У Виктора Януковича всегда были странные отношения с НАТО. Во время первой премьерской каденции он обещал привести Украину в альянс уже в 2008 году. Во время второго премьерства стал в позу по поводу приглашения к выполнению Плана действий относительно членства в НАТО, хотя и заверял западных лидеров в частных разговорах, что лично присоединится к информационной евроатлантической кампании, а западным журналистам, в свою очередь, заявлял: целью Украины на пути в НАТО остается членство в альянсе. Когда был не при власти, то умело использовал тему НАТО как свидетельство того, что в оппозиции тоже способен развернуть активную кампанию в связи с альянсом. Правда, со знаком минус. Что бы ни говорили сегодня, яркие шары с «НАТО — нет» под куполом украинского парламента стали, возможно, наиболее ярким эпизодом работы Виктора Федоровича-оппозиционера.
Когда Янукович стал президентом, только ленивый не прогнозировал его отход от декларированного курса на членство в НАТО. Но мало кто предусматривал, что новый руководитель так быстро и так дешево (а точнее — бесплатно) возложит эту тему на алтарь «нормализации украинско-российских отношений».
Хотя первые жесты Януковича в сторону альянса не вселили больших надежд в противников интеграции Украины в НАТО. Он не прислушался к совету предыдущего министра иностранных дел заглянуть в штаб-квартиру НАТО во время того первого и символического визита: пообещал сделать это в отдельном порядке. В альянсе, кстати, не особенно огорчились по этому поводу: многим там действительно не очень нравится, что украинские официальные делегации рассматривают посещение штаб-квартиры как короткую остановку на обратном пути из Еврокомиссии. Следовательно, надеялись, что Янукович приедет специально в НАТО.
Не дал опустить руки приверженцам евроатлантической интеграции Украины Виктор Федорович и тогда, когда заявил о намерении придерживаться нынешнего уровня отношений между Украиной и НАТО. То есть фактически подтвердил, что Украина и в дальнейшем будет выполнять годовую национальную программу с НАТО (ГНП) — вот такой ПДЧ-заменитель. А ГНП, кстати, предусматривает интеграцию в альянс, а не сотрудничество с НАТО. Об этом свидетельствует и полное название документа — Годовая национальная программа по подготовке Украины к ОБРЕТЕНИЮ ЧЛЕНСТВА в организации Североатлантического договора.
Иное дело, что в самом НАТО не слишком спешили завоевать доверие украинского президента с пророссийским имиджем. Так, например, генсек Расмуссен, выбирая между приглашением на инаугурацию президента Украины и заокеанской конференцией, поехал на конференцию. Отсутствие натовского руководителя особенно резко было заметно на фоне приезда фактического министра иностранных дел ЕС баронессы Кетрин Эштон. Она, как известно, ради киевского турне пожертвовала не то что конференцией, а целым собранием министров обороны ЕС, за что, как многие помнят, подверглась шквалу критики на родных евросоюзовских просторах.
Между тем НАТО на инаугурации в Киеве представлял ответственный за Украину Роберт Симмонс — человек в альянсе известный, но уровня, конечно же, не генсековского. Хотя, кстати, сам Симмонс был очень удовлетворен (и даже приятно удивлен) тем, как его принимал новоиспеченный украинский лидер. И именно тогда вроде бы Янукович передал через Симмонса устное приглашение для генсека Расмуссена посетить столицу Украины. Но, насколько известно, устные приглашения приветствуются в альянсе далеко не всеми. Соответственно, до сих пор многие в НАТО считают, что Расмуссен пригласил Януковича в Брюссель, а Янукович Расмуссена в Киев — нет.
Так или иначе, евроатлантическая картина Киева казалась бы из окон брюссельской штаб-квартиры не такой пессимистической, если бы Янукович не порывался законодательно закрепить внеблоковый статус Украины. Это ноу-хау украинского президента ничего, кроме откровенного удивления, у Запада не вызывает. И не только потому, что представители стран—членов альянса не устают повторять: ничего общего с понятием «блок» — выдумкой советских пропагандистов времен холодной войны — НАТО не имеет, поэтому «внеблоковость» не может касаться этой организации. В понимании западных дипломатов и политиков такое понятие скорее ассоциируется с ОДКБ: в этой организации все члены сплачиваются вокруг одного центра, который и генерирует необходимые решения. Кроме непонимания самого термина, НАТО удивляют также настырные желания Януковича и Ко изменить ради этой идеи украинское законодательство. Тем более что и сами представители украинской власти постоянно заявляют: Украина уже и так является внеблоковой.
Немного более недели назад одному из авторов этой статьи довелось присутствовать во время разговора высокопоставленного чиновника ведущей страны—члена НАТО и известного представителя Партии регионов. Первый очень настойчиво убеждал регионала не изменять законы: «Мы и без изменений в украинском законодательстве поняли, что Украина не хочет становиться членом НАТО. Президент Янукович сделал не одно заявление по этому поводу, и нам этого вполне достаточно. Зачем же вносить изменения в законодательство? Никто не знает, что будет через несколько лет с НАТО и как станет развиваться ситуация в Украине. А может, и Россия захочет присоединиться к альянсу?» Аналогичные вещи пытаются донести до Банковой и другие представители НАТО. Причем даже из стран, которые всегда скептически воспринимали идею продвижения Украины в альянс. Таких, например, как Германия. Несмотря на это, «команда профессионалов» все же готовит к представлению парламенту новые основы внешней политики, и без внеблокового статуса, как известно, там не обойдется. Правда, по некоторой информации, есть несколько вариантов его фигурирования в документе. Далеко не последним украинским дипломатам, например, хотелось бы, чтобы эта формулировка сводилась максимум к чему-то наподобие «Украина как де-факто внеблоковое государство». Без каких-либо обязательств на будущее.
С другой стороны, после продления соглашения о базировании Черноморского флота РФ Янукович и Ко выиграли немного больше маневрового пространства: ценность для России соответствующего закона с фиксацией внеблокового статуса в определенной степени снизилась. В Москве утешают себя мыслью, что, пока флот находится в Севастополе, никакое НАТО Украине и без официально закрепленного внеблокового статуса не светит. Это мнение, конечно, не безосновательно: на территории стран — членов НАТО есть военные базы других государств, но эти другие государства тоже страны—члены альянса. Тем более что внеблоковый статус Украины — палка о двух концах для Кремля: он не дает Киеву возможности не только двигаться в НАТО, но и создавать какие-либо военно-политические союзы с Москвой (чего сейчас серьезно боятся на Западе) или же присоединяться к ОДКБ.
В целом, большинство западных функционеров элементарно не понимают, как Украина планирует строить свои отношения с НАТО. Похоже, не до конца понимают это и на Банковой. Один из наших собеседников вывел такую рабочую формулу взаимодействия между Киевом и альянсом: «Все, кроме членства». А главным слоганом в реализации этой формулы, судя по разговорам с украинскими внешнеполитическими стратегами, должно стать нечто наподобие «практическое сотрудничество — превыше всего». Другое дело, насколько эффективной может быть такое практическое сотрудничество, если с финишной прямой убирается слово «членство».
Что бы ни говорили, перезапустить весь бюрократический механизм, который не год и не два держался на конечной цели сближения с альянсом именно в виде вступления в него, оказывается, не так уж и просто. Об этом свидетельствуют и постоянные оговорки представителей исполнительной власти о приоритетности евроатлантического курса страны. Апогеем интеграции по инерции, до сих пор проводимой в некоторых ведомствах, стала объяснительная записка к принятому недавно Верховной Радой закону о проведении на территории Украины международных военных учений. В завизированной министром обороны Украины Михаилом Ежелем объяснительной записке, которая, по всем правилам законодательного протокола, должна была убедить украинских народных избранников поддержать вышеупомянутый документ, фигурирует просто-таки сенсационный как для внеблокового государства пассаж: «Этот закон обеспечит выполнение задач в сфере безопасности и обороны в общем контексте реализации ПРИОРИТЕТНОГО ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОГО КУРСА ГОСУДАРСТВА НА ЕВРОАТЛАНТИЧЕСКУЮ ИНТЕГРАЦИЮ». Постоянно делали акцент на последовательности и преемственности курса на евроатлантическую интеграцию и другие представители Министерства обороны на организованном недавно Центром Разумкова круглом столе о приоритетах реформирования сектора безопасности и обороны.
Но даже если «приоритетность внешнеполитического курса государства на евроатлантическую интеграцию» осталась, скорее всего, по инерции и по чьему-либо недосмотру, то жест в виде принятия соответствующего закона в ключевых странах НАТО оценили. Впрочем, в натовских государствах возникает много вопросов по поводу того, на каких принципах будет строиться разрекламированное регионалами практическое сотрудничество между Украиной и альянсом. В натовских столицах откровенно опасаются, что Украина, с нынешним сугубо прагматическим подходом ее новой власти, станет исключительно потребителем, а не контрибютором в таком дуэте. То есть что новая украинская власть будет пытаться только получать что-либо от альянса (даже когда речь идет о таких, очевидно, незначительных для регионалов средствах, как 260 тыс. евро, которые НАТО решило выделить на реализацию проекта по мониторингу и прогнозированию наводнений в бассейне реки Припять), пропагандируя при этом чужеродные для альянса инициативы Медведева по европейской безопасности и открещиваясь от своих обязательств по линии участия в военных операциях.
Так или иначе, в украинских дипломатических кругах продолжают лелеять показной оптимизм. «Действительно, членство в НАТО на сегодня не является движущей силой. Но Украина и в дальнейшем будет продолжать реформы в оборонительной сфере, ужесточать выполнение Годовой национальной программы», — утверждают наши собеседники. Есть ли смысл настраиваться на такую же оптимистическую волну, если новый президент едва ли не в первые дни своей работы прекратил функционирование органов, отвечавших за конкретное практическое сотрудничество по линии Украина — НАТО. В коридорах власти успокаивают: готовится новый документ, который будет предусматривать механизм координации между министерствами и ведомствами в сотрудничестве с НАТО. Впрочем, следует отметить, что создается этот механизм намного медленнее, чем были ликвидированы те, которые существовали при предыдущем президенте.
Кроме этого, пока что неизвестно, насколько эффективной окажется новая схема дипломатического представительства Украины при альянсе, когда один дипломат будет исполнять функции и посла Украины в Королевстве Бельгия, и председателя дипмиссии Украины при НАТО. Испытывать на прочность такую схему на должности посла придется, по нашей информации, бывшему заместителю министра иностранных дел Украины Игорю Долгову. Благо, наши дипломатические собеседники утверждают, что миссию при НАТО как таковую не ликвидируют. Возможно, ее сократят, и она частично переедет в помещение посольства. И все это вроде бы делается не с позиции пересмотра внешнеполитических приоритетов страны, а исключительно с целью экономии средств. Дескать, сейчас украинская миссия арендует в штаб-квартире альянса двадцать один кабинет примерно для тридцати сотрудников, что не очень мудро. Но мудро ли было свести украинскую миссию к символическому представительству, принимая во внимание хотя бы тот факт, что даже в российской миссии при НАТО работает свыше трех десятков людей?
Немало слухов в последнее время циркулировало в дипломатических кругах и о дальнейшей судьбе департамента НАТО в МИД Украины: от его полной ликвидации до значительного сокращения. Но, как заверили «ЗН», у этого департамента работы не только не поубавится, но наоборот — станет больше. И все потому, что если раньше часть евроатлантической нагрузки брало на себя соответствующее Координационное бюро при Кабмине, то теперь оно будет заниматься исключительно евроинтеграционными вопросами, а проблемы, связанные с сотрудничеством с НАТО (в частности и с выполнением Годовых национальных программ), лягут на плечи департамента НАТО в МИД.
Насколько в самом НАТО счастливы от перехода Украины исключительно на «практическое сотрудничество» с альянсом, пока что судить рано. Заместитель генерального секретаря альянса Иржи Шедеви, на этой неделе принимавший участие в заседании общей рабочей группы по вопросам военной реформы в Киеве, тоже много говорил о различных преобразованиях и всячески избегал политики. То, что ему признать все же пришлось, — это определенная беспрецедентность нынешних отношений Украины и НАТО. Отвечая на вопрос одного из авторов этих строк, он честно сознался: в истории альянса впервые случается такое, чтобы страна, которая не хочет вступать в НАТО, выполняла Годовую национальную программу, где речь идет, повторим, об обретении членства. Господин Шедеви, правда, сразу успокоил: это ни в коей мере не является проблемой для Брюсселя, ведь Украина сама захотела работать в рамках ГНП, и никто ей этого запретить не может. Другой вопрос — не случится ли так, что ГНП нисколько «не будет мешать» новой власти хотя бы потому, что она ее просто... не станет выполнять. Так, подготовит банальные отписки о выполненной работе, и все.
…Когда в 1997 году между Украиной и НАТО была подписана Хартия об особом партнерстве, никто даже подумать не мог, в какой степени наше сотрудничество станет особым. Такое впечатление, что сегодня время подписывать новую хартию — об очень особом партнерстве. Без членства, но с ГНП, которая к нему готовит.
Кстати
Украина будет продолжать развивать свои отношения с НАТО, но вопрос о членстве в альянсе снимается с повестки дня, заявил министр иностранных дел Украины Константин Грищенко.
«Украина будет продолжать развивать свои отношения с альянсом, но вопрос о членстве сейчас снимается с повестки дня. Именно такой подход больше всего отвечает современному положению вещей», — сказал К.Грищенко, открывая 11-е межведомственное совещание по вопросам координации деятельности органов исполнительной власти в сфере внешних отношений в четверг в Киеве.
Министр также добавил, что идея членства Украины в альянсе не пользуется поддержкой большинства украинцев и деструктивно влияет на эффективность внешней политики государства.