Не успели просохнуть чернила на подписях Леонида Кучмы и Владимира Путина под договором об украинско-российской государственной границе, как радио и телевидение разнесли по всему миру слова украинского Президента, что надо прекратить разговор об имперских амбициях России. А его российский коллега в свою очередь заявил: уж теперь нет сомнений, что РФ намерена строить свои отношения с Украиной «на равноправной основе, как с равноправным партнером, с которым нас связывает многолетняя дружба».
В Киеве же те, кто знал о содержании подписанного договора, испытывали двойственные чувства. С одной стороны, конечно, отрадно, что после долгих переговоров подписан договор о сухопутном участке украинско-российской границы. А Киев ради него был на многое готов. Но даже самые горячие сторонники этого задавались вопросом: а стоило ли подписывать документ, который, не исключено, ставит крест на будущем размежевании Азовского моря? И даже слова украинского Президента, что он не подписал бы договор, если бы там существовали подводные камни, не могли их успокоить и унять сомнения. История полна прецедентов, когда Леонид Кучма подписывал документы с такими «подводными камнями». Как, например, год назад в Одессе, где в совместной украинско-российско-молдавской декларации заявил о готовности полноценно участвовать в ЕврАзЭС…
На этот раз «подводные камни» присутствовали в договоре в статье под номером пять, касающейся судьбы Азовского моря и Керченского пролива. В ней черным по белому записано: «Урегулирование вопросов, которые относятся к смежным морским просторам, осуществляется по соглашению между Договаривающимися Сторонами в соответствии с международным правом. При этом ничто в этом Договоре не наносит ущерб позициям Украины и Российской Федерации относительно статуса Азовского моря и Керченского пролива как внутренних вод двух государств».
Сие на самом деле означает: признав Азов внутренними водами Украины и России, Киев лишился едва ли не единственного козыря в переговорах с Москвой, который давал шанс надеяться, что когда-нибудь, в ближайшем или отдаленном будущем, будет подписан договор и по морскому участку украинско-российской границы.
С самого начала переговоров по статусу Азовского моря и Керченского пролива и разграничению морских просторов в Черном море Киев и Москва занимали противоположные позиции. Украинцы хотели провести границу по Азову и проливу, а россияне были категорически против и предлагали их совместное пользование. Притом доводы, которыми дипломаты обменивались на протяжении всех шести лет переговоров, отстаивая свои позиции, не отличались разнообразием.
Украинские дипломаты говорили о том, что, только разделив Азов на украинскую и российскую части, можно эффективно контролировать ситуацию на море и действенно бороться с браконьерами и нелегальными мигрантами. К тому же Киев намерен надлежащим образом оформить украинскую границу по всему ее периметру. В Москве не менее упрямо повторяли, что раздел акватории Азовского моря и Керченского пролива на две части не только нанесет серьезный вред экологии региона, но и ударит по экономике Приазовья.
Если копнуть глубже, то становится очевидным, что в основе такой принципиальной позиции двух стран лежат экономические интересы. При дележе Азова Украине отойдет около 60% акватории моря, более глубокой и богатой рыбой. А это, естественно, не устраивает Москву, поскольку на азовском побережье расположено множество российских рыболовецких предприятий, вылавливающих рыбу по всей акватории.
Наконец, в Азовском море и Керченском проливе, как уверяют геологи, находятся перспективные залежи нефти и газа. И для Киева, и для Москвы немаловажно, на чьей территории и чьи национальные компании будут их разрабатывать. К тому же, согласившись с разделом Азова, Москва должна будет согласиться и с разделом Керченского пролива. А это приведет к тому, что Керчь-Еникальский канал станет собственностью Украины.
В этом затянувшемся споре Киева и Москвы статус Азовского моря и Керченского пролива играл своеобразную роль катализатора переговоров, использование которого при должном умении позволяло Киеву надеяться на получение нужной «реакции». Ведь если для украинцев статус моря как внутренних вод не был принципиален, то для россиян это было архиважно. Не зря же российские дипломаты на каждом раунде переговоров добивались того, чтобы Украина признала Азов внутренними водами двух государств.
Дело в том, что статус внутренних вод дает прибрежным странам очень серьезные преимущества перед прочими государствами. В частности, он позволяет контролировать прохождение кораблей. Кроме того, фактически ставит запрет на появлении военных кораблей третьих стран. Вот на этом и решили сыграть в Киеве еще в конце девяностых, когда стало очевидным желание россиян затянуть переговоры. Ведь в Москве, даже при нынешней близости России и НАТО, не очень хотят видеть в Азовском море корабли стран альянса. Да и вообще чьи-либо корабли, кроме российских.
Между тем международное морское право позволяет странам в одностороннем порядке устанавливать вдоль своего берега территориальные воды шириной до 12 миль. И внешняя линия этих вод — государственная граница. После этого государства начинают переговоры по делимитации континентального шельфа и исключительных экономических зон. Но главное заключается в том, что все, что за пределами 12-мильной зоны, — это уже международные воды. И в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву 1982 года, они обладают правом свободного судоходства.
Вот это и имели в виду украинские дипломаты, когда призывали своих российских коллег установить 12-мильную территориальную зону либо разделить море по срединной линии. Взамен Киев готов был согласиться со статусом Азова как внутренних вод двух стран.
