Именно этими словами компетентные собеседники осекли чиновников, пребывавших в эйфории по поводу первого визита новоизбранного президента России Владимира Путина в Украину. Действительно, поведение ВВП было не таким агрессивным, как предсказывали, а даже совсем наоборот. Оба президента прилично волновались перед этой встречей. Леонид Кучма потому, что ожидал начала давно обещанного перехода к жестко-прагматичным отношениям, а Владимир Путин... Владимир Путин нащупывал роль, которую ему как президенту предстоит играть в течение ближайших лет. Несмотря на опыт премьерства и три месяца исполнения обязанностей президента, в международной политике он — новичок, а Кучма — опытный переговорщик. В этом плане их сравнивать было бы смешно, поэтому Владимир Владимирович опасался сделать что-то не то. По сути, во «внутреннем» белорусском и двух международных визитах новый президент России проходил «обкатку» как первое лицо державы. На этот раз он не стоял за масштабной фигурой Бориса Ельцина и поэтому не мог вести себя так, как это было на последней встрече без галстуков президентов Украины и России в 1999 году: он не мог у отправляющегося в Вашингтон Президента Украины, перебив своего президента, спросить: «Я слышал, вы в Штаты летите? Передайте Клинтону привет, он мне нравится»...
Визит Владимира Путина преследовал не только цель расстановки акцентов на внешнеполитических приоритетах России, что в принципе само по себе для Киева очень важно. Владимир Владимирович, напичканный порой прямо противоположными взглядами на Украину своего окружения, хотел, по всей видимости, почувствовать обстановку на месте и сложить собственное впечатление о стране, с которой придется дружить и на которую придется потратить так много нервов. Именно поэтому никаких жестких заявлений Владимир Путин не делал. Наоборот, он был приветлив, практически не поднимал никаких политических вопросов и даже допустил одну ошибку: когда в Севастополе президентам был задан вопрос о долгах российского Черноморского флота местному бюджету, то Владимир Путин заявил, что Россия обязательно найдет деньги и заплатит. Этим он безусловно облегчил задачу украинскому Президенту, от которого вопрошавшие хотели услышать, что Украина сама погасит эти долги в счет сокращения нашей задолженности за российские энергоносители.
Что же касается Президента Украины, то некоторые его комментарии, в частности о необходимости усиления давления России на Украину для расчета по долгам, были скорее благодарным вздохом облегчения, нежели акцией унтер-офицерской вдовы. Ведь, повторюсь, от визита Путина ожидали гораздо более жесткой позиции.
Нельзя сказать, что с пристрастием к Украине отнеслись другие члены делегации, прибывшие в Киев вместе с Владимиром Путиным. Во время переговоров в расширенном составе львиную долю времени съели проблемы расчетов за газ и свободной торговли. Лидер «Газпрома» Рем Вяхирев в очередной раз напомнил украинской стороне, что 40% российского бюджета наполняется доходами от экспорта энергоносителей, именно поэтому для них так важно все, что связано с выручкой от экспорта газа и нефти. Для российской стороны не было откровением признание Леонида Даниловича в том, что Украина ворует газ из транзитной трубы. Вяхирев сказал, что об этом было известно давно и на это еще можно было бы закрывать глаза. Можно было отворачиваться и от факта реэкспорта Украиной в Европу незаконно экспроприированного газа. Но вот смириться с тем, что украденный у России газ Украина реализует в Европе по демпинговым ценам, «Газпром» не может, поскольку из-за этого ломается ценовая политика газовой житницы России в Западной Европе. Известно, что Президент Украины пообещал в ближайшие дни положить этому конец.
Примечательно, что во время переговоров по газовым вопросам Вяхирев и Калюжный разговаривали непосредственно с Леонидом Кучмой, как бы не замечая и.о. председателя НАК «Неф- тегаз Украины» Игоря Диденко и министра Минтопэнерго Сергея Тулуба, которые сидели за спиной украинского Президента. Как российские, так и украинские очевидцы подобную ситуацию трактовали однозначно: Киеву некого выставлять на переговорах по газу в противовес России. Ведь переговоры — это полигон, где меряются силами не должностные лица, а личности.
