, принятый 20 июня эстонскими парламентариями. В его преамбуле отмечено, что парламент исходит из правопреемственности провозглашенной 24 февраля 1918 года Эстонской Республики, как это отражено в Конституции страны, а также из решения Верховного Совета Эстонии от 20 августа 1991 года «О государственной независимости Эстонии» и декларации парламента от 7 октября 1992 года «О восстановлении конституционного государственного строя». Далее в этом документе указывается, что договоры о границах изменяют статью 122 конституции Эстонии, в которой определялись границы государства на основании Тартуского мирного договора 1920 года.
Этот текст — следствие компромисса между проправительственными и оппозиционными фракциями, поскольку ранее представители партий «Республика» и «Союз Отечества», не входящих в правящую коалицию, предлагали добавить в преамбулу закона о ратификации упоминание об «оккупации и аннексии Эстонии в 1940—1991 годах». Позиция оппозиционных партий была тем более неожиданной, что договор о границах крайне необходим Таллинну. До и после вступления Эстонии в Европейский Союз Брюссель требовал от Таллинна скорейшего решения пограничной проблемы с Россией: Евросоюзу вовсе не нужны неурегулированные территориальные вопросы с Москвой, которые являются дополнительным источником напряжения. Впрочем, после консультаций оппозиционные партии отказались от своего предложения. Но компромисс, которого достигли парламентарии и поддержало эстонское правительство, российская дипломатия не оценила.
В Москве посчитали, что эстонское правительство нарушило свои обещания, что оно «не будет увязывать договоры с какими-либо политическими и прочими не относящимися к делу вопросами и что официальный Таллинн не предпримет каких-либо шагов, которые могли бы сорвать процесс подписания и ратификации договоров». А Таллинн включил в текст ратификационного закона «ссылки на документы, содержащие неприемлемые правовые и политические положения». Поскольку, утверждают далее россияне, хотя в новом варианте преамбулы и нет прямых ссылок на оккупацию и аннексию Эстонии, однако есть косвенные — через упомянутые правовые акты. В декларации парламента от 7 октября 1992 года, например, отмечается, что в 1940 году Эстония стала жертвой агрессии Советского Союза и была незаконно включена в состав СССР. В общем, как отмечается в заявлении российского МИДа, текст закона создает «ложный контекст для толкования и реализации положений» договоров о сухопутной и морской границе.
Иная трактовка у Таллинна. Эстонцы пытаются убедить россиян, что Таллинн не увязывает договоры с другими политическими вопросами, и не согласны с тем, что в ратификационном законе появились новые аспекты. Ведь суть его преамбулы в том, что Эстония указывает на правопреемственность с республикой 20—30-х годов. «Тартуский мирный договор был единственным документом, регулировавшим пограничные вопросы между Эстонией и Россией. Поэтому он был упомянут в преамбуле закона», — пояснил «ЗН» упоминание этого документа третий секретарь посольства Эстонии в России Франек Персидский.
При желании объяснения Таллинна принять можно. Ведь формально парламент Эстонии действительно не увязывает договоры с не относящимися к делу вопросами. Однако Москва продолжает требовать начала новых переговоров, отказываясь от посредников в урегулировании скандала. Причину подобного жесткого поведения можно увидеть в отсутствии желания у Москвы признать факт оккупации стран Балтии Советским Союзом.
В отличие от западного мира, Россия продолжает настаивать на добровольном вхождении Литвы, Латвии и Эстонии в СССР. В результате Кремль весьма болезненно относится к упоминанию Таллинном документов, в которых речь идет об оккупации и агрессии со стороны Советского Союза. Теперь амбиции некогда большой державы, столкнувшиеся с упрямством бывшей союзной республики, не желающей забывать историю, требуют идти до конца.
Впрочем, не исключено, что существуют и другие, не столь явные причины, по которым Кремль считает для себя неприемлемой ратификацию договоров и которые лежат в плоскости отношений Россия—Эстония—Евросоюз. Но как бы дальше ни развивались события, история с ратификацией российско-эстонских договоров о границе поставила в довольно тяжелое положение украинскую дипломатию. Благодаря подписанным 18 мая документам, в которых Россия признала межгосударственными межреспубликанские границы между бывшими РСФСР и Эстонской ССР, в том числе и на Чудском озере, при отстаивании своей позиции Киев имел серьезный аргумент на переговорах с Москвой при делимитации Керченского пролива. И ему российская дипломатия ничего не могла противопоставить. Теперь у россиян, доказывающих украинцам отсутствие во времена Советского Союза межреспубликанских границ на водной поверхности, куда больше поля для маневра. Кроме того, Москва, создав прецедент с отзывом подписи под пограничными договорами, еще раз напомнила Киеву, что подписанные договоры по границам чего-нибудь стоят только после их ратификации.