Грузия все настойчивее стучится в двери НАТО. Ни протестующий Кремль, ни серьезные экономические проблемы, ни замороженный конфликт с Абхазией и Южной Осетией не могут помешать намерению грузин войти в альянс в качестве его полноправного члена. И членство в престижном евроатлантическом клубе для Тбилиси уже не столь далекое будущее. Во всяком случае, в Мюнхене, во время конференции по безопасности, генсек организации Североатлантического договора Яап де Хооп Схеффер уже заявил, что в 2009 году хотел бы видеть среди кандидатов на вступление в НАТО Сербию, Украину и Грузию: «Конечно, народ сам должен принять решение. Но я думаю, что в 2008 году это решение будет принято». Мюнхенское заявление Схеффера — не гарантия членства, но сигнал о том, что оно может стать реальностью.
Сейчас грузины ведут с Североатлантическим альянсом Интенсифицированный диалог по вопросам членства в НАТО, начатый осенью прошлого года. На днях, кстати, в этой южнокавказской стране находилась оценочная миссия международного штаба НАТО, которая обсуждала ход выполнения грузинской стороной обязательств в рамках Плана индивидуального партнерства с альянсом и Интенсифицированного диалога. (Вопросы касались, в частности, финансовых ресурсов, политики обороны и процесса реформ в сфере обороны, защиты секретной информации, а также правовые вопросы.)
Оценки «домашней работы» Тбилиси со стороны натовской миссии очень важны для грузинского руководства. Ведь одновременно с проведением Интенсифицированного диалога в Тбилиси готовятся к тому, чтобы уже в ближайшее время — в конце 2007 года или начале 2008-го — приступить к выполнению Плана действий относительно членства в НАТО (ПДЧ). «Наша работа в 2007 году будет генеральной репетицией перед выполнением ПДЧ, к которому, я уверен, мы обязательно придем», — говорит госминистр Грузии по вопросам европейской и евроатлантической интеграции Георгий Барамидзе. Присоединение же к ПДЧ будет означать, что Грузия стала официальным кандидатом на вступление в Североатлантический альянс.
Год назад были все основания полагать, что после государств Балтии следующей постсоветской страной, вступившей в НАТО, станет Украина. Однако приход к власти антикризисной коалиции сделал совершенно туманной евроатлантическую перспективу нашей страны. Правительство парламентского большинства хотя и декларирует вступление в НАТО, в то же время фактически пересмотрело внешнеполитический курс, проводимый Киевом в последние два года, перенеся на неопределенное время решение о присоединении к ПДЧ.
А вот Тбилиси не собирается сворачивать с избранного пути. Прежде всего потому, что, в отличие от украинцев, грузины оказались куда более консолидированной нацией. Поспособствовали этому, среди прочего, и продолжающийся конфликт с сепаратистскими режимами Абхазии и Южной Осетии и более чем реальная угроза грузинской государственности со стороны Российской Федерации. К тому же население, проживающее на контролируемой центральной властью территории Грузии, не имеет столь глубоких ментальных отличий, как украинцы из восточной и западной частей Украины.
Грузины, отмечают аналитики, в большинстве своем рассматривают альянс как своеобразный «зонтик безопасности» для Грузии, дополнительную гарантию ее независимости, а в будущем — и восстановления территориальной целостности страны». Впрочем, в Тбилиси рассматривают членство в НАТО еще и в контексте проведения реформ в сфере экономики, политики, здравоохранения и обороны, улучшении инвестиционной привлекательности. На рижском саммите НАТО, например, представители стран-членов альянса говорили о необходимости ускорения политических реформ в Грузии, в том числе и о наведении порядка в судопроизводстве.
Достаточно показательны данные социологического опроса, проведенного в Грузии в феврале нынешнего года литовской компанией Baltic Survey и Институтом Гэллапа. Из опрошенных 1400 человек на вопрос «Согласны ли вы, чтобы Грузия вступила в НАТО?» положительно ответили 83%. (В апреле 2006 года эта цифра равнялась 74%.) При этом большинство респондентов уверены в том, что со вступлением в НАТО будет обеспечена территориальная целостность и безопасность Грузии, а также экономическое развитие страны.
Этот рост поддержки со стороны населения объясняется не только проводимой властями активной информационной кампанией. Например, в ноябре прошлого года в ряде городов Грузии прошла недельная ознакомительная программа «Следующая остановка — НАТО», в рамках которой состоялись семинары, встречи со школьниками и общественностью, концерты. При содействии литовцев и болгар был создан также документальный фильм о НