За две недели до инаугурации нового президента России Владимира Путина председатель Государственной Думы Геннадий Селезнев выступил с предложением о строительстве в Петербурге парламентского центра для обеих палат Федерального собрания. В эти же дни сам Владимир Путин встречался в Петербурге с японским премьер-министром Иосиро Мори, причем гость из Токио был уже вторым — вслед за британским премьером Тони Блэром — визитером, которого Путин принимал в Петербурге.
Конечно же, Петербург и раньше называли «второй столицей России», время от времени проводили там малозначащие протокольные мероприятия: например, именно в Питере проходят заседания Парламентской ассамблеи СНГ — редкой по бессмысленности структуре, в которую Украину затащил редкий по уровню своих политических талантов спикер! Но чтобы в Петербург переехал российский парламент, а глава государства проводил здесь свои первые международные встречи? Это уже совсем иные, близкие к столичным функции, позволяющие думать о Петербурге не как о «великом городе с областной судьбой» (точное определение писателя Даниила Гранина), но как о важном и перспективном политическом центре.
Многое прояснится, если вспомнить, что и Владимир Путин, и Геннадий Селезнев, и многие другие представители нынешней российской политической элиты — петербуржцы (вернее: ленинградцы). Впервые за многие десятилетия на высших должностях в Москве находятся выходцы из Питера — города, чья элита после переноса столицы из Петербурга в Москву постоянно стремилась к власти в «новой старой» столице и постоянно эту борьбу проигрывала…
ПОПЫТКА ПЕРВАЯ: ЗИНОВЬЕВЦЫ
Собственно, до того как большевистский Совнарком перебрался из пограничного Петрограда подальше в глубь страны, вся элита была как бы петроградской — по определению. Однако и с переездом в Москву Питер оставался важнейшим политическим центром страны — не в последнюю очередь благодаря авторитету тогдашнего руководителя города, одного их ближайших соратников Владимира Ленина Григория Зиновьева. Самовлюбленный партийный идеолог Зиновьев, руководил не только обширной северной областью, но и важным центром диверсионной деятельности большевиков — Коминтерном. В Петрограде у Зиновьева весьма сильная группа соратников, готовая помогать боссу в его борьбе за ленинское наследие. После смерти Ленина Зиновьев, как известно, выиграл у Троцкого в союзе с Каменевым и Сталиным, но проиграл Сталину, объединившемуся с молодыми партийными лидерами Бухариным и Рыковым. Проигрыш Зиновьева означал и разгром не смирившейся с его поражением уже ленинградской (город был переименован именно по предложению Зиновьева) партийной организации: несколько партсъездов прошли в борьбе с оппозицией, к которой причислили всю партийную верхушку Ленинграда. Вместо власти в Москве Зиновьев, Бакаев, Лашевич, Сафаров, Залуцкий, Сокольников и другие представители «пролетарской аристократии» позже получат пулю в подвалах НКВД. А в Ленинград Сталин пошлет малоизвестного чужака — Сергея Кирова. Хотя этот мифологизированный в советское время функционер и рассматривался некоторыми историками как некая альтернатива Сталину — все же на ленинградские кадры он не опирался. А после убийства Кирова в 1934 году воспитанники Зиновьева были уничтожены окончательно. В городе на Неве появился еще один бесцветный чужак — Андрей Жданов.
ПОПЫТКА ВТОРАЯ: ЖДАНОВЦЫ
Однако, надолго задержавшись в Ленинграде, Жданов, деливший свое рабочее время между обкомом партии и секретариатом ЦК в Москве, стал формировать свою собственную команду из молодых функционеров сталинского призыва. Наиболее способных и преданных он забирал в Москву. Так на ключевых постах в столице оказались заместитель председателя Совета Министров и председатель Госплана Вознесенский, секретарь ЦК Кузнецов, председатель Совмина РСФСР Родионов. В Москве о Вознесенском и Кузнецове стали поговаривать как о наиболее вероятных преемниках — соответственно в правительстве и партии — стареющего Сталина. Однако ждановские выдвиженцы не учли смертельной схватки между Ждановым и другим секретарем ЦК — Георгием Маленковым, поддержанным могущественным Лаврентием Берия. После неожиданной смерти Жданова в 1948 году его выдвиженцы были арестованы и расстреляны по делу, получившему название «ленинградское». Среди обвинений, кстати, фигурировало и намерение перенести в Ленинград столицу Российской Федерации…
Из всех ждановских выдвиженцев чудом уцелел один — Алексей Косыгин, ставший в 1964 году председателем Совета министров СССР. Однако на ленинградские кадры Косыгин никогда не опирался, как, впрочем, и переведенный Юрием Андроповым в Москву первый секретарь Ленинградского обкома партии Григорий Романов. Романов, первый из «послеждановских» партийных боссов из Смольного оказавшийся в политбюро, а затем и в секретариате ЦК, так и не смог составить серьезную конкуренцию выходцу из Ставрополя Михаилу Горбачеву: южнорусское направление, прочно утвердившееся в партийном руководстве со времен Никтины Хрущева и доведенное до абсурда днепропетровскими симпатиями Леонида Брежнева, лишь немного переместилось в сторону…
ПОПЫТКА ТРЕТЬЯ: ЧУБАЙСОВЦЫ
Новую экспансию в Москву питерцы начали уже совершенно в иных политических условиях. Анатолий Чубайс, председатель комитета Ленгорисполкома по экономической политике, возглавил Госкомимущество в теперь уже легендарном правительстве Егора Гайдара. Именно Чубайсу удалось создать в Москве сильную петербургскую группу, весьма влиятельную в политическом и предпринимательском мире. Судьбы представителей этой группы складывались по-разному: некоторые вынуждены были уйти из власти, скомпрометированные дурацким «книжным делом», некоторые — как, например, нынешний «фактический» министр финансов Алексей Кудрин в ожидании повышения. Вспомним и о разработчике путинских программ Германе Грефе, ранее возглавлявшем петербургский комитет по приватизации, а потом переехавшем в «самое петербургское» из всех московских министерств — приватизации. Команда Чубайса может стать важной частью новой питерской команды в Москве — команды Путина.
ПОПЫТКА ЧЕТВЕРТАЯ: ПУТИНЦЫ
Если петербургская экспансия людей Чубайса — закономерность, то экспансия из Питера людей Путина — скорее случайность: новый российский президент сделал слишком стремительную и неожиданную для самого себя карьеру и просто не успел обрасти московскими связями. Он вынужден опираться на тех, кого знает и кому может хотя бы немножко доверять. Это разумеется, не только люди, приглашенные в Москву Чубайсом, но и петербуржцы, появившиеся здесь еще до Путина — ставший на днях председателем Счетной палаты экс-премьер Сергей Степашин, вице-премьер Валентина Матвиенко, директор ФСБ Николай Патрушев, вице-премьер Илья Клебанов. Сам Путин уже успел пригласить в Москву руководителя аппарата правительства Дмитрия Козака; и это только начало, после завтрашней инаугурации нового президента петербургских назначенцев прибавится. Замечу, кстати, что к московским питерцам примыкает и сохраняемый Путиным на посту спикера Госдумы «коммунист с человеческим лицом» Геннадий Селезнев.
Благодаря счастливому для них стечению обстоятельств — «питерский президент», пришедший к власти как раз в период, когда в Москве уже сформировалось сильное и амбициозное питерское землячество — петербургское землячество — петербуржцы смогли взять реванш за поражения прошлых десятилетий. Другой вопрос — сумеют ли они удержать полученную власть, с толком ею распорядится и не забудут ли в битвах за собственные полномочия о своем «великом городе с областной судьбой».