На прошлой неделе в Лондоне были обнародованы результаты деятельности комиссии лорда Левесона, созданной год назад в связи со скандалом о нелегальном прослушивании частных телефонов сотрудниками газеты News of the World, входящей в медиаимперию Руперта Мердока. Комиссия Левесона рекомендовала новую форму регулирования британских СМИ - создание нового законодательства и нового органа, опирающегося на него. Действующий премьер-министр Дэвид Кэмерон, который сам инициировал создание независимой комиссии, с ее выводами не согласился. Ибо опасается, что новые законы, как и новый орган, могут привести к усилению роли государства в регулировании работы СМИ, что, в свою очередь, может ограничивать свободу слова.
Летом 2011 года Британия взорвалась скандалом: стало известно, что журналисты самого массового издания News of the World (NoW) нанимали частных детективов, чтобы те незаконно прослушивали мобильные телефоны, считывали смс-сообщения, вскрывали голосовую почту - и не только у звезд из артистического и политического мира. Оказалось, что был взломан доступ к мобильному телефону пропавшей 13-летней девочки Милли Доулер. В 2002 году ее искала вся страна, а через полтора года она была найдена убитой. Циничное поведение нечистоплотных журналистов и редакторов возмутило все слои общества. Вот тогда премьер Кэмерон пообещал открытое публичное расследование о стандартах работы СМИ.
Через неделю самая читаемая (на самом деле, самая желтая) в Великобритании воскресная газета News of the World, просуществовав 168 лет и побив все рекорды заоблачными тиражами, прекратила свое существование. Главный полицейский страны, директор Скотленд-Ярда Пол Стивенсон подал в отставку. А через две недели Кэмерон воплотил в жизнь свое обещание: не дожидаясь окончания полицейского следствия, он назначил независимую комиссию во главе с лордом-судьей Брайаном Левесоном.
К работе комиссия Левесона приступила в ноябре 2011 года. На все про все ей выделялся год. Самый публичный, и потому самый интересный для общества, период деятельности комиссии пришелся на весну-лето 2012-го. На слушания стали вызывать самых именитых свидетелей из разных сфер деятельности. Кроме того, лорд Левесон распорядился о прямой трансляции заседаний комиссии в эфире телеканала Би-би-си.
В конце апреля на вопросы членов комиссии прибыл отвечать сам Руперт Мердок (австралиец с американским гражданством), основатель и владелец медиахолдинга News Corporation, куда входят ведущие британские газеты - авторитетная Times и таблоид Sun, воскресная Sunday Times. Также корпорация владеет 39% телевещательной сети BSkyB, туда же входила скандальная NoW. Вопросы, заданные Мердоку, касались его отношений с высокопоставленными британскими политиками с целью выяснить, как СМИ зарубежного владельца влияли на внутреннюю политику Британии. Первым делом его спросили о встречах с премьер-министром Маргарет Тэтчер в 1979 году, когда он намеревался приобрести газету Times.
Далее речь зашла о лейбористском лидере Тони Блэре, с которым у Мердока, по его словам, были дружеские отношения, но Блэр никогда не просил о медиаподдержке. А вот его однопартиец и преемник на премьерском посту Гордон Браун якобы угрожал Мердоку «войной», когда в 2009-м газета Sun сменила ориентацию и стала поддерживать тори. Позже, в ходе слушаний, Браун полностью опроверг слова Мердока. А Тони Блэр, давая показания комиссии в мае, заявил, что «тесные связи между политиками и журналистами неизбежны».
Кстати, создавая комиссию по расследованию, Дэвид Кэмерон не мог не знать, что он в числе других высокопоставленных лиц будет вызван на слушания. Тем не менее он комиссию назначил, дал ей полную свободу действий, из средств бюджета на ее жизнедеятельность были выделены необходимые средства. Мог ли премьер обойтись без назначения такой комиссии? Мог. Но только не в Соединенном Королевстве. Свобода слова, прессы и высказываний - один из главных столпов, на которых держится старейшая демократия в мире. Это не традиция, это долг, особенно для политиков, которые не собираются запятнать свою репутацию.
Кроме всего, премьер должен был отвести от себя любые подозрения, поскольку был одним из косвенных фигурантов дела. В 2007 году, когда консерваторы пребывали в оппозиции, молодой лидер партии Дэвид Кэмерон нанял в пресс-секретари Энди Коулсона, как раз уволившегося с должности редактора News of the World после первого скандала о прослушке.
В июне 2012-го Дэвид Кэмерон прибыл в Королевский суд для ответа на вопросы членов комиссии Левесона. От него хотели услышать комментарий по поводу взаимоотношений парламентариев и СМИ, а также связей консерваторов с корпорацией Мердока News International. Премьер-министр всячески отрицал заключение какой бы то ни было сделки с медиаресурсами магната. Однако комиссии было известно, что Ребекка Брукс, будучи главой News Int., в октябре 2009 года послала Кэмерону смс-сообщение, в котором написала: она «профессионально и лично» выступает в его поддержку. Кэмерон не отрицал личной дружбы с Брукс, а послание объяснил решением газеты Sun поддержать консерваторов накануне парламентских выборов 2010 года. Сам он якобы не просил редакторов ведущих газет о поддержке его партии, лишь «намекал» об этом, да и то не часто.
