Встреча нового политического года
по-польски
На Балтике продолжался шторм, и вечерняя метель никак не вязалась с традиционной ноябрьской погодой в Польше. За метелью едва угадывался силуэт костела св.Бригиды, который во всем мире отождествляется со ставшей уже легендарной «Солидарностью» времен социалистической Польши. Я уже понял, что интереснее смотреть на заснеженный костел, чем на экран телевизора, где четвертый час продолжался нуднейший «Избирательный вечер» с длинными рассуждениями политиков, журналистов и заграничных гостей о будущей Польше, с бессмысленными пикировками штабов обоих претендентов на президентство - Леха Валенсы и Александра Квасневского. Все и так ясно: Валенса победил, потому что не мог не победить, потому что получил голоса электората всех правых кандидатов первого тура, потому что Польша не могла так просто отказаться от отца «Солидарности»... В этот момент ведущий сообщил, что получены первые данные зондажа избирательных комиссий, Александр Квасневский опередил Леха Валенсу. Штаб Квасневского взорвался криками «Олек! Олек!». Я мигом забыл о романтичном виде из окна отеля. Я хотел увидеть их лица - собравшихся в студии представителей польской элиты, людей, мужеством и провидческим даром которых восхищалась не только Польша. Я увидел растерянного Лешека Бальцеровича, Адама Михника, закрывшего лицо руками. Встревоженного Бронислава Геремека... Корреспондент, работающий в штабе Леха Валенсы, сообщил, что президент не приедет в этот вечер к своим смятенным сторонникам.
Я вспомнил, как на организованной «Останкино» и транслировавшейся в прямом эфире «встрече нового политического года» публицист Юрий Карякин вскричал «Россия! Ты одурела» - прямо в лицо триумфовавшего Владимира Вольфовича. Как ведущий программы УТ, посвященной итогам президентских выборов в нашей стране, посоветовал Леониду Даниловичу поздравить с победой Леонида Макаровича. Как холодновато заметил в прямом эфире Латвийского ТВ лидер партии «Саймниекс» Зиедонис Чеверс, узнав об успехе популиста Иоахима Зигериста: «Этих цифр просто не может быть...». Теперь новый политический год пришел и в Польшу.
Правые голосуют за посткоммуниста
Остается, конечно же, ответ на главный вопрос: почему люди, высказавшиеся в первом туре президентских выборов за правых или даже ультраправых кандидатов на высший пост, во втором туре отдали свои голоса лидеру левых сил? Как удалось Александру Квасневскому так увеличить свой электорат? И тут приходится признать, что это прежде всего не победа Квасневского, а поражение Валенсы. Человек, бывший неоспоримым моральным лидером польского общества еще несколько лет назад, теперь вызывает стойкое раздражение у людей, даже придерживающихся аналогичных взглядов. Если бы людям, входившим в ту, первую «Солидарность», сказали бы, что они предпочтут знаменитому профсоюзному лидеру и нобелевскому лауреату бывшего редактора комсомольской газеты, с трудом избавляющегося от аппаратного стиля поведения, они не поверили бы. Но произошло именно так.
Валенса начал свой путь к поражению еще на прошлых президентских выборах, когда он разошелся с польскими либералами, бывшими идеологами «Солидарности» и практически «сделавшими» Валенсу. Тогда все они - и Михник, и Геремек, и Яцек Куронь - поддержали премьера первого демократического правительства Польши Тадеуша Мазовецкого. Но либеральный кандидат занял в итоге только третье место на выборах. Валенса вышел во второй тур вместе с канадским предпринимателем Станиславом Тыминьским - популистом, напоминавшим то Мавроди, то Жириновского. Я встречался с Тыминьским уже после выборов: он принял меня под своим огромным портретом, вкратце рассказав о жидо-массонском заговоре и оккупации Польши. Польская интеллигенция была шокирована таким выбором и однозначно поддержала Валенсу. Однако прежнего взаимопонимания между Валенсой и либералами не было уже никогда. На этих выборах ситуация повторилась: после того, как нескольким правым кандидатам не удалось выйти во второй тур, либералы вынуждены были вновь поддержать Валенсу. Однако Квасневский - не Тыминьский: он не выглядит опасным, невозможно убедить всех, голосовавших против Валенсы, поддержать его, чтобы предотвратить смертельную опасность, нависшую над Польшей... Так Квасневский и обошел Валенсу: за него отдали голоса не только собственные сторонники, но и примерно половина электората каждого правого кандидата. Этого вполне хватило. Лех Валенса, выглядевший победителем, даже когда запрещали «Солидарность», а его самого интернировали, даже когда он продолжал работать электриком в ожидании диалога с властями, - потерпел свое первое моральное поражение. И что самое главное - вместе с ним оказался отброшенным в сторону весь разобщенный правый лагерь, большинство лидеров которого специально подчеркивали, что поддерживают Валенсу лишь до 19 декабря 1995 г.