Как ни удивительно, учитывая перманентные украинские внутриполитические кризисы, но этот рычаг воздействия (или шантаж, как предпочитают говорить некоторые эксперты) оказался эффективным. Хотя бы на каком-то этапе переговоров. В конце девяностых украинские дипломаты смогли добиться того, что россияне, оказавшись перед угрозой односторонних действий со стороны украинцев (те выехали на Азов для определения исходных точек, необходимых для проведения территориальных вод), пошли на некоторые уступки, предложив Киеву два варианта решения азовской проблемы.
Так, россияне предложили применить к Азову каспийскую модель — разграничить дно и выделить районы особых или преимущественных суверенных прав по недропользованию. Но при этом водная поверхность не делится. Второй вариант — модель, которую использовали Аргентина и Уругвай при решении вопроса с заливом Рио-де-Ла-Плата. Речь идет о фактически совместном суверенитете двух государств без разграничения залива.
Ни первый, ни второй вариант не устраивает Украину. Ведь она хочет делить водную поверхность и Азовского моря, и Керченского пролива. Но не только эта патовая ситуация на переговорах подвигла украинскую власть на более активные шаги.
В последние полтора года, с момента завершения переговоров по делимитации сухопутного участка украинско-российской границы, российские дипломаты стали увязывать подписание договора о госгранице с отказом Киева от размежевания Азовского моря и Керченского пролива. При этом, как настаивали россияне, это должно быть зафиксировано в договоре. Несмотря на стремление Киева иметь документ, регулирующий вопрос с границами, на эти предложения Москвы не соглашались. Ведь подобное согласие означало бы удар по авторитету страны и крах политики обустройства границ.
В результате, устав от бесплодных дискуссий и давления со стороны Кремля, летом прошлого года украинская дипломатия перешла от пустых угроз к конкретным делам и предприняла шаги, которые должны были заставить россиян окончательно изменить позицию. Одним словом, правительство Кинаха продемонстрировало россиянам свою готовность в одностороннем порядке установить 12-мильную зону и придать Азову статус международных вод.
Так, в июне было принято решение об определении исходных точек, а уже в ноябре появилось постановление Кабмина об установлении территориальных вод в Азовском море. Лишь один шаг отделял Киев от того, чтобы получить морскую границу с Россией: ноябрьское постановление Кабмина для придания ему легального статуса необходимо было зарегистрировать в секретариате ООН. Но вот его-то как раз и не сделали. И в результате — неопределенное будущее с разграничением Азова.
Трудно судить, были ли тогда действия украинского правительства только блефом, который должен был подтолкнуть россиян согласиться с проведением границы на Азовском море на украинских условиях, или же в Киеве действительно готовы были пойти до конца, да кто-то вмешался. Но очевидно, что ахиллесовой пятой этого во всех отношениях замечательного плана стали нестабильная внутриполитическая ситуация в Украине и кризис в украинско-американских отношениях.
Ими в полной мере воспользовались россияне, сумев выдавить из украинского Президента нужное им решение по статусу Азова, заодно лишая сторонников размежевания Азовского моря и Керченского пролива эффективного средства для достижения цели. Похоже, согласие Киева признать море внутренними водами двух стран стало платой за готовность россиян подписать договор о госгранице. Что ж, остается только в очередной раз поздравить российского президента и его команду за изящный и эффектный бросок через бедро.
Как можно заключить из слов участников переговорного процесса, еще за неделю до встречи в Киеве Путина и Кучмы не было известно, подпишут или нет президенты договор: спор из-за статьи по Азову и Керченскому проливу был тому препятствием. Очевидно, все решилось в последнюю минуту. Примечательно, что в анонсированном списке документов, которые должны были подписать украинский и российский президенты 28 января, договор о госгранице не значился. Как и очевидно, что решение о том, что Украина признает Азовское море внутренними водами, принималось на самом высоком уровне. И только одному Богу и Президенту известно, ради чего Киев пошел на уступку россиянам. Хочется надеяться, что не ради поста главы Совета глав государств СНГ.
А в том, что это уступка россиянам и откат от занимаемой ранее позиции, сомневаться не приходиться. Слабым утешением могут служить заверения представителей официального Киева, что Украина и далее выступает за раздел не только дна Азова, но и его водной поверхности. Похоже, в Киеве поставили на договор о сухопутной границе очень многое. Даже слишком. И пойдя на компромисс ради решения проблемы с сухопутным участком украинско-российской границы, Киев на долгие годы заморозил решение вопроса с морскими кордонами с Российской Федерацией.
Сегодня украинская дипломатия не имеет в загашнике ни одного рычага для реализации планов по установлению морских границ с Россией в Азовском море и Керченском проливе: после подписания договора о госгранице и признания Азова внутренними водами двух стран Киев не может пойти на односторонние действия. В противном случае это будет противоречить международному праву. Так что россияне теперь могут со спокойной совестью затягивать решение вопроса: имея куда более мощный экономический потенциал, Россия остается единовластным хозяином Азовского моря.
P.S. Ожидается, что 27—28 февраля в Киеве пройдет очередное заседание украинско-российской подкомиссии по приграничному сотрудничеству, в ходе которого стороны продолжат диалог о делимитации и статусе внутренних вод Азовского моря и Керченского пролива. Украинскую делегацию на встрече возглавит госсекретарь украинского МИДа Юрий Сергеев, который курирует переговоры по границам с россиянами, а российскую — первый заместитель министра иностранных дел Вячеслав Трубников. Будет весьма интересно узнать, какие доводы и аргументы изыщет украинская делегация, когда будет убеждать своих российских партнеров по переговорам, что море все-таки нужно делить…