Рабби Тарфон говорил: «День короток, а работы много; работники ленивы, но плата велика, и хозяин торопит».
Авот. Мишна 15
Вот уже вторую неделю тема болезни премьер-министра Израиля Ариэля Шарона, перенесшего инсульт и пребывающего в иерусалимской больнице «Хадасса», занимает первые полосы мировых газет и топ-новости электронных СМИ. Искренне желая израильскому премьеру выздоровления, аналитики, журналисты и политики отчетливо понимают, что эпоха этого политического тяжеловеса, которого за свою прямолинейность и напор нарекли «бульдозером», уходит в прошлое. Стремительно, без прогнозируемого мягкого перехода уходит эпоха израильских генералов, для которых карьера и политическая деятельность неотделима от судьбы их страны.
Все, чем занимался Ариэль Шарон, сын медсестры Веры и агронома Самуила Шейнерманов, выходцев из Белоруссии, на протяжении всей своей военной и политической карьеры было посвящено единственной и ключевой задаче израильской политики — обеспечению превосходства. Превосходства военного, политического, демографического и морального. Столь часто употребляемая Шароном библейская максима «им оевха роцэ лагарог отха, гиткадэм лагарог ото» (если враг хочет убить тебя, убей его первым) является квинтэссенцией его политической деятельности, девизом, которому он оставался верен всегда. Вобрав в себя все противоречия израильской политики за последние пятьдесят лет, Шарон никого не оставлял равнодушным. Достаточно пролистать форум сайта газеты «Гаарец», чтобы убедиться в этом: от восторженного «Арик — король Израиля» до обвинений в убийствах и геноциде палестинского народа. Активный участник войн 1967-го и 1973 гг., сторонник трансфера и один из организаторов широкомасштабного поселенческого движения на оккупированных территориях, министр обороны Израиля в период Ливанской войны 1982 года, вынужденный уйти в отставку после обвинений в соучастии в массовых убийствах палестинских беженцев в лагерях Сабра и Шатила. Международный изгой, надолго ушедший в политическую тень, он продолжал оставаться ярым противником существования независимого палестинского государства, непримиримым критиком соглашений в Осло и последовательным сторонником идеи «Великого Израиля». Демонстративное посещение Шароном Храмовой горы в Иерусалиме стало причиной кровопролитной второй палестинской интифады Аль-Аксы. Немного спустя эта же интифада вознесла его на вершину политической карьеры, утвердив на посту премьер-министра. Подобно своим предшественникам, он обещал своему народу «железным кулаком» подавить палестинское восстание. Но, по иронии судьбы, Шарон стал первым премьер-министром, осуществившим полный вывод израильских поселений из сектора Газа. Так кто же он — ястреб, миротворец или реалист? Как изменится с его уходом израильская политическая жизнь?
На днях старейшина израильской политики Шимон Перес рассказал прессе о встрече с Шароном, на которой еще за несколько месяцев до официального сообщения о создании новой партии «Кадима» премьер-министр убеждал его присоединиться к своей силе. «Моя мечта это признанные государственные границы Израиля», — заявил Шарон. — Давай работать в этом направлении вместе».
Что он имел в виду, говоря о будущих государственных границах? Должны они совпасть с Зеленой линией или же пройдут по «стене безопасности», возводимой Израилем на оккупированных территориях? Приняв под давлением американцев дорожную карту, предусматривающую создание палестинского государства в границах 1967 года, Шарон, в свойственной ему манере, сумел добиться стратегического преимущества, казалось бы, в заведомо проигрышной ситуации. Не имея возможности противостоять политическому давлению без ущерба для американско-израильских отношений, он принял единственно правильное решение — возглавить процесс. В результате Шарону удалось нивелировать суть международных предложений, сведя их к одностороннему уходу из ненавистного сектора Газа. В данной ситуации он сохранил верность себе: главное — обеспечение стратегического превосходства. В этом плане Шарон остается прилежным учеником первого премьер-министра Израиля Бен-Гуриона, стремившегося к полному контролю над всей территорией Палестины, но, вместе с тем, готового к вынужденным компромиссам ради достижения этой цели.
Не будь внезапной болезни, Ариэль Шарон занимался бы в эти дни составлением предвыборного списка «Кадимы». Можно было бы рассчитывать на появление этого списка в промежутке между обнародованием списков «Ликуда» и «Аводы» для сохранения баланса сил. Вынужденный уход премьер-министра из политической жизни спутал все планы. Он стремился превратить предвыборную борьбу в противоборство лидеров. Амиру Перецу и Биньямину Нетаниягу он противопоставлял самого себя. В свою очередь Нетаниягу и Перец связывали огромные надежды именно с формированием партийных списков. Сейчас Нетаниягу оказался самым опытным из трех претендентов. Для Эхуда Ольмерта, заместителя Шарона по партии, успешное составление списка является вопросом его политического выживания. В отличие от Шарона, который в «Кадиме» был полубогом и его мнение не оспаривалось, Ольмерту ни в коем случае нельзя испортить отношения с кем-либо из руководства партии. Он нуждается в том, в чем абсолютно не нуждался Шарон, — в поддержке с тыла.
Между тем будут несправедливыми утверждения, что Эхуд Ольмерт является новичком в политике и не способен привести в движение партию, созданную «под Шарона». За невзрачной внешностью бывшего мэра Иерусалима скрывается железная воля. Э.Ольмерт слывет мастером закулисных политических интриг. Среди других качеств преемника Шарона следует отметить его уверенность в себе, безжалостность в публичных дебатах, умелую демагогию, благодаря которой он уверенно чувствует себя как в среде интеллектуалов, так и торговцев иерусалимского рынка. Как настоящий политик он отлично владеет искусством перевоплощения. Стоит только вспомнить его пламенные выступления по поводу возможного раздела Иерусалима в 1996 году. Будучи мэром Иерусалима, он увеличил еврейское население пригородов Гар-Гомы и Рас аль-Амуда, способствовал закрытию «Ориент-Хаус» — неофициального представительства ПА в Иерусалиме. Сейчас он готов отказаться от пригородных районов Восточного Иерусалима, населенных палестинцами, для сохранения еврейского большинства в самом городе и собирается эвакуировать ряд поселений с Западного берега.
Второй ключевой фигурой в «Кадима» является Ципи Ливни — министр юстиции в правительстве Шарона, которая из ликудовского «ястреба» превратилась чуть ли не в «голубя». Она практически в одиночку защищала план премьер-министра по уходу с Газы и слыла настоящим «сильным человеком» в его команде. Ей, в случае победы, прочат дипломатическое ведомство.
В прошлое воскресенье исполняющий обязанности премьер-министра Э.Ольмерт провел свое первое заседание совета министров. Между тем кресло председателя так и осталось свободным. «Израильская демократия сильна. Все системы государства действуют как полагается», — заявил он. Как бы ведя мысленный диалог с находящимся в коме Шароном, Ольмерт обозначил главные задачи, стоящие перед его кабинетом: «Если бы я смог переговорить с премьер-министром этим утром и спросить его, что можно сделать для тебя, он ответил бы: «я ценю тот факт, что вы обеспокоены моим здоровьем, но я ожидаю от вас ревностного управления делами государства, вы должны сделать все для обеспечения безопасности, устойчивого функционирования экономики и спокойствия израильского общества. Именно это вы должны делать».
Реакция мировых лидеров на болезнь Шарона предсказуема. Красной нитью во всех без исключения выступлениях политиков проходила обеспокоенность за продолжение мирного процесса и дальнейшего размежевания. Такая позиция уже вызвала резкие критические замечания со стороны израильских аналитиков. «Создается впечатление, — пишет «Гаарец», — что нет никакой реальной страны под названием Израиль, с реальными людьми, с их надеждами и мечтами. …есть только Израиль как часть «мирного процесса».
В любом случае после пяти лет под властью Шарона Израиль ждет смена поколений во властных структурах. Столь желанная сердцу израильского избирателя стабильность, которую, судя по опросам, многие хотели бы продлить еще на четыре года, завершилась.
Будущий израильский премьер-министр, кем бы он ни был, не сможет слыть таким же несгибаемым сторонником применения силы и одновременно миротворцем, как это удавалось Шарону. Ибо будущий премьер-министр вряд ли будет обладать тем «небесным проклятием», имя которому — харизма.