Переговоры, начатые в Вене по поводу будущего статуса сербского края Косово, приближают к решению последнего главного вопроса балканских войн 90-х годов прошлого века. Они должны были начаться еще в январе, но их перенесли в связи со смертью президента Косово Ибрагима Руговы. Делегации в составе восьми человек с каждой стороны будут вести переговоры в присутствии представителей ООН. Переговоры проходят за закрытыми дверями, тема первого раунда — децентрализация власти и реформа местных органов управления.
На них предстоит определить, станет ли Косово в конце концов независимым от Сербии, как этого требует почти двухмиллионное албанское большинство, или останется частью бывшей югославской республики, как этого хочет Белград и сербское меньшинство края. Почти через семь лет после окончания войны между сербскими вооруженными силами и этническими албанскими партизанами центральное правительство в Белграде и провинциальное правительство в Приштине остаются на своих позициях. Сербскому населению очень трудно отказаться от Косово, поскольку оно считает эту территорию колыбелью своей нации и оплотом сербского православия.
Албанцы Косово с нетерпением ожидали переговоров в Вене. Они надеются, что переговоры станут решительным шагом к независимости края. Как считают местные эксперты, «можно надеяться, что в результате переговоров Косово получит независимость. Мы страдали долгие годы. После всего, что мы пережили, наступило время окончательно определить статус Косово, и мы не принимаем ничего, кроме полной независимости».
Можно сказать, Косово стало альфой и омегой балканских войн. Именно во время посещения этого края в апреле 1987 года коммунистический аппаратчик по имени Слободан Милошевич понял, что можно трактовать сербский национализм как основу своей власти. Находясь в албанском этническом «море», косовские сербы (их количество исчислялось в пропорции один к десяти по отношению к косоварам) радушно приветствовали Милошевича как своего защитника. Тот, в свою очередь, воспользовался возможностью эксплуатировать тему их притеснений, чтобы восстановить контроль Белграда.
На протяжении следующего десятилетия режим Милошевича только наращивал негласную программу дискриминации и преследования косовских албанцев. Так, в марте 1989 года сербское Национальное собрание отменило самоуправление, предоставленное Косово маршалом Тито в 1974 году в соответствии с конституцией Югославии. Косовские албанцы освобождались от государственной службы, албанский язык и СМИ систематически подавлялись, а сербское полицейское присутствие расширялось. Наверное, именно тогда Слободан Милошевич и заложил основу для непримиримого противостояния между сербами и косоварами. Он был единственным европейским лидером, который спас себя и свой режим от неминуемого краха, и смог это сделать, используя расовую ненависть. Другими словами, Милошевич искусно конвертировал судьбу косовских сербов в свое политическое будущее.
Если бы Милошевич был озабочен не собственным политическим выживанием, а судьбой своих соотечественников на косовской территории, ситуация там сегодня выглядела бы совершенно иначе. Однако после неудачной попытки найти дипломатическое урегулирование между режимом Милошевича и албанцами, НАТО было вынуждено начать в марте 1999 года воздушную войну против Сербии, чтобы остановить этнические чистки в Косово. Военная кампания НАТО, продолжавшаяся более семидесяти дней, хотя и имела проблемы, все же привела к тому, что сербские силы вынуждены были покинуть Косово. Возможно, именно на этом этапе международная общественность допустила ошибку. Вместо того чтобы сразу решить, каким же должен быть статус Косово, этот вопрос отложили на долгие годы, а территорию передали под «временную» опеку администрации Организации Объединенных Наций.
После принятия Советом Безопасности ООН решения 1244 от 10 июня 1999 года международное сообщество убедило себя в возможности достижения двух взаимонеприемлемых целей. Одновременного продвижения к «существенной автономии и самоисключающих в Косово» и учета «принципов суверенитета и территориальной целостности Федеративной республики Югославии». По-видимому, контактная группа ООН, учитывая дипломатическую и геополитическую целесообразность, пыталась приглушить хотя бы на определенное время вопрос самоопределения Косово, проблему, являющуюся основным источником сербско-албанского конфликта. Считая, что со временем эта дилемма исчезнет сама собой.
