«Россия заставит Украину по-новому рассматривать наше сотрудничество... Украина будет учитывать интересы России, почувствует наш жесткий подход...»
В конце минувшего года российская «Независимая газета» без обиняков написала: «По большому счету у России в борьбе с Украиной есть один серьезный аргумент — частичная энергетическая блокада». К тому времени уже была прекращена поставка нефти на украинские НПЗ и подача электроэнергии в рамках функционирования объединенной энергосистемы. Если бы технически было возможным, то Россия прекратила бы и поставки газа. То есть, правительство РФ продемонстрировало свою готовность применять самые жесткие меры по отношению к Украине.
Мотивы, которыми руководствуется при этом российская сторона, давно известны. Важно другое — скоординированное и целенаправленное воздействие на «болевые точки» соседа с целью достижения поставленных задач. Дальше можно сказать словами первого вице-премьера правительства РФ М.Касьянова, что РФ рассматривает возможность возобновления поставок нефти в Украину, поскольку «загрузка НПЗ в этом государстве позволит обеспечить его экономический рост и оплату внешних долгов».
Возврат долгов — это то, что необходимо «Газпрому», но этим все отнюдь не ограничивается. С благой целью координации объемов производства и предотвращения энергетических кризисов планируется разработать единый баланс энергопотребления. Министр топлива и энергетики России В.Калюжный так и сказал: «Мы должны строить единое энергетическое пространство России, Украины, Белоруссии, Казахстана и Туркмении».
На настоящий момент можно констатировать, что:
частичная энергетическая блокада Украины со стороны России сработала — Украина пошла на уступки;
принципиальная уступка — согласие на разработку единого баланса энергопотребления;
экономическое развитие Украины происходит по циклу: поставка российских энергоносителей — наращивание украинских долгов — частичная энергетическая блокада со стороны РФ — выбивание долгов (плюс необходимые политические и экономические уступки, а также некоторые кадровые перемещения) — поставка новой порции энергоносителей...
Индикатором начала процесса выбивания долгов и всего сопутствующего этому является произносимая из Москвы стандартная фраза о «гигантской задолженности Украины за поставленные энергоносители», многократно дублируемая всеми, начиная от главы «Газпрома», вице-премьера, курирующего ТЭК, министра топлива и энергетики и заканчивая разномастной журналистской братией из московских изданий, контролируемых нефтегазовыми магнатами.
Таким образом, Россия практически отработала технологию управления экономическим развитием Украины. Манипулируя ценами и объемами монопольных поставок на энергоносители, можно создавать ситуации, чередуя условия экономического оживления и экономического спада. И то, и другое — выигрышно для России.
На первом этапе — украинская экономика, работая на погашение долгов, работает тем самым на экономическую подпитку РФ. Все как по Касьянову.
На втором этапе производится «корректировка» политического курса страны в сторону «более тесной интеграции с Россией». В Киеве вся эта макростратегия либо не осознавалась, либо (ради сохранения политического лица) облекалась в оболочку «объективных реалий», от которых никуда не деться, сопровождаемых воздыханиями чиновников из высоких правительственных кабинетов.
Но сегодняшняя, путинская, Россия готова занять по отношению к Украине еще более жесткую позицию. В подтверждение этому приводим фрагмент из «Основных концептуальных положений развития нефтегазового комплекса России», недавно разработанных в Минтопэнерго РФ: «Активизировать на межправительственном уровне работу по формированию, согласованию и реализации графиков погашения странами СНГ долгов за поставленные энергоресурсы. Увязывать предоставление российской экономической помощи должникам-странам СНГ с опережающим погашением ими долговых обязательств. В переговорах с МВФ и Всемирным банком ставить вопрос о том, чтобы эти финансовые институты при предоставлении займов странам-должникам СНГ ставили жесткие условия по расчетам с Россией за поставки энергоресурсов или уменьшали на сумму задолженности этих стран за поставки энергоресурсов России объемы предоставляемых этими финансовыми институтами кредитов странам СНГ, являющимся наиболее злостными должниками».
Комментарии здесь кажутся излишними.
Длительность вышеозначенного цикла — примерно два года. Начало цикла отследить сложнее, да это и не столь существенно. Важен экстремум. Он приходится на зимний период. Это неудивительно, ибо зимой возникают наибольшие проблемы с энергоносителями и в этот период украинское руководство наиболее податливо.
Стоит вспомнить зиму 1998 года. Именно тогда была произведена предыдущая политическая «корректировка» Украины. Достаточно взять московскую «Независимую газету» и посмотреть. Чего стоят заголовки типа «Леонид Кучма ищет в Москве поддержку» (31.01.98), «Украина выставляет себя на продажу» (26.02.98), «Украина готова погасить долги» (7.03.98) и т.п. «Продавливание» российской стороной подписания 10-летней программы развития экономического сотрудничества с РФ, вызвавшей негативную реакцию в Украине накануне парламентских выборов, и было венцом «коррекции» политического курса Украины. Это другое дело, что сия программа оказалась просто очередным мертворожденным документом. Иначе, видимо, и не могло быть, поскольку реальные экономические процессы идут совсем в ином — не интеграционистском направлении.
Нынешняя «корректировка» Украины ознаменовалась устным признанием необоснованных долгов новоиспеченным вице-премьером и продолжилась готовностью правительства составлять общий с Россией энергобаланс. Последнее логически подводит к реализации вожделенной Москвой новой-старой идеи: общей концепции энергетической безопасности и «выжиманию» из Украины ратификации так называемого «нулевого варианта» раздела активов и пассивов бывшего СССР. Первое может привести Украину в течение нескольких ближайших лет к почти полной потере экономической, а следовательно, и политической независимости при сохранении всей внешней ее атрибутики. Второе — к потере серьезного рычага влияния на Россию, которым так никто еще и не воспользовался как следует...
Стоит внимательно посмотреть на саму Россию. Точнее, на то, с какой Россией Украина собирается составлять общий энергобаланс. Выше уже упоминались «Основные концептуальные положения развития нефтегазового комплекса России», которые утверждены Минтопэнерго РФ. Интересно взглянуть на перспективы нефтегазового комплекса (НГК) РФ глазами российских специалистов.
«Начиная с 1994 года приросты запасов нефти не компенсируют текущую добычу. Уменьшаются размеры открываемых месторождений не только в освоенных регионах, но и на новых перспективных площадях. Основные приросты запасов были получены в основном за счет доразведки ранее открытых залежей. (…) Ускоренно растут также объемы списания запасов как неподтвердившихся.
Продолжает ухудшаться структура запасов — доля «трудноизвлекаемых» уже достигла 55— 60% и продолжает расти…
В России сегодня ситуация прямо противоположна тому, что происходит в большинстве нефтегазодобывающих государств с издержками добычи, (...) объем начисленных налогов при действующей налоговой системе превышает налогооблагаемую базу. В итоге издержки добычи российской нефти продолжают сегодня превышать аналогичные показатели ее основных сегодняшних и завтрашних конкурентов: ближневосточные страны ОПЕК, Каспий…
За последние три года не создано ни одного СП. Более того, иностранные инвесторы ищут способы с минимальными потерями выйти из учредителей СП и уйти из страны, не оправдавшей их ожидания, в государства с более благоприятным инвестиционным климатом в нефтяной отрасли…
Функционирование НГК в ближайшие 10—15 лет будет происходить в условиях довольно жестких спросовых ограничений, определяемых уровнем развития экономики и ее структурой, мировым рынком энергоресурсов и скоростью и масштабами процессов энергосбережения. Причем в условиях переходной экономики процесс развития НГК будет носить не обязательно неуклонно поступательный характер — возможны периоды стабилизации и даже снижения уровней производства…
На перспективу возможны два совершенно различных варианта развития комплекса. Первый — сохранение в экономике негативных тенденций, действовавших в 1998 году (высокие налоги, неплатежи, неблагоприятный инвестиционный климат и т.д.). По этому варианту масштабы развития отрасли будет определять не столько спрос на углеводороды, сколько факторы, ограничивающие ее развитие и ведущие к сворачиванию производства. В результате добыча газа может упасть к 2005 году до 580 млрд. кубометров (при расчетной потребности 650—680 млрд. кубометров), а нефти — до 225 млн. тонн (при расчетной потребности в 2005 году в пределах 285—335 млн. тонн).
