Четвертая с 2002 года попытка избрать президента Сербии сегодня грозит вылиться в политический кризис. Результатом может стать приход к власти в Белграде радикальных националистических сил. И хотя пост главы республики весьма церемониальный, нешуточная борьба за право занять его стала показателем того, куда идет республика. 13 июня более 30 процентов избирателей проголосовали за заместителя председателя Сербской радикальной партии Томислава Николича. (Николич выдвинут кандидатом в президенты Сербии от СРП после того, как его скандально известный патрон и лидер партии Воислав Шешель предстал перед Гаагским трибуналом по обвинению в организации поставок оружия и амуниции боснийским сербам в период войны 1992—1995 гг. Николич, тем не менее, публично признал Шешеля своим другом и учителем, которого он не намерен предавать).
Свой нынешний триумф радикалы отрепетировали 28 декабря, когда на парламентских выборах получили большинство мандатов в сербской Скупщине. Однако тогда они не смогли сформировать правительство, уступив это право коалиции. В нее вошли занявшая второе место Демократическая партия Сербии, а также Движение сербского возрождения, Партия новая Сербия и партия «Г17 плюс». Премьером стал лидер ДПС Воислав Коштуница.
Для Коштуницы и его коалиции крайне важно было на выборах президента дать радикалам бой и продвинуть на эту должность своего демократического кандидата — бывшего председателя сербского парламента Драгана Маршичанина. Однако в первом туре он пришел к финишу лишь четвертым, уступив право сразиться с Николичем во втором туре 27 июня другому демократу — председателю Демократической партии (не путать с ДПС Коштуницы!) Борису Тадичу.
В Сербии демократ демократу рознь! 46-летний Тадич психолог по образованию. До 2003 года — министр обороны в правительстве Зорана Джинджича, погибшего от рук киллера в Белграде. После убийства Джинджича именно Тадич сменил его на посту лидера Демократической партии и стал достойным преемником покойного в деле отстаивания реформ, постепенного продвижения по пути евроинтеграции и налаживания отношений с НАТО. Впрочем, в наследство от Джинжича Тадичу достались и натянутые отношения с демократами Коштуницы и самим нынешним премьером. Сторонники Джинджича не могли простить последнему того, что однажды он пытался заручиться поддержкой социалистов — однопартийцев Слободана Милошевича. А те, в свою очередь, проклинали Джинджича за капитулянтство перед Гаагой в вопросе выдачи Милошевича.
В итоге спор либерального демократа Тадича и национал-демократа Коштуницы о том, кого из них сербы считают большим демократом, завершился в минувшее воскресенье поражением Драгана Маршичанина и победой Томислава Николича.
Николич уже сегодня твердо уверен, что станет президентом, заявляя: «человек, который не смог победить меня в первом туре, никогда не одолеет во втором». 52-летний политик в прошлом году уже набрал большинство голосов в ходе последней попытки избрать президента, но тогда явка избирателей была такой низкой, что выборы аннулировали. Николич, который имеет прозвище «могильщик», так как в свое время заведовал кладбищем, строит свою предвыборную кампанию на критике экономического курса правительства и выпячивании социальных проблем, с которыми сербы столкнулись после 2000 года, когда под давлением демократической оппозиции и стран Запада Слободан Милошевич был вынужден уйти. Инвестиции из-за рубежа, считает Николич, идут на поддержку режима. Сегодня он призывает сербов перестать быть «рабами» демократов, призывает перестать преклоняться перед Западом, но не против сотрудничества с ним. Он также грозит прекратить отношения с Гаагским трибуналом, который предвзято относится к сербам. Но потрясли Сербию даже не эти популистские высказывания, а стремление Николича подмять под себя правительство, которое формально по Конституции должно отчитываться перед ним, а также добиться уже в ближайшие месяцы роспуска парламента и досрочных выборов. Именно это он и предложил премьеру Воиславу Коштунице сразу после 13 июня, полагая, что поражение кандидата от правящей коалиции достаточное основание, чтобы говорить о кризисе доверия к власти. Во вторник и среду некоторые СМИ даже поспешили сообщить, что Коштуница подал в отставку и назначил досрочные выборы в парламент на 19 сентября. Однако позже эти слухи были опровергнуты.
Скорее всего, Николич просто пытался вбить еще более глубокий клин в ряды демократов, дабы не допустить перехода электората в стан Бориса Тадича. Сам Тадич выступил с призывом ко всем демократическим силам — не допустить «радикализации» Сербии, что, по его мнению, приведет к непредсказуемым последствиям, вплоть до международной изоляции.
Воислав Коштуница оказался в незавидной ситуации. Если он решится пойти против воли партнеров по коалиции и своей партии и по сугубо личным мотивам откажет Тадичу в поддержке на выборах, он наверняка лишится кресла премьера, и досрочные выборы будут неизбежными. Если он поддержит Тадича, потеряет лицо как политик и, видимо, все равно будет вынужден уйти, так как едва ли сможет (после вероятной в таком случае победы Тадича) считать себя лидером объединенных демократических сил Сербии.
Хотя у него есть третий, не менее самоубийственный, но по своим последствиям намного более опасный для будущего Сербии вариант. Некоторые эксперты считают, что по своим убеждениям Коштуница скорее «националист», чем «демократ», и теоретически во втором туре премьер мог бы поддержать даже радикала Николича, договорившись с ним о формировании новой коалиции ДПС—СРП, которая бы полностью контролировала нынешний парламент. В этом случае Сербия окончательно свернула бы с пути, которым следовала последние четыре года. К такому отчаянному ходу Коштуницу, кстати, подбивает сам Николич. 16 июня он сказал буквально следующее: «Наступило время честных людей в Сербии, которые должны порвать с криминалом. Я считаю премьера Коштуницу честным, и мы оба должны быть на одной стороне».
Какой из способов «политического самоубийства» изберет Коштуница, пока не ясно, в любом случае в Сербии вновь наступают смутные времена.