Кресло Ататюрка

В исламском мире светская Турция, ведущая с Брюс­селем переговоры о сво­ем вступлении в Европейский союз, демонстрирует путь раз­вития, альтернативный фунда­менталистскому Ирану и исламистской Малайзии. Тем не м­енее и в Турции вот уже какое десятилетие идет бес­ком­п­ромиссная политическая борьба между секуляристами (сто­ронниками светской власти) и исламистами, часто закан­чивающаяся вмешательством военных. В конце апреля в этой стране разгорелся очередной политический кризис. Поводом для него стали президентские выборы: так сложились обстоятельства, что новым главой государства может стать член правящей исламистской Партии справедливости и развития (ПСР), министр иностранных дел Абдулла Гюль…

Партия справедливости и раз­вития после выборов в 2002 году имеет большинство в 550-местном парламенте, который и избирает главу государства: ПСР принадлежат 353 депутатских мандата. Однако оппозиционные парламентские партии (Народно-республиканская партия, Партия отечества и Партия верного пути), турецкий Генштаб, многие жители городов против того, чтобы президентом страны становился человек, жена которого носит чашраф — платок, покрывающий голову мусульманки. И хотя глава государства выполняет представительские функции, а реальная власть находится в руках главы правительства, для многих в Турции президент-исламист — это символ ревизии наследия основателя современного турецкого государства Мустафы Кемаля Ататюрка.

Секуляристы утверждают, что глава державы, который хоть и исполняет представительские функции, должен быть надпартийной фигурой, а не представлять интересы только одной партии. К тому же оппоненты Гюля опасаются, что он может привести Турцию к исламизации, разрушить ее светские устои, которые были заложены Мустафой Кема­лем Ататюрком. А ведь именно секуляризация считается главным наследием Ататюрка. А Аб­дул­ла Гюль, не скрывающий свои симпатии, является сторонником ограничения продажи алкогольных напитков, ужесточения наказания за супружескую измену и снятия запрета на ношение хиджаба (чашрафа) в стране. «Свет­ский режим в Турции сталкивается с самой серьезной угрозой за время ее существования… Неиз­бежно политический ислам в ближайшее время превратится в радикальный исламизм», — такой апокалиптический прогноз сделал в начале кризиса нынешний президент Ахмет Недждет Сезер.

С целью не допустить в президентский дворец исламиста оппозиционные политики устроили в парламенте бойкот выборам главы государства. Жители городов — Стамбула и Анкары, Маниса и Чанаккала — вышли на улицы, протестуя против президента-исламиста: участники многотысячных демонстраций несли плакаты «Турция останется светской», «Президентский дворец закрыт для шариата!». А военные сделали предупредительный «выстрел». Сразу же после первого тура, который состоялся 27 апреля, Генштаб выступил с недвусмысленным заявлением, что «турецкие вооруженные силы при необходимости открыто и четко проявят свою позицию в вопросе защиты светского строя. Ни у кого не должно быть в этом сомнений».

К прозвучавшей из Генштаба угрозе следует прислушиваться наиболее внимательно: роль военных в турецком обществе всегда была особенной. В этой стране они чувствуют себя жрецами светской власти. Достаточно сказать, что в новейшей истории Турции армия трижды совершала военные перевороты — в 1960, 1971 и 1980 годах. Кроме того, под ее давлением в 1997 году от власти был отстранен глава правительства, лидер исламистской Партии благополучия Неджметтин Эрбакан: турецкие военные не любят не только коммунистов, но и исламистов, какими бы либеральными и реформированными они ни были. Военные, памятуя об иранской исламской революции и о теперешнем месте армии в иранском обществе, вовсе не хотят стать придатком мулл.

А накануне нынешних выборов начальник Генштаба генерал Яшар Бююканыт заявил, что новый президент страны должен быть приверженцем светского строя «не на словах, а по своей сути». И не важно, что сегодняшняя ПСР, умеренное крыло политического ислама, прошла в Турции многократную дистилляцию. И в отличие от исламских фундаменталистов, которые выступают за прямое установление теократии, турецкие исламисты призывают к проведению политики, основанной на исламе. В этом отношении турецкую Партию справедливости и развития можно сравнить с немецким Христианско-демократическим союзом.

И для армии неубедительным является то, что именно во време­на правления исламистской ПСР Турция достигла серьезных успехов в проведении экономических и политических реформ, добившись того, что Брюссель после сорока лет отговорок наконец-то начал с Анка­рой переговоры о будущем членстве в Евро­пейском союзе. В глазах турецких военных угроза исламского фундаментализма в Турции возрастает по мере усиления позиций исламистов. Не говоря уже о том, что сам факт избрания президентом члена исламистской партии может стать дополнительным препятст­вием на турецком пути в Ев­росоюз: кажется маловероятным, что в Европе готовы к тому, чтобы членом клуба становилось государство, исповедующее не светские ценности, а религиозные. При этом Европейская комиссия предупредила Турцию, что ее шансы на вступление в ЕС сократятся, если она не сможет гарантировать соблюдение гражданских свобод в стране. Одно­временно Евросоюз совместно с Соединенными Штатами призвали турецких военных воздерживаться от вмешательства в политику.

Но хотя сам Абдулла Гюль неоднократно подчеркивал, что Турция — светское государство и он гарантирует соблюдение всех прав и свобод граждан республики, опасения остаются. Впрочем, очевидно, что, помимо исламистских воззрений Гюля, в неприятии его кандидатуры, равно как и любой другой от Партии справедливости и развития, свою роль играет также борьба за власть: используя опасения перед исламистами, партии, приверженцы лаицизма, пытаются не дать своим более успешным оппонентам из правящей ПСР ни малейшей возможности поставить своего однопартийца на пост президента страны.

В результате оппозиция добилась не только аннулирования результатов первого тура президентских выборов (поводом для обращения в Конституционный суд стало то, что в парламенте присутствовал только 361 депутат, хотя для голосования необходимо было присутствие 367 человек), но и отмены президентских выборов. А это означает проведение досрочных парламентских выборов: в соответствии с турецкой Конституцией, если парламент не сможет избрать президента, он распускается. Они должны состояться 22 июля. Собственно говоря, этот шаг — один из возможных вариантов выхода из кризиса. Ну а пока главой государства остается Ахмет Недждет Сезер, срок полномочий которого продлен.

Однако досрочные парламентские выборы не решат окончательно нынешний политический кризис.

ПСР пользуется популярностью не только в сельской местности, где сильны патриархальные настроения, но и в вестернизированных городах, где проживает много вчерашних крестьян. В глазах избирателей в пользу этой исламистской партии говорит и успешная пятилетняя работа правительства, самого стабильного и долговечного за все годы существования Турецкой Респуб­лики. За последние четыре года турецкая экономика выросла примерно на 33%, более чем в два раза увеличились объемы товарооборота, уровень инфляции снизился до 9%, а в стране была проведена денеж­ная реформа. В 2006 году размер ВВП Турции достиг 567 млрд. долл., что составляет 5477 долл. на душу населения. (В 2002-м этот показатель равнялся 2598 долл.) Были построены современные автодороги, открыты сот­ни предприятий и школ. Подобные экономические успехи способствуют ПСР популярности среди турецких избирателей.

Сказанное означает: и на следующих парламентских выборах Партия справедливости и развития одержит победу, а ее представитель вновь будет претендовать на пост президента. Чтобы не допустить этой победы, левые и правые секуляристские партии начали объединяться. Это должно принести им дополнительные голоса. Так, лидеры Партии верного пути и Партии отечества Мехмет Агар и Эркан Мумджу в начале мая приняли решение объединиться и создать новую Демо­кратическую партию. Как отмечают аналитики из российского Института Ближнего Востока, с созданием Демократической партии «на правом фланге политического спектра Турции появился «тяжеловес», который может реально противостоять ПСР при условии, что в новой партии не возникнут вполне возможные в такой ситуации противоречия, связанные с кадровыми назначениями и «распределением портфелей». Одновременно переговоры об объединении идут и среди партий левого толка — Народно-республиканской партии и Демократической левой партии. И, как заявил лидер оппозиционной Народно-республиканской партии Дениз Байкал, уже достигнуто взаимопонимание. А генеральный секретарь Демократической левой партии (ДЛП) Ахмед Тан сообщил, что идею объединения одобрил духовный лидер и основатель ДЛП Рахшан Эджевит и уже в ближайшие дни будет объявлена официальная позиция партии.

Политический кризис может иметь еще один, непредсказуемый результат — изменение политической системы Турции с парламентской на парламентско-президентскую. В разгар кризиса лидер ПСР, премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган предложил изменения в Консти­туцию страны. Самые существенные из них заключаются в том, чтобы президент избирался всенародным голосованием, а не парламентом. Кроме того, Партия справедливости и развития предлагает ограничить срок полномочий главы государства пятью, а не семью годами, к тому же президент сможет иметь право на одно переизбрание. Поправки также предусматривают, что срок полномочий парламента каждого созыва будет сокращен с пяти до четырех лет.

Избрание президента всеобщим голосованием весьма выгодно исламистам, которые, как показали выборы 2002 года, имеют в Турции серьезную поддержку консервативной части населения. И Абдулла Гюль, который после того как в парламенте провалилась очередная попытка голосования, снял свою кандидатуру с президентских выборов, в случае проведения всенародного голосования все же может стать новым главой государства. Сам Гюль убежден: если бы президента выбирали всенародно, он получил бы не менее 70% голосов.

На минувшей неделе турецкий парламент принял во втором чтении законопроект о внесении изменений в Основной Закон страны. Теперь документ ляжет на подпись президенту Ахмету Недждету Сезеру, который имеет право наложить вето на законопроект или проведение референдума для обсуждения вопроса о внесении поправок в Основной Закон. Но маловероятно, что Сезер, известный сторонник секуляризма, подпишет его: цели исламистов легко прочитываются. Свою позицию он аргументирует тем, что не считает всеобщее голосование при существующей в стране парламентской системе выходом из ситуации. По мнению президента, неправильным является рассмотрение этого важного для страны вопроса за оставшийся до выборов короткий период, а эта проблема требует более длительного изучения.

Это означает, что в Турции не будет одновременных парламентских и президентских выборов. (Хотя вполне возможно, что вместе с выборами в законодательное собрание будет проведен референдум по внесению изменений в Конституцию страны.) Очевидно, что на президентскую должность в новом парламенте будет предлагаться кандидатура, которая устроит не только несколько секуляристских партий, но и военных. Ведь пока кризис в Турции развивается без явного вмешательства армии. Но во многом позиция военной элиты будет определяющей при выборе нового владельца кресла Ататюрка в президентском дворце «Кешк».