26 — 27 июня в Каннах состоялась встреча глав держав и правительств стран — участниц Европейского союза. Помимо чисто ритуального мероприятия — передачи президентства в ЕС от Франции к Испании — лидеры пятнадцати провели серию переговоров, в которых обсудили возможность введения общеевропейской монеты, необходимую помощь развивающимся странам, перспективы создания Европейской полиции, а также традиционную для европейских сейшнов проблему борьбы с безработицей.
Похоже, европейское строительство сегодня переживает моменты, до боли понятные странам бывшего социалистического лагеря: есть план построить новую, уютную, сильную Европу, однако никто не знает конкретно, как именно она должна выглядеть, и тем более — каким путем достигается эта чудесная мечта. Посему — не только мы со своей несостоявшейся конституцией, но и Европейский союз с «их» несколькими скоростями и тремя этапами интеграции, приобретает все большее сходство с беспомощной барышней, которая «хочет того, неизвестно чего». Нечеткость модели, хоть во имя объединения, хоть под лозунгом максимальной независимости, порождает все те же известные уловки: вопрос не снимается окончательно с повестки дня, а лишь переносится, и переносится в неопределенное будущее.
Встреча в Каннах не стала в этой связи приятным исключением. Страны ЕС так и не договорились о создании Европола — организации, о которой вроде бы мечтает, по причине обострения криминогенной ситуации, каждое государство в отдельности. Касательно общей монеты — решено перенести срок ее введения с 1997 на 1999 год. Однако согласия по-прежнему не наблюдается ни по вопросу, как эту новую монету назвать (евромарка, еврофранк, экю или как-нибудь еще), ни тем более — как ввести ее в действие, учитывая бесконечные несовпадения в организации финансовых систем участниц ЕС. Впрочем, название договорились выбрать обязательно на следующей встрече такого же уровня в Мадриде в декабре 1995 года.
«Символическим» назвало французское радио обед во второй день саммита в Каннах, на который главы государств ЕС впервые пригласили вероятных будущих членов Союза. Рядом с привычными кандидатами по схеме 6 + 3 (Польша, Венгрия, Чехия, Словакия, Болгария, Румыния и три Прибалтийские державы) несколько неожиданно выглядели Кипр и Мальта, — как в тот же день выяснилось, что наиболее болезненно этот сюрприз пережила Турция, несколько лет добивающаяся полноценного «кандидатства». Похоже, однако, что совместная трапеза «сытой и бедной Европы», как определил ее министр иностранных дел Португалии Жозе-Мануэль-Дюаро Бароссо в интервью газете «Ле Монд», была не столько символической, сколько стратегической: когда республиканское большинство в Конгрессе США изо всех сил добивается сокращения расходов за пределами страны, Европа, желающая достойно противостоять США в плане политического влияния, демонстрирует радушную готовность к расширению на Восток и чуть-чуть — на Юг.
Между тем, жест — это ничего более жеста. «Сообщество открыто, но не бесплатно», — говаривал прежний президент Европейской комиссии Жак Делор. В этой связи реальное расширение на Восток вызывает тревожное недовольство со стороны небогатых действительных членов ЕС. Таких, например, как Португалия или Испания, которые, возможно, в качестве отвлекающего маневра, настаивают: не стоит, увлекаясь Восточной и Центральной Европой, забывать об интересах в Африке, Карибском бассейне и Океании. В результате саммит в Каннах утвердил финансовую помощь для развивающихся стран перечисленных регионов в размерах несколько больших, нежели для «Малой Европы», а планы конкретного вступления наших соседей в Европейский союз определились разве что как весьма и весьма расплывчатые.
Все ясно, к сожалению, только с Украиной. Пока что ее никто никуда не приглашает. Даже символически.