Если у России болевой точкой является плата за энергоносители, то у Украины — вопросы свободной торговли. Российская сторона сразу дала понять, что из-за тех же 40%, формирующих бюджет, они не могут включить газ и нефть в перечень товарной продукции, не облагаемой НДС и экспортной пошлиной. А вот о продукции сельского хозяйства они готовы говорить предметно, и это для Украины немаловажно.
Не исключено, что помимо тех вопросов, которые поднимались во время переговоров в расширенном составе, президенты обсудили и некоторые другие. Для этого у них было ровно столько времени, сколько самолет из Киева летит до Севастополя. Во время перелета главам государств никто не мешал общаться тет-а-тет.
В самом Севастополе ничего примечательного не произошло, обошлось без провокаций с обеих сторон. Все было пропагандистски-показательно и протокольно-невыразительно. Нечто похожее на провокацию, правда, случилось в Киево-Печерской лавре. Возможно, этот инцидент и не стал бы достоянием гласности, если бы рядом случайно не оказалась камера «ОРТ». Некто, напоминающий не то «щирого українця», не то рояль, который находится в кустах, встретил российского президента плакатом с надписью: «Вбивць чеченів до суду!». Президент России подошел к протестующему, на минуту задумался и написал на плакате: «Вместе с Россией и Чечней — против терроризма и экстремизма». «Согласны?» — спросил Путин. «Согласен», — ответил держатель плаката. Они пожали друг другу руки, и президент РФ проследовал к пещерам.
А теперь два обсуждаемых варианта случившегося. Поверьте, чтобы выйти со столь радикальным плакатом на встречу президенту крупного государства, нужно иметь немалое мужество. И тогда непонятно, почему человек, которого убеждения заставили пойти на столь решительный шаг, так быстро сдался и пожал руку главнокомандующему страны, ведущей войну в Чечне? Неужели мы, украинцы, которых олицетворял своим образом автор плаката, такие слабые, что при минимальном внимании высокой персоны готовы отказаться от своих убеждений и пожать руку? Что о нас подумает Владимир Владимирович?
Но есть и другой вариант. В стране, где перекрываются улицы при следовании кортежа и с десяти до двух ночи — мосты, по которым прибывший президент должен проехать, случайное появление радикально настроенного гражданина на пути следования гостя весьма сомнительно... Если подозрения верны, то нужно отдать должное имиджевому сопровождению визита главы Российского государства. Впрочем, как утверждают источники в охране Президента Украины, посещение Путиным пещер было экспромтным предложением Виктора Ющенко, поэтому этот маршрут не числился и не отрабатывался. Непонятно только, откуда о том, что президенты посетят пещеры, узнал борец за свободу чеченского народа?
Пожалуй, единственным политическим моментом стало обсуждение на пресс-конференции работы так называемых чеченских центров. «Так называемых», потому что действуют они на базе украинских партий УНА и «Братства» Дмитрия Корчинского. На пресс-конференции Президент Украины сообщил, что даст поручение Минюсту изучить и разобраться с деятельностью этих партий. Как известно, проблемы с регистрацией у этих объединений имелись. Не меньше двух месяцев уйдет на изучение вопроса Минюстом, а там — как Бог даст. Но неужели это соломоново решение нельзя было принять до визита Путина, а не во время, что выглядело как результат давления?
Но эти мелочи не смогли омрачить светлый тон встречи стратегических партнеров. Владимир Путин не увез с собой в Москву негативных ощущений, как, впрочем, и твердых обещаний Украины расплатиться за газ. Основным совместно разработанным продуктом проведенной встречи можно считать договоренность президентов видеться каждые три месяца.
Теперь в украино-российских отношениях все будет зависеть от Путина, ибо у нас в стране все останется по-прежнему, а на вопрос, каким будет Путин после инаугурации и окончательного вхождения в роль, киевский визит так и не дал ответа. Скорее всего, московская политика в отношении Киева сформируется не раньше сентября. А вот кто будет центром этой политики и ее стержнем, еще совсем не ясно. Дело в том, что в любых двусторонних отношениях всегда существует главный связующий кабель и масса вспомогательных проводов большей или меньшей важности. По главному кабелю проходит львиная доля энергии двусторонних взаимоотношений. Например, в украино-пакистанских контактах основным проводником выступали «Укрспецэкспорт» («Прогресс») и Министерство обороны Пакистана. В украино-американских — взаимоотношения МИДа и Госдепа. В украино-российских — центром были взаимоотношения Ельцина и Кучмы и их президентских команд. Установится ли взаимопонимание между Кучмой и Путиным — неизвестно. Эти люди принадлежат к разным поколениям. Методики решения вопросов предпочитают разные, да и кроме того психологический контакт может не сложиться по той простой причине, что Леонид Данилович всегда без большой любви относился к представителям спецслужб. Иными словами, если президенты будут символизировать сотрудничество, а не взаимопонимание и не окажутся на всех направлениях взаимоотношений высшим «арбитражным судом», то вспомогательные центры двусторонних отношений сформируются за счет иных сил. И тут есть несколько вариантов. Во-первых, олигархи. Но это маловероятно, потому как еще неизвестно, какой процент влияния останется за российскими представителями этого сословия после того, как Путин осознает себя президентом. Да даже не это главное. Крупные представители российского бизнеса, имеющие интересы в Украине, решают свои вопросы обычно через голову своих украинских коллег, минуя традиционные лоббистские схемы и выходя непосредственно на высшее украинское руководство. Отечественных олигархов они, как правило, мелко видят и, как правило, удачно для себя решают с ними лишь тактические вопросы.
Пожалуй, стоит исключить как потенциальный центр украино-российских отношений МИД. Отношения Иванова и Тарасюка такой вариант делают практически нереальным, а возможности нашего посла в Москве так вообще сводят усилия дипломатов к достаточно узкой сфере решаемых ими вопросов. Остается еще один вариант — спецслужбы. И для того, чтобы они стали основным звеном украино-российских отношений, совсем не обязательно, чтобы Россия стала полицейским государством. Вряд ли столь мрачным прогнозам суждено сбыться. Реалии состоят в том, что как в России, так и в Украине спецслужбы уже давно коммерциализированы и поэтому их взаимоотношения могут объясняться не только офицерским братством и общими корнями, но весьма серьезными финансовыми интересами. СБУ уже давно доказала, что может с не решающей, но значительной долей успеха участвовать в лоббировании интересов крупных российских компаний. Кроме того, Леонид Деркач, возглавляя Службу безопасности, сумел себя повести так, что его отношения с западными коллегами скорее можно назвать холодно-протокольными, нежели взаимовыгодными и тактичными. Зато с Россией у Леонида Васильевича все в ажуре. Скорее всего, этот крен на Владимирской попытаются использовать, тем более, что не только сам Путин, но и значительная часть его окружения являются выходцами из разведки. Правда, разведка — это не охрана режимных предприятий, и тут может возникнуть кастовая нестыковка, но ведь для этого в Украине есть и другие люди, заинтересованные, используя некогда совместную работу в КГБ, наладить более тесные взаимоотношения с новым российским руководством. Например, Евгений Марчук. Еще до президентских выборов Москву посетила небольшая группа его бывших сослуживцев и сторонников во главе с господином Макеенко. Однако Владимир Владимирович их не принял, но попытки — не пытки, и, очевидно, они будут продолжаться, поскольку для Евгения Марчука Россия — это, пожалуй, единственный шанс получить сектор собственной значимости. Но у генерала армии Марчука и генерал-полковника Деркача есть еще один небольшой конкурент — Владимир Сивкович. Безусловно, его влияние на принятие украинских решений несравнимо ни с первым, ни даже со вторым. Но у него есть другой козырь. В то время как Путин служил в Дрездене, Владимир Леонидович занимался тем же в Потсдаме. Более того, у них не было непреодолимой разницы в званиях, ведь капитан и майор гораздо ближе друг другу и имеют гораздо больше общих знакомых, чем генерал и майор.
Одним словом, украино-российским отношениям предстоит пройти испытания не только взаиморасчетами и различным отношением к Западу. Им предстоит пройти испытание на психологическую совместимость лидеров и их вспомогательных служб. С 29 октября, с уходом Александра Разумкова, место разработчика украинской политики в отношении России опустело. Оно не занято и сейчас. С уходом с поста президента Бориса Ельцина исчез амортизатор, смягчающий проблемы, возникающие между двумя государствами. Займет ли его место Путин?