Десятого октября президент Польши Лех Качиньский в присутствии премьер-министра председательствующей в ЕС Швеции Фредрика Рейнфельдта, главы Еврокомиссии Жозе Мануэля Баррозо, председателя Европарламента Ежи Бузека подписал Лиссабонский договор.
Теперь «еврооптимистам» осталось пройти чешский барьер. Если произойдет и это, Европу может ожидать поистине революционная общественная трансформация.
Прощание с национализмом
Признание Косово открыло новую страницу в истории международных отношений. Объявленная Генри Киссинджером в 2003 году «смерть Вестфальской системы» и, соответственно, бессмысленность идеи государственного суверенитета начинает обретать практические очертания.
Эпоха модерна, во время которой единственно легитимной формой существования европейских государств было т.н. национальное государство (nation-state), подходит к концу. В мировой политике наступает постмодерн, когда суверенитет этого самого nation-state все более противоречит соблюдению прав и свобод человека.
В результате формируется т.н. международная система защиты прав человека, или, как сейчас модно называть это понятие в европейских интеллектуальных кругах, — сеть (ЕС сейчас все чаще позиционируют как пилотное сетевое государство). Этот процесс характеризуется прежде всего распылением власти: из-под ног национальных бюрократий властные полномочия стремительно расползаются как наверх — к различным наднациональным институциям, так и вниз — к т.н. институтам гражданского общества, или региональным сообществам.
Некоторые исследователи называют это явление глокализацией (термин ввел английский социолог Р.Робертсон) — специфическую локальную реакцию на процессы глобализации. Примечательно, что при этом регионы не растворяются и не изолируются, а формируют локальный спрос на глобальные тренды, вырабатывая местные сценарии глобализационных процессов (пример Косово здесь показателен).
Другие называют этот процесс германизацией Европы, т.е. реализацией концепции Европы регионов, идеологии европейского регионализма, предполагающей полноценную интеграцию, реальное самоуправление территорий, кооперативный характер отношений центра и регионов, субсидиарность, солидарность, учет исторически сложившейся культурной специфики регионов, социальную направленность, приоритет регионального уровня власти и трансграничного сотрудничества. В общем, все в духе традиционной немецкой геополитики — от среднеевропейского проекта пастора Ф.Науманна до идеи панрегионов К.Хаусхофера и концепции больших пространств К.Шмитта.
Польский вопрос
В последнее время поляки считались как раз теми, кто вызвался возглавлять консервативный лагерь ЕС для упорного и методичного сопротивления упомянутой сетевой революции.
Проекту «Новая Священная Римская империя» поляки пытались противопоставить собственную идеологему «Новая Речь Посполитая», везде действуя по принципу «а Баба-яга против», будь то вопрос религии, абортов, эвтаназии, однополых браков или количества мест в Европарламенте.
Это вызывало крайнее раздражение у «продвинутой» Европы. На страницах печати время от времени появлялась довольно-таки обидная критика в адрес Польши. Так, в свое время немецкая газета Die Tageszeitung в сатирическом разделе опубликовала статью под названием «Молодая польская картошка: сброд, который хочет доминировать в мире», а британская Financial Times прямо писала, что Польша, одна из стран большой шестерки ЕС, становится «все более трудным и изолированным партнером».
Со времени вступления в Евросоюз поляки стали более болезненно воспринимать противоречие норм современной Европы с традиционными христианскими ценностями и традицией. Растет пессимизм относительно модели современной западной демократии и, соответственно, число голосов, отдаваемых за партии консервативного и даже религиозно-фундаменталистского толка. В стране появляется все больше сторонников строительства государства по модели националистического политика «эпохи Пилсудского» Романа Дмовского — католическое государство польской нации.
Однако методичному давлению Брюсселя на «строптивых» членов ЕС можно только позавидовать. Правда, католики польской нации надеялись на чудо до конца, причем небезосновательно. За день до подписания Лиссабонского договора в СМИ появлялись противоречивые сведения. Сначала польский телеканал TVN 24 со ссылкой на главу бюро национальной безопасности Александра Щигло сообщил о том, что «президент держит свое слово» и подпишет договор. Однако затем брат-близнец польского президента Ярослав вдруг опроверг эту информацию. Но в конечном итоге все для еврооптимистов закончилось хорошо.