Так ли уж страшен Квасневский, как его малюют?
Конечно же, Александр Квасневский - никакой не коммунист. Впрочем, и Эдвард Герек не был таким коммунистом, как Леонид Брежнев, и Войцех Ярузельский оказался чуть ли не единственным во всем соцлагере сторонником Михаила Горбачева. Квасневский производит впечатление мобильного и разумного человека, стремящегося, во-первых - к власти, а во-вторых - вперед. Однако гораздо более интересно выглядит группа, окружающая Квасневского, - бывшие руководители теперь реформированной ПОРП, всегда хотевшие не столько реванша, сколько возможностей, открывающихся при плавном переходе от социализма к капитализму. Хотя правительство Польши давно уже формируется левыми, тем не менее пока что они не имели основных рычагов управления страной. Насколько удастся Квасневскому стать президентом всех поляков, насколько он зависим от своих соратников по партии? Это именно те вопросы, ответы на которые полякам придется узнать уже в ближайшие месяцы. И убедиться в том, что обещания, дававшиеся Александром Квасневским в ходе предвыборной кампании, попросту невыполнимы. И увидеть, что появлением экс-коммуниста в Бельведере спешат воспользоваться не только его друзья, но и его противники: нынешней «Солидарности» было куда труднее выступать против Валенсы, чем сейчас - против Квасневского. Польское общество действительно поляризировалось, однако левый электорат вовсе не половина страны, а именно та четверть избирателей, которая отдала Квасневскому голоса в первом туре. Позже к ней присоединились и недовольные Валенсой, однако окажутся ли эти люди довольными Квасневским и не проще ли им будет в своем восприятии объединиться со сторонниками возмущенного Валенсы?
Саша или Олек?
Сторонники Квасневского скандировали «Олек! Олек!», однако его противники уверяют, что великолепно владеющему русским языком Квасневскому гораздо привычнее обращение «Саша» и что он слишком связан с московским истеблишментом, чтобы быть самостоятельным во внешней политике. Рискну, все же, с этим не согласиться, так как у нас есть свой исторический опыт. Леонида Кучму обвиняли в несамостоятельности еще более интенсивно, чем Александра Квасневского, однако ему удалось превратить пейзаж русско-украинских отношений в акварель, под которой не постеснялся бы подписаться сам Айвазовский, - такой вал накатывается на ошеломленного зрителя! Думаю, польскому избирателю придется познакомиться с такого же рода живописью, тем более, что он как раз и не голосовал за сближение с Востоком: просто Квасневскому пришлось отказываться от обвинений во взглядах в ненужную сторону. Теперь он будет доказывать несостоятельность подобных инсинуаций не словом, а делом: если этому президенту удастся приблизить Польшу к НАТО, он может рассчитывать на аплодисменты всего общества и обиженные комментарии Москвы: вот, говорили - Саша, Саша, а он оказывается - Олек...
Но не Олесь!
В чем никто и никогда не обвиняет ведущих польских политиков, так это в слишком больших симпатиях к Украине. Хотя понимание того, насколько важна украинская тема в польской политике, традиционно уже присутствует в кругах интеллектуальной элиты и дипломатии этой страны, нельзя сказать, чтобы здесь существовали какие-либо конкретные намерения, которые привели бы к более тесной связке Варшава - Киев (или Киев - страны Вышеграда, например). Однако очевидно, что среди левых украинская тема имеет еще меньше энтузиастов, чем среди правых, и именно поэтому очень важно, представители каких сил и кто персонально - возглавят теперь министерства иностранных дел и обороны Польши, оставшиеся без министров - приверженцев Леха Валенсы. Рискну, впрочем, предположить, что если во главе польского МИДа окажется обычный политический назначенец из партии Квасневского, польско-украинские отношения ждет достаточно долгий и неприятный застой и только ухудшение отношений с Москвой заставит новых польских руководителей вспомнить о существовании Киева. Однако пока что утверждают, что Квасневский будет пытаться расширить базу своей поддержки за счет привлечения к сотрудничеству политиков из другого лагеря - и возможно, среди них окажутся те, кто, подобно Брониславу Геремеку, иногда бросают взгляд на карту и замечают, что польско-российская граница не столь велика, как об этом думают в Москве и как этого опасаются в Варшаве.