При таком падении добычи и сохранении экспорта внутренняя потребность в газе будет обеспечена лишь на 60—70%, в нефти — на 80%. В случае же полного обеспечения внутреннего спроса за счет резкого сокращения экспорта будет потеряно около 20% валютных поступлений в Россию от газа и не менее половины — от нефти. Кроме того, будут безвозвратно потеряны с таким трудом созданные западные рынки сбыта нефти и газа…
Второй вариант развития НГК — вариант кардинального изменения сложившихся тенденций. Для его реализации необходимо существенно улучшить инвестиционный климат путем совершенствования кредитно-финансовой, ценовой и налоговой политики, нормативно-правового обеспечения. Этот вариант прогноза развития НГК формировался в рамках сценарных условий, разработанных Минэкономики России до 2010 года. Отличительной особенностью данных сценарных условий являются высокие темпы роста валового внутреннего продукта и промышленного производства в России».
Поскольку последнее является достаточно проблематичным, то, очевидно, реальные показатели будут находиться где-то между этими двумя сценариями, но все же ближе к пессимистическому варианту. На это указывает хотя бы тот факт, что пессимистический сценарий развития нефтедобычи в РФ, смоделированный в рамках программы TACIS в начале 90-х, прогнозировал уровень добычи сырой нефти (без газового конденсата!) не меньше 312 млн. тонн в 2000 году. Цифра верхнего потолка нынешнего российского «оптимистического» прогноза на 2000 год в 310 млн. тонн (включая газовый конденсат!) ниже пессимистического сценария TACIS и говорит сама за себя. Российский НГК медленно, но уверенно движется к коллапсу (см. таблицу).
>
Таким образом, состояние российского НГК через несколько лет уже может оказаться критическим для самой РФ. Что будет в этой ситуации с Украиной, догадаться несложно. «Голодный паек» украинской нефтепереработки, «сухие трубы» магистральных нефтепроводов — это сравнительно мягкое описание будущего нефтяного комплекса страны, привязанной к российской трубе и так и не удосужившейся за минувшие годы создать нефтетранспортную инфраструктуру для приема нефти из альтернативных источников. Одним словом, пока что все идет по известному сценарию — пока гром не грянет... Но он уже грянул, а в Украине делают вид, что ничего не произошло. Может быть, будем ждать артиллерийской канонады? И кто из трех отставленных первых вице-премьеров предыдущего правительства, которые курировали топливно-энергетический комплекс, ответит за то, что многочисленные указы и постановления, касающиеся диверсификации обеспечения Украины энергоносителями, так и остались на бумаге? Ведь рано или поздно придется расплачиваться за смешение стратегических и сиюминутных приоритетов. Похоже, что к комплексному пониманию проблемы в правительстве В.Пустовойтенко начал подходить лишь А.Кинах незадолго до своей отставки. Как начнет расставлять энергетические акценты новое правительство?
А теперь следует посмотреть, что из себя политически будет представлять Россия через несколько лет при сохранении нынешних милитаристских тенденций в ее развитии.
В середине 90-х, рассматривая разновероятностные сценарии дальнейшего развития РФ, авторы этой статьи пришли к выводу, что в конечном счете Россия может прийти к одному из трех качеств:
миролюбивое, демократическое, федеративное государство с рыночной экономикой западного типа;
авторитарное, формально федеративное государство с реформированной многоукладной экономикой, реваншистскими амбициями и политикой противостояния Западу;
нестабильная федерация (конфедерация) с разнотипной экономикой в разных регионах при сохранении символической центральной власти в Москве.
