В проекте договора с Великобританией, обнародованном ЕС, говорилось, что если не будет найдено иного решения, Северная Ирландия останется в "пространстве общего регулирования" - в таможенном союзе и общем рынке ЕС. Такой вариант урегулирования фактически означает создание таможенной границы между разными частями одного государства - ведь остальная Великобритания это "пространство" покинет. Естественно, британское правительство с возмущением отвергло саму возможность пойти таким путем. Однако шаг ЕС не был провокацией, доля вины Лондона в том, что в проекте появилась указанная формулировка, весьма значительна.
500-километровая граница между Великобританией и Ирландией пока остается прозрачной, на ней нет никакой контрольной инфраструктуры, нет таможенников и пограничников, нет даже технических средств контроля на сотнях автострад и проселков, пересекающих границу. Такое положение дел способствует активному сотрудничеству между соседями. Объем торговли между двумя государствами составляет около 40 млрд долл., около 15% ирландского экспорта приходится на Великобританию, к тому же значительная часть экспорта в континентальную часть ЕС также идет транзитом через британскую территорию. А уж для Северной Ирландии свобода трансграничного передвижения имеет решающее значение: в торговом балансе региона Ирландия на равных конкурирует с другими регионами Великобритании, немало североирландских подданных Ее Величества ездят на работу на юг, в Ирландию. Все это стало одной из причин, по которой в Северной Ирландии на референдуме 2016 г. большинство высказалось против выхода из ЕС.
Но самое важное в нынешнем статусе границы другое: он занимает центральное место в североирландском урегулировании. 10 апреля 1998 г. в Белфасте премьер-министры Великобритании Тони Блэр и Ирландии Берти Ахерн поставили свои подписи под Соглашением о мире в Северной Ирландии, известном также как Соглашение Страстной пятницы. Этот документ, сторонами которого также были ведущие политические силы региона, ознаменовал прекращение кровавого конфликта между протестантами-юнионистами, выступавшими за сохранение Северной Ирландии в составе Великобритании, и католиками-республиканцами, требовавшими присоединения к Ирландии. Британская полиция в регионе многие десятилетия пребывала на осадном положении, а для поддержания хоть какой-то стабильности Лондон держал тут сильный воинский контингент.
Соглашение работает вот уже двадцать лет, несмотря на то, что не приблизило решения главного вопроса - о принадлежности региона. Британцы расширили автономию региона и обеспечили лучшее представительство католиков, Ирландия исключила из конституции претензии на британскую часть Ольстера (часть этой исторической ирландской провинции входит в состав республики). Но в остальном ничего не изменилось. Соглашение прямо констатирует, что большинство в Северной Ирландии хочет остаться в составе Великобритании, но значительная часть населения региона и Ирландия хотят присоединения Ольстера к Ирландии, и ничего с этим поделать нельзя. По крайней мере, сейчас.
Секрет успеха Соглашения прост: оно не решило конфликт, но создало "зону комфорта" для представителей обеих общин. Юнионисты сохранили единство с Лондоном. А в интересах республиканцев было преодолено любое разделение с Ирландией. Убрать границу для достижения такого результата было необходимо. И решение о демонтаже пропускных пунктов стало одной из принятых совместно в рамках имплементации достигнутых договоренностей.
Но за скобками осталась главная предпосылка, сделавшая возможным, казалось бы, парадоксальный успех Соглашения: если бы обе страны не были в составе ЕС, если бы в процессе интеграции не был обеспечен необходимый уровень гармонизации правовых, управленческих, социальных систем Ирландии и Великобритании, ни о каком прорыве в урегулировании речь бы не шла. Возможно, соглашение так и не было бы достигнуто - ведь горячих голов по обе стороны баррикад всегда хватало.
Европейский Союз ни разу не упомянут в документе, но дух Соглашения пропитан принципами единства европейского интеграционного пространства. Выход Великобритании из ЕС разрушит таможенный, экономический союз с Ирландией, нарушит единство общественного пространства и поставит под вопрос возможность выполнения целого ряда положений Соглашения. Следовательно, главная ставка в переговорах о британско-ирландской границе - сохранение мира в Северной Ирландии.
Удивительно, но проблема Северной Ирландии практически отсутствовала в горячих дискуссиях, которые британские политики, общественные деятели и простые граждане вели в преддверии референдума. Вопрос казался несущественным. Тереза Вильерс, министр по делам Северной Ирландии в кабинете Кэмерона, заявляла, что "отношения между Великобританией и Ирландией в части свободного трансграничного перемещения на десятилетия старше нашего членства в ЕС и никак не зависят от последнего". Куда большую озабоченность демонстрировало руководство Ирландии. Ирландский премьер Энда Кенни предупреждал своего коллегу Дэвида Кэмерона, что необходимо указать общественности на потенциальные риски выхода для сохранения мира в британском Ольстере. Не добившись понимания от Лондона, ирландское правительство даже провело направленную на британскую аудиторию активную информационную кампанию против Брекзита, действуя на грани вмешательства во внутренние дела соседа.