Время доказало: это были бесплодные надежды. Решение 1244 предлагало статус края, который не устраивал ни сербов, ни албанцев. По сути это было невыразительное «транзитное» решение, не побуждавшее ни одну из сторон конфликта к более-менее серьезному компромиссу. Наконец, нельзя было говорить и о каком-то окончательном урегулировании вопроса. Речь могла идти только о его отсрочке на определенное время. Таким образом политические элиты с обеих сторон противостояния имели неограниченные возможности для своих фантазий и сугубо гипотетических будущих сценариев развития событий, которые якобы должны были удовлетворить все их требования.
Это особенно устраивало косоваров, чьи лидеры надеялись, что после 1999 года для них откроются пути к провозглашению полной независимости. Однако недостаточная ясность дальнейших намерений международного сообщества в скором времени стала призмой, сквозь которую преломлялись все экономические и политические проблемы албанцев. Между тем начало переговоров в Вене нельзя считать продуктом сколько-нибудь ощутимого продвижения сербов и албанцев к достижению приемлемого для всех сторон компромисса. Скорее всего, это результат попыток международного сообщества выйти из тупика принятых раньше недееспособных решений и найти хотя бы какой-то приемлемый выход кризиса.
Между тем можно сказать, что в Вене начались переговоры не о достижении компромисса между конфликтующими сторонами, а о предоставлении Косово статуса независимости. Фактически лишь это может стать окончательной точкой переговоров. Поскольку косовары ни в коем случае не намерены соглашаться на возвращение к жизни по сербским правилам, а у международных актеров, занятых на переговорах, нет ни возможности, ни интереса заставить косоваров прислушаться к мнению оппонирующей стороны. Если бы кто-нибудь все же захотел прислушаться к тому, на какие уступки готовы сегодня пойти в Белграде, это было бы компромиссное решение, предложенное сербским президентом Борисом Тадичем — «больше, чем автономия, меньше, чем независимость». Именно такую формулу сосуществования с косоварами готова предложить во время переговоров в Вене сербская делегация. «А это означает, — подчеркнул министр иностранных дел Сербии и Черногории Вук Драскович, — во-первых, гарантии безопасности для сербского меньшинства в Косово и Метохии, во-вторых, сохранение нынешних границ Сербии с Албанией и Македонией».
Обидно, что рамки возможностей заключительного урегулирования конфликта не были определены международным сообществом еще до начала венских переговоров. Конечно, сербы могли бы скорее смириться с потерей своих этнических территорий, если бы международное сообщество проявило готовность провести красную линию раздела Косово, продемонстрировав таким образом свою готовность учитывать и интересы Сербии. Тем более что де-факто такой раздел уже состоялся. Примером этого может служить индустриальный город Митровица, где Сербия эффективно управляет четырьмя муниципалитетами на север от реки Ибар, разделяющей Митровицу пополам. В северной части города параллельные сербские структуры и полиция действуют открыто, и валютой является сербский динар, а не евро, как в другой части Косово.
В патовой ситуации, сложившейся в Косово, возможно, наиболее приемлемым для обеих сторон противостояния стало бы решение о ликвидации этнических сербских анклавов по всему краю и переселение сербского населения на территорию северо-западного Косово. И, соответственно, о переселении албанцев с этой территории на юг края. В теории, проведя такое разделение, можно было бы нейтрализовать очаги межэтнического напряжения и предоставить косоварам наиболее возможную автономию. Речь идет о тех же схемах децентрализации, которые на сегодняшний день успешно проверенные в сербских анклавах на севере Косово. Они базируются на практике невмешательства, предоставляя территориям возможность развивать самоуправление, вместе с тем не теряя полностью связи с центральной властью в Белграде.
Однако, рассматривая будущее Косово, легче представить себе наихудшие варианты развития событий, нежели реалистические положительные альтернативы. Можно сказать, сегодня на территории Европы происходит действо, последствия которого в будущем непременно скажутся на дальнейшем размежевании европейских территорий. По сути должно быть принято прецедентное решение, которое можно будет приводить как пример во время вероятного возникновения претензий иноэтнического большинства на территории титульных европейских наций.
Кто может гарантировать, что лет через двадцать-тридцать, а возможно, и намного раньше, в какой-нибудь европейской стране большинство мусульманского эмигрантского населения, которое при нынешних демографических тенденциях к тому времени будет представлять там арифметическое большинство, тоже не захочет отделиться? Руководствуясь такими принципами, в будущем можно будет вполне демократично и легитимно, используя реалистический политический цинизм и право исламского большинства, решить, каким должен быть статус этого региона и принять «вердикт» о получении ним независимости. И пример сербского Косово будет только вдохновлять на подобный акт.