Премьер Кэмерон также поведал комиссии, что в период 2005-2010 годов, будучи лидером оппозиционной партии консерваторов, провел около 1400 встреч с представителями прессы, т.е. по 26 встреч в месяц. А после перехода во властные коридоры таких встреч стало в два раза меньше. Он также признал, что за последний год отношения между политиками и СМИ ухудшились. А для их улучшения, по его мнению, нужно «больше законодательной ясности и больше дистанции».
Комиссия лорда Левесона в течение восьми месяцев расследовала скандал. Были заслушаны показания не только политиков и редакторов СМИ, но и людей, пострадавших от прослушки. Еще пару месяцев ушло на составление выводов и рекомендаций. И наконец доклад (в две тысячи страниц) «о практике, культуре и этике работы журналистов» был обнародован. Самым спорным и чувствительным пунктом в нем стал вопрос о возможной цензуре.
Лорд Левесон считает, что выводы его комиссии послужат защите прав жертв злоупотреблений, совершенных нечистоплотными журналистами. Ключевая рекомендация правительству - это создание нового независимого органа по регулированию СМИ, который будет опираться на новые, более строгие законы и ими же будет контролироваться. Такой орган, по мнению Левесона, нельзя считать государственным регулированием, поскольку он будет подчиняться независимому надзирательному совету. И потому пресса должна согласиться на его создание. Кроме того, новый закон о прессе должен утвердить независимую арбитражную процедуру, согласно которой редакции будут обязаны более эффективно реагировать на жалобы граждан. А существующую комиссию по жалобам на прессу, которая сегодня регулирует деятельность СМИ, предложено упразднить.
Отдельная часть доклада посвящена сомнительным отношениям политиков и прессы. Как утверждает лорд Левесон, слишком тесные отношения политических партий и СМИ «противоречат общественным интересам».
По поводу регулирования прессы кардинально разошлись позиции лидеров коалиционного правительства: премьер-министр консерватор Дэвид Кэмерон - против, а вице-премьер либерал-демократ Ник Клегг - за. Лидер оппозиционных лейбористов Эд Милибэнд также поддержал инициативу Левесона и призвал к решительным действиям.
Сразу после публикации доклада премьер выступил с заявлением в палате общин. В целом он поддержал выводы комиссии, однако призвал парламент к осторожности в принятии новых законов, которые могут привести к усилению роли государства в регулировании деятельности средств массовой информации и ограничению свободы слова.
Реакция премьер-министра на выводы комиссии удивила многих, даже некоторых членов его партии. Как же так, правительству предлагают законным образом «закрутить гайки» прессе, а премьер-министр (!) - против. Однако следует отметить, что Кэмерон и перед созданием комиссии Левесона заявлял: «политики не должны ввязываться в битву с новостными каналами». Затем высказался за создание независимой системы регулирования прессы, которая должна быть эффективной и, главное, «чтобы ей доверяла общественность». Иными словами, премьер демонстрирует постоянство в своих взглядах и довольно бережно относится к свободе прессы. При этом его трудно обвинить в популизме. Поскольку около половины британцев считают, что пресса должна регулироваться правилами, установленными в судах, а суды, в свою очередь, должны следить за соблюдением этих правил.
Доклад Левесона начинает свою публичную жизнь - его будут обсуждать в парламенте, в партиях, в обществе, в редакциях и журналистских сообществах. Не факт, что новый механизм регулирования прессы и ее коммуникаций с обществом будет создан и заработает. Слишком принципиально относится британское общество к свободе печати. По словам политического обозревателя Би-би-си Ника Робинсона, «ни один политик первого ранга не поддержит государственную цензуру, не найдется ни одного крупного политика, выступающего за правительственный регулирующий орган».
Британский медиарынок весьма полярен. Здесь присутствуют одновременно и самые высокие образцы газетного дела, такие как Financial Times, Times, Daily Telegraph, Guardian, и самые низкопробные (а подчас непристойные) желтые таблоиды - Sun, Daily Mail, Star и бывшая NoW. Кстати, именно Мердоку приписывается пальма первенства в понижении моральной планки массовых таблоидов. Не секрет, что на низкопробный газетный продукт всегда - и двадцать, и тридцать лет тому - имелся спрос. Например, в начале 1990-х тираж газеты Sun достигал почти 4 млн. экземпляров, а NoW - около 5 млн. Следует признать, что «грязное белье» и «скелеты в шкафу» востребованы в любом обществе, в развитом и неразвитом. Разница в том, что демократическое государство в лице правительства довольно чутко реагирует на различные отклонения, предлагая правовые рамки для прессы. И приживаются они лишь в том случае, когда восприняты журналистами и поддержаны потребителями. А в демократически слабом государстве все идет на самотек или обретает неадекватные, подчас уродливые формы.
У британского драматурга Тома Стоппарда есть пьеса «Ночь и день», написанная в 1970-е годы. Критики и журналисты любят повторять фразу одного из ее героев: «Я обеими руками за независимую прессу. Я только против этих газет».