Первое следовало бы считать положительным вариантом развития, но очевидно, что он уже принадлежит истории в качестве несостоявшегося. Второе и третье можно определить как негативные варианты. Их характерные особенности — перманентная политическая нестабильность, сепаратизм внутри страны и агрессивное поведение на международной арене. В продолжение второй половины 90-х Россия постоянно балансирует между двумя последними состояниями. Однако с началом второй кавказской кампании четко обозначилось развитие по второму сценарию. Поскольку политика Москвы практически всегда была по отношению к Киеву инвариантной, то оптимизм украинских политиков по поводу победы российских демократов, «хороших перспектив» и возможностей «чистого листа» развития сотрудничества с постельцинской Россией выглядит, мягко говоря, наивно.
Москва была и будет заинтересована в сотрудничестве с Украиной лишь настолько, насколько российская экономика зависит от украинской. А степень этой зависимости, как известно, невысока. Если кто-то в Украине полагает, что сам по себе емкий украинский рынок является объектом чрезвычайного интереса со стороны РФ, а следовательно, этот интерес можно использовать как рычаг обратного действия, тот ошибается. У российского политического и экономического истеблишмента сложился устойчивый стереотип: Россия самодостаточна, ей не нужны никакие рынки, тем более такой неплатежеспособный, как украинский. Отдельные объекты — «голубые фишки» приватизации, нефтегазотранспортная инфраструктура, ряд предприятий ВПК — интересны, а вот остальное...
Сохраняющаяся сильная зависимость украинской экономики от российской постепенно приводит к развитию экономики Украины, подчиненной российским интересам, и к увеличению степени ее зависимости от России. Пару лет назад еще можно было ожидать, что 10- летняя программа экономического сотрудничества между РФ и Украиной принест последней ряд преимуществ. Как полагали ее авторы, произойдет увеличение объемов экспорта украинской продукции в РФ, возрастет загрузка производственных мощностей российскими заказами, снизится острота проблемы обеспечения энергоносителями и тому подобное. Минувшие два года показали: ничего этого не произошло, а точнее — все происходило с точностью до наоборот.
В целом надлежит констатировать, что все глобальные экономические инициативы в российско-украинских отношениях, как и участие Украины в СНГ, постепенно подводят страну к стратегическому проигрышу — увеличению и без того чрезмерной экономической зависимости от РФ. Положение усложняется еще и Беларусью, которую следует рассматривать после создания двучленного союза между Москвой и Минском уже не просто как государство-сателлит РФ, а скорее как один из российских «внешних» регионов.
Обозначившееся развитие России по второму сценарию будет индуцировать возрастающий прессинг на Украину и в случае отсутствия адекватного противодействия — постепенное фрагментарное инкорпорирование Украины в российскую экономическую и политическую периферию. Это будет сопровождаться неуклонным сужением пространства внешнеполитического маневра государственного руководства и потерей им рычагов контроля внутри страны. Россия будет очень заинтересована в такой «независимой» Украине. Тогда в Украину для встречи с Президентом будут приезжать уже не только министры, но и замминистры, и даже не первые...
Несмотря на все изложенное выше, Украина сохраняет шансы выдержать российский прессинг. Необходимое условие — наличие политической воли и желание сделать все не так, как этого хотят в Москве, а так, как это необходимо делать исходя из национальных интересов. Следует всегда помнить древнюю латинскую истину: «Идти надо не тем путем, которым ходят, а тем, которым нужно идти». К примеру, россияне постоянно проявляют повышенное внимание к газотранспортным магистралям Украины в плане склонения правительства страны к их приватизации или концессии. Следует вспомнить, что есть и альтернативные предложения со стороны западных партнеров. Кстати, более выгодные.
Вместо заключения. По сообщениям из Вильнюса, трехмесячная нефтяная «холодная война» между российским «Лукойлом» и Литвой близка к окончанию: стороны завершают согласование условий дальнейших поставок российской нефти на взаимовыгодных условиях. Попытки России установить нефтяную блокаду Литве после продажи Вильнюсом контрольного пакета акций госконцерна Mazeikiu nafta американской компании успехом не увенчались. Введенный в ноябре 1999 года в действие терминал Бутинге принимает уже третий танкер с нефтью из Северного моря. Россия ничего не может сделать с этой маленькой балтийской страной, которая умеет адекватно ответить на удар.