Теперь европейские консерваторы уповают лишь на упрямство чешского президента.
Упрямый Клаус и лондонская депеша
В конце сентября 17 чешских сенаторов подали жалобу в конституционный суд страны, в которой попросили оценить, соответствует ли Лиссабонский договор Основному закону Чехии. В заявлении они выразили опасение, что Лиссабонский договор закладывает фундамент для создания сверхгосударства на территории Европы, которое, по их мнению, ограничит суверенитет стран–членов ЕС, в том числе Чехии.
Президент страны Вацлав Клаус моментально ухватился за это, и, комментируя подачу жалобы, заявил, что до решения суда подпись под Лиссабонским договором не поставит (в мае сего года договор одобрил парламент, однако для его окончательной ратификации требуется подпись главы чешского государства).
Показательно, что годом раньше в Чехии уже предпринималась попытка оспорить конституционность подписания Лиссабонского договора. Тогда соответствующую жалобу подавал уже сам чешский президент. В ней он также выразил опасение, что договор ограничит суверенитет Чехии. Правда, в ноябре 2008 года конституционный суд постановил, что ратификация документа не нарушит Основной закон страны. Скорее всего, такое же решение чешский КС примет и в этот раз.
На что же тогда надеется Клаус? Очевидно, по старой чешской привычке, на Лондон. По сообщению популярного чешского издания Respekt, в конце сентября президент получил личное письмо от главы британских консерваторов. В нем Дэвид Кэмерон сообщал, что после выборов, которые он, судя по всему, выиграет и займет кресло премьер-министра, в Великобритании будет объявлен референдум о Лиссабонском договоре. А потому британские консерваторы просят, чтобы их идеологический единомышленник Клаус подождал с подписанием договора.
Судя по всему, КС Чешской Республики более полугода ждать не будет. А это значит, что Клаусу надо будет искать новые способы тянуть время. Пойдет ли он на это? Ведь уже сейчас в еврооптимистических СМИ идет массированная пиаратака, где из чешского президента лепится устойчивый имидж передаточного механизма британских консерваторов, который действует против чешских законов (договор одобряет парламент, а президент только ставит подпись), против чешских интересов (дальнейшее затягивание вопроса явно повредит имиджу Чехии за границей) и, разумеется, против интересов подавляющего большинства в Евросоюзе, где ждут, когда, разобравшись с рамочными правилами собственного функционирования, можно будет приступить к более важным вопросам.
На финишной прямой?
Тем временем в конце сентября президент ФРГ Хорст Келер подписал пакет сопроводительных документов к Лиссабонскому договору, также была подготовлена официальная грамота о ратификации. Тем самым процедура утверждения Лиссабонского соглашения в Германии завершена.
Канцлер Германии Ангела Меркель выразила удовлетворение в связи с завершением процесса ратификации договора, подчеркнув, что это можно считать закономерным итогом недавнего председательства Германии в Евросоюзе.
Теперь остается маленькая тонкость: конституционный суд Чехии должен будет повторить свой еврооптимистический вердикт до весны 2010 года, когда в Великобритании должны пройти парламентские выборы.
Однако, даже если и в этот раз, как в случае с проектом европейской Конституции в 2005 году, что-то там «не срастется», нет сомнений, что сетевая Европа в конечном счете справится с «вандейским» сопротивлением европейских ретроградов. То, как националистов смогли переиграть в вопросе Конституции ЕС, наглядное тому свидетельство. Проведенный в Брюсселе в июне 2007 года Европейский Совет сломил сопротивление консерваторов путем проведения тезиса о т.н. двойном большинстве. С 2014 года для принятия решений будет достаточно квалифицированного большинства (qualified majority voting) в 55% проголосовавших «за» государств, составляющих 65% населения ЕС.
Таким образом, шаг за шагом континент движется в сторону десуверенизации национальных европейских государств в пользу образования единого европейского государства-суверена.
Логика исторического процесса неумолима. Сетевая европейская революция вступает в свою решающую стадию.