Если граница между Ирландией и британским Ольстером станет похожа на большинство внешних границ Евросоюза - скажем, будет регулироваться и контролироваться как граница ЕС с Украиной - это неминуемо приведет к существенному ограничению трансграничных связей. На границе появятся таможенные и фитосанитарные пункты, снизится скорость трансграничного товаропотока, встанет вопрос о порядке трудоустройства граждан двух государств на территории соседней страны. Наконец, будет восстановлен пограничный контроль, что создаст определенные неудобства для свободного перемещения людей. Неизбежные последствия такого сценария - падение экономической активности по обе стороны границы, социально-экономический кризис и рост недовольства в обществе. Отсюда недалеко и до возобновления противостояния в британском Ольстере.
Британское правительство вроде бы признало всю серьезность проблемы. В начале процесса выхода из ЕС Тереза Мэй пообещала: она сделает все, чтобы граница осталась прозрачной и мирное урегулирование не попало под удар. Дублин приветствовал позицию Мэй, но попросил разъяснений по поводу конкретных механизмов решения вопроса о границе. Однако весь прошлый год британскому правительству было недосуг разобраться с этим вопросом. Лишь к концу года, когда ирландский премьер Лео Варадкар заручился поддержкой руководства ЕС, обсуждение сдвинулось с мертвой точки. В декабре на встрече премьер-министра Великобритании Терезы Мэй с лидерами Евросоюза в Брюсселе была достигнута договоренность о вариантах решения проблемы.
Именно тогда впервые был озвучен вариант, позднее попавший в евросоюзовский проект договора с Великобританией. Собственно, в Брюсселе стороны договорились о трех возможных вариантах решения "ирландского вопроса". Первый предполагает заключение нового торгового договора, который установит таможенный союз между ЕС и Великобританией и во многом сохранит единое экономическое пространство. Этот вариант больше всего импонирует Мэй (собственно, справедливо будет сказать, что никакие иные варианты ее правительство официально и не рассматривало).
Но, во-первых, переговоры о новом договоре пока даже не начинались. Во-вторых, для части консерваторов, активно поддерживающих Брекзит, и сегодня любой новый экономический союз с Брюсселем неприемлем, поскольку фактически станет возвратом к диктату ЕС. Мэй не может рисковать поддержкой в партии, далекой от безоговорочной. Кстати, за сохранение таможенного союза с ЕС ратует лидер Лейбористской партии Джереми Корбин, что не добавляет этой идее симпатий у многих консерваторов.
Действуя согласно второму варианту, Лондон должен предоставить свои предложения по технологическим и техническим методам обеспечения трансграничного взаимодействия, при этом не создавая полноценной пограничной инфраструктуры. Этот вариант пользуется особой поддержкой правой части консерваторов - и их представителями в кабинете Мэй. Министр иностранных дел и один из наиболее ярких сторонников выхода из ЕС Борис Джонсон неоднократно озвучивал намерения "использовать современные технологии, чтобы сделать границу контролируемой, но незаметной". Однако до сего дня Лондон не представил никаких конкретных предложений по данному варианту. Да и подобных технологических решений, которые уже прошли бы апробацию, нет нигде в мире.
ЕС использовал третий вариант, который обсуждался в декабре в Брюсселе. Конечно, сложно представить себе, что какой-нибудь британский кабинет пойдет на фактический отказ от суверенитета на части британской территории. Тем более что такой сценарий создаст серьезную экономическую базу для сепаратизма: в Брюсселе намекают, что если Северная Ирландия останется в едином пространстве регулирования ЕС, могут быть сохранены дотации региону со стороны Евросоюза (оформленные в качестве трансграничных проектов и помощи приграничным регионам). Для кабинета Мэй сценарий вообще самоубийственный: североирландская Демократическая юнионистская партия, партнер по правительственной коалиции, благодаря которому консерваторам удалось остаться при власти, не примет никаких уступок, если те поставят под вопрос суверенитет Лондона над регионом.
Скорее всего, Брюссель хочет подтолкнуть Лондон наконец всерьез заняться решением ирландского вопроса. В начале марта председатель Европейского Совета Дональд Туск фактически предъявил Лондону ультиматум: "Если Лондон полагает, что возможно обсуждать другие вопросы, не решив ирландский, мой ответ будет - сначала Ирландия". Как бы ни хотелось Мэй отложить неудобный вопрос, вряд ли у нее теперь это получится.
Похоже, вопрос об ирландской границе стал настоящим камнем преткновения для Лондона в переговорах с Брюсселем. Надежды решить с Дублином все вопросы по-соседски, просто и тихо, не оправдались. И теперь британскому правительству придется выбирать между внутриполитическим кризисом, если пойдет на уступки по ирландскому вопросу, и международным, если попытается проигнорировать ультиматум ЕС. В любом случае, нынешняя проблема Лондона заставляет в очередной раз задуматься о том, как выкручиваться из ситуации, в которую Великобритания попала из-за безответственности политиков и граждан страны.