Ведущие мировые эксперты в юридическом отчете обвиняют Россию в геноциде в Украине и намерении уничтожить украинский народ, в частности в нарушении статей Конвенции ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании за него. Обвинения подкрепляются длинным списком доказательств, включающим примеры массовых убийств, насилия, нечеловеческого обращения и других признаков геноцида против украинцев.
Но агрессивная война России в Украине вскрыла очевидные проявления геноцида и в самой России, где наблюдается геноцид ее собственных этнических меньшинств, проживающих в самых бедных регионах «одной седьмой части мировой суши». Речь идет о политике и результатах призыва населения в российскую армию в условиях горячей фазы российско-украинской войны.
Россия теряет на войне с Украиной все больше своих военных. Кремль пытается любым способом восполнить эти ужасные потери, при том что российский диктатор боится открыто проводить полномасштабную военную мобилизацию. По данным британской военной разведки, российская армия за три месяца войны уже потеряла одну треть своих наземных военных сил, которые у нее были перед началом военной кампании в Украине. В условиях острой нехватки «пушечного мяса» для войны вместо очень непопулярной в России полномасштабной мобилизации проводится скрытая частичная мобилизация. В первую очередь в войска привлекается мужское население из отдаленных депрессивных регионов компактного проживания национальных меньшинств, в частности с Дальнего Востока, Северного Кавказа, Бурятии, Хакассии, Якутии, а также из оккупированных районов Грузии и украинского Донбасса, сирийские наемники и представители частных военных компаний, среди которых ЧВК Вагнера.
В крупных, экономически и социально развитых городах России, где большинство населения — этнические россияне, военный призыв значительно меньше. Это объясняется не только приоритетным желанием низкооплачиваемых представителей национальных меньшинств депрессивных районов РФ, где уровень доходов действительно значительно ниже, чем в больших промышленных центрах с превосходящим титульным этническим населением. Здесь, очевидно, имеет место и соответствующая призывная политика, направленная на «вымывание» нетитульного, миноритарного населения. Таким образом во время войны осуществляются скрытая этническая сегрегация и геноцид (фактическая «утилизация») национальных меньшинств России. Количество погибших и раненых в этой войне представителей самых бедных национальных меньшинств из отдаленных депрессивных регионов России диспропорционально превышает соответствующее количество погибших представителей титульной нации. Такие действия российской власти подпадают под параграф (с) статьи II упомянутой Конвенции («намеренное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее»).
Оппозиционное российское издание «Медиазона» в середине апреля опубликовало доклад с анализом существующих данных о потерях российских военных в Украине. Используя открытые российские источники, которые, впрочем, очень неполные, журналисты нашли 1744 сообщения о погибших российских военных, что значительно меньше количества, официально приведенного в то время Минобороны Украины, — более 22 тысяч. Приведенные «Медиазоной» цифры тоже значительно уступают статистике, данной независимыми западными источниками, — около 17 тысяч погибших россиян. Подчеркивается, что большинство погибших — военнослужащие из бедных регионов: буряты, дагестанцы, тувинцы, хакасы и др. Больше всего потерь в Дагестане и Бурятии, являющихся одними из самых бедных регионов России. В то же время жителей Москвы и Санкт-Петербурга (где проживает более 12% всего населения РФ) в отчетах о погибших почти нет.
До 18 мая Бурятия, вторая после Дагестана по количеству убитых в Украине с начала вторжения российских военных, потеряла, по существенно неполным данным «Медиазоны», 117 военных, в то время как Москва, с населением приблизительно в 15 раз больше, чем население Бурятии, потеряла только троих. По отношению к численности населения, гибель в боях была в этой республике самой высокой по всей России. Если пересмотреть списки имен российских потерь в этой войне, то поражает преобладание мусульманских — в первую очередь из подразделений, собранных в Дагестане и других республиках Северного Кавказа. Непропорционально гибнут и граждане России (или наемники) среднеазиатской этничности, среди которых больше всего таджиков.
Частично это связано с вопросом бедности. Для многих молодых мужчин в Бурятии, Туве или Дагестане подписание контракта с армией — один из немногих вариантов регулярного заработка и привлекательной карьеры. Российская армия непропорционально состоит из бедных этнических нероссиян. Но, в отличие от военных США, которых тоже набирают, в частности из групп национальных меньшинств исключительно для добровольческих вооруженных сил, мало кто из представителей российских меньшинств лелеет какие-то иллюзии о равенстве — как в российской армии, так и за ее пределами. В огромной по площади стране, где большинство белых славян составляет около 80% населения, глубоко укорененная культура российского титульного превосходства и расизма до сих пор остается фактической нормой.
Даже европейские неславянские меньшинства в России, такие как угро-финские удмурты или коми, жалуются, что их культуры и языки являются угнетенными или маргинализованными.
Поскольку российские потери в Украине изо дня в день увеличиваются и, по данным Генштаба ВСУ, достигают уже больше 30 тысяч, такая этническая дискриминация стала поражающе очевидной. Людей на российской периферии все больше беспокоит перспектива посылать своих сыновей и мужей гибнуть в войне, которая ведется за имперское дело «славянского единства». Неслучайно одним из более или менее значимых антивоенных движений в России являются не те, которыми руководят запуганные московские диванные либералы, а некое национальное движение «Буряты против войны». В Бурятии и других периферийных российских нетитульных регионах некоторые местные активисты пытаются выступать против жесткой цензуры Кремля, создавая антивоенные плакаты на родных языках (бурятском, калмыцком, чувашском). Поскольку внимание российской государственной машины сосредоточено на этнических россиянах, эти лозунги почти не регистрируются на радарах федеральных цензоров, репрессивных органов и полиции.
Даже либеральные россияне, принадлежащие к титульной нации, не верят или не хотят верить в высокий уровень бытового расизма и ксенофобии в России. Ослепленные своими расовыми привилегиями, большинство этнических россиян, включая либеральную интеллигенцию, системную оппозицию и других преимущественно просвещенных изгнанников, вынужденных сегодня жить за границей, вряд ли осознают существование неопровержимых фактов столетнего господства империализма и колониализма, направленных Россией на ранее завоеванные ею земли соседей.
Что же делать обездоленным национальным меньшинствам России, чтобы не стать «пушечным мясом» экспансионистской политики империи? Остается только вспомнить традиции предков и прибегать к шаманизму. 26 мая главный российский пропагандистский телерупор — «Россия-1» — показал сюжет из Усть-Абаканского района Хакассии, где большая группа местных шаманов проводила обряд жертвоприношения, — питая духов войны, тьмы и огня, призывала их не забирать хакасских парней, которые воюют в Украине. Как заявил главный шаман Хакассии, обряд прошел успешно, духи их услышали, поэтому хакасские парни должны вернуться домой живыми. Не только хакасские шаманы прибегают к таким «эффективным» «антивоенным» мероприятиям, с ними солидаризируются шаманы Бурятии, Тувы, Якутии. Примечательно, что седые собеседники духов просят у тех не закончить войну, а только вернуть живыми их солдат.
300-летняя имперская история России, начавшаяся с провозглашения царем Петром І в 1721 году Московского царства Российской империей, была историей ее экспансии, сопровождавшейся массовыми репрессиями, кровавыми войнами и геноцидом десятков местных народов, попадавшихся на пути воинствующей империи. Сегодня РФ как государство-наследник и продолжатель той империи во главе с диктатором Путиным пытается проводить имперскую захватническую политику геноцида, направленную на независимую и суверенную Украину, население ее оккупированных территорий, а также и на свои нетитульные народы, проживающие в разных регионах империи. Но современное международное право, демократические ценности, нормы и правила, по которым мир живет в XXI веке, принципиально отличаются от ценностей и норм прошлого. Поэтому такая российская имперская политика агрессии и геноцида получает сегодня коллективный решительный отпор со стороны Украины и всех демократических стран мира.