В ходе недавней предвыборной президентской кампании Михаил Саакашвили обещал восстановить центральную власть в своей раздробленной стране: взять под контроль отколовшиеся провинции – Южную Осетию и Абхазию и приструнить Аджарию, неуклонно дрейфующую прочь от Тбилиси. Аджарский пункт своей программы президент выполнил. Причем все обошлось цивилизованно, без стрельбы и крови, хотя в определенный момент все висело на волоске.
Возвращение Батуми в лоно грузинской государственности должно было продемонстрировать всем остальным мятежникам бескомпромиссность позиции новой власти в отношении сепаратистских намерений. После инаугурации на высший политический пост в стране Саакашвили в интервью Financial Times пообещал в ближайшее время восстановить контроль Грузии над Южной Осетией, а затем и над Абхазией и противостоять влиянию России в этих провинциях. Он сказал буквально следующее: «Я думаю, Осетия долго не продержится, там всего 30 тысяч человек. С Абхазией дело другое. Она дорога российским генералам, у них там дачи».
И действительно, решать проблему сепаратизма Тбилиси начал с Осетии. Первые элементы новой конфронтации между метрополией и мятежной провинцией появились уже в конце мая. В грузинские села, расположенные в зоне конфликта, одновременно и неожиданно въехали кортежи министерства внутренних дел Грузии. В течение получаса в нескольких километрах от Цхинвали были установлены несколько блокпостов грузинской финансовой полиции. Эту внезапную акцию МВД Грузии объяснило «мерами по пресечению контрабанды, поступающей со стороны Цхинвали». Дело в том, что расположенный в зоне конфликта Эргнетский рынок, откуда на остальную территорию Грузии поступала дешевая и безакцизная продукция, давно уже стал притчей во языцех. В Тбилиси уверены, что именно этот контрабандный рынок «питает» де-факто власти Южной Осетии.
Эти события для Цхинвали стали самым серьезным поводом для беспокойства с 1992 года, когда было подписано соглашение о перемирии и в зону конфликта для поддержания мира вошли смешанные силы российских, осетинских и грузинских войск. Не осталась равнодушной к происшедшему и Москва, обвинившая грузинское руководство в оказании давления на анклав.
Затем напряжение здесь постепенно спало, однако южноосетинские власти уже потеряли покой. Ведь совсем недавно они были свидетелями того, как, уступив напору молодого энергичного президента Михаила Саакашвили, из Грузии бежал пророссийский лидер Аджарии Аслан Абашидзе.
Судя по всему, основания для беспокойства у Цхинвали имелись. На прошлой неделе ситуация накалилась снова. И на этот раз грузинско-осетинский конфликт запросто может выйти за границы Грузии, превратившись в международный. В ночь на 7 июля военнослужащие внутренних войск и полиции Грузии задержали в окрестностях южноосетинской столицы военное имущество, в том числе 300 реактивных снарядов. Военный груз доставлялся на восьми грузовиках из Владикавказа, то есть с российской территории.
Колонну машин с военным оборудованием и продовольствием для нужд российского миротворческого батальона, дислоцированного в зоне грузинско-осетинского конфликта, задержал в районе грузинского села Кехви отряд внутренних войск Грузии во главе с министром внутренних дел Ираклием Окруашвили. В двух машинах обнаружили ракеты класса «воздух — земля», которые, по словам командующего Коллективными миротворческими силами российского генерала Святослава Набздорова, предназначались для оснащения вертолетного звена. Переброска вертолетов, как он сообщил, согласована с грузинской стороной. Однако министр внутренних дел Грузии Ираклий Окруашвили все-таки сумел, несмотря на сопротивление миротворцев, вывести две машины с ракетами из Южной Осетии в город Гори, где, по его утверждению, должно было быть проведено следствие.
Представители министерства обороны России немедленно расценили действия грузинских военных и полицейских как провокацию. Тбилиси парировал тем, что русские ракеты предназначались южноосетинским вооруженным формированиям. По мнению министра госбезопасности Грузии Вано Мирабишвили, также находившегося на месте событий, ракеты никогда не использовались и не используются для выполнения миротворческих функций.
Российская сторона все эти обвинения категорически опровергла. А в Цхинвали предложили свою версию инцидента. Руководство Южной Осетии расценило инцидент как начало силовой операции Тбилиси против независимой республики. Как считает председатель правительственного комитета по печати республики Ирина Гаглоева, грузинская сторона дала понять осетинам, что намерена решать проблемы в зоне конфликта силовыми способами. Она отметила, что вокруг республики в последние месяцы нагнетается напряженность.
Инцидент до сих пор не исчерпан. Грузинский госминистр Георгий Хаиндрава утверждает, что груз возвращен в одну из российских воинских частей в Тбилиси, хотя российский министр обороны Сергей Иванов это не подтверждает. Более того, говорит он, груз «должен быть возвращен именно в том месте, где он был похищен, на территории Южной Осетии».
События, связанные с захватом российской военной техники получили дальнейшее развитие. Подразделение силовых структур Южной Осетии разоружили в селении Ванати полсотни военнослужащих грузинского миротворческого батальона. В Цхинвали этих людей назвали бандитами, в Тбилиси — незаконно задержанными сотрудниками полиции.
Переговоры об условиях освобождения задержанных между государственным министром Грузии по урегулированию конфликтов Георгием Хаиндравой и министром по особым делам республики Южная Осетия Борисом Чечиевым продолжались практически всю ночь. К утру осетинский президент Эдуард Кокойти дал согласие на освобождение арестованных, однако передал их матерям осетинских бойцов, погибших в ходе войны 1989—1992 годов.
На этом противостояние не закончилось. Спорадические перестрелки вокруг Цхинвали, в которых стороны обвиняют друг друга, уже никого не удивляют. Грузия заявляет о восьми раненых, Южная Осетия — пока только об одном. Тбилиси приводит в полную готовность грузинскую систему здравоохранения, а командование российских сил по поддержанию мира выставляет два дополнительных поста в зоне активного соприкосновения и формирует в ней две группы быстрого реагирования. Бронетехника «голубых касок» должна сдерживать стороны от перерастания перестрелок в крупномасштабные столкновения.
Грузинская сторона также предпринимает адекватные меры. В село Эредви Михаил Саакашвили командировал министра МВД Ираклия Окруашвили, чтобы координировать деятельность силовых структур. Грузия избегает вовлекать в конфликт регулярную армию. Но если не удастся обойтись без армии, то, по словам начальника генштаба генерал-майора Георгия Иукуридзе, вооруженные силы Грузии «быстро смогут решить задачу».
Конфликт в Южной Осетии уже принес первую кровь. Слава Богу, пока это только раненые. Опаснее другое – как мы уже отмечали, конфликт угрожает перерасти в межгосударственный. По словам президента Грузии Михаила Саакашвили, его «пытаются инспирировать определенные имперские силы в России». Если вооруженное противостояние 1989—1992 годов будет разморожено, то это станет «вооруженным конфликтом между Грузией и Россией», считает он.
Похоже, что это прогноз из разряда тех, что имеют свойство оправдываться. В Тбилиси и Москве упрямо повторяют, что возврата к войне там не хотят. Однако воинственная риторика нарастает, словно снежный ком, с каждым днем, если не с каждым часом.
Сегодня постороннему наблюдателю очень сложно определить, кто прав, а кто виноват в эскалации напряженности. Ведь Южная Осетия — это зона конфликта. А в зоне конфликта такие инциденты практически неизбежны. Рано или поздно они должны были произойти. И, как часто это бывает, в конфликте всегда виновата не одна, а обе стороны, участвующие в нем. Поэтому в данном случае, очевидно, в происшедшем виноваты как Тбилиси, так и Цхинвали.
Если говорить о прогнозе, то судьба мира в регионе будет зависеть в первую очередь от действий грузинской стороны. Пока что Тбилиси проявляет достаточно здравого смысла и спокойствия, никто не вступил в вооруженную конфронтацию.
Во многом ситуация будет зависеть и от поведения России. Официальная Москва признает территориальную целостность Грузии и считает Южную Осетию ее частью. Тем не менее непризнанная республика существует за счет российской экономической поддержки, а большая часть осетинского населения имеет российские паспорта. Неудивительно, что власти Южной Осетии неоднократно обращались к Москве с просьбой принять ее в состав Российской Федерации.
Следует отметить, что несмотря на воинственную риторику отдельных российских политических сил, официальная Москва все же демонстрирует стремление к мирному урегулированию конфликта. Так, россияне приложили значительные усилия для возобновления работы четырехсторонней комиссии по урегулированию грузинско-осетинского конфликта, в которой участвуют представители России, Грузии, Северной и Южной Осетии. Посол по особым поручениям российского МИД Лев Миронов в минувшее воскресенье прибыл в Цхинвали, чтобы помочь предотвратить «большую драку» между сторонами и сумел договориться с грузинской и осетинской сторонами о возобновлении в ближайшее время работы упомянутой комиссии. Однако работа этого органа в Тбилиси прервалась, едва начавшись. Теперь вся надежда остается на очередное заседание комиссии на уровне секретарей советов безопасности в российской столице.
В конце концов, при благоприятном развитии ситуации Тбилиси и Москва могут полюбовно решить конфликт, поставив осетинское руководство перед свершившимся фактом. Именно по такому сценарию ситуация развивалась в Аджарии.
А то, что сейчас происходит в Осетии — вооружение населения, раздача автоматов женщинам и школьникам, — весьма напоминает аджарский сценарий. Но в Батуми все это закончилось с исчезновением из Аджарии одного могущественного клана. То же может произойти и в Южной Осетии. В Грузии сегодня бытует мнение, что все акции с участием вооруженных сил, имевшие место в этой республике в последние дни, происходят лишь по инициативе нескольких осетинских деятелей, для которых политического будущего при мирном развитии ситуации просто нет.
Михаил Саакашвили заявляет, что готов рассмотреть любой статус Южной Осетии, и уверен, что максимум через год она интегрируется в общее грузинское пространство. В этом пространстве грузинские власти, впрочем, не видят места для цхинвальского лидера Эдуарда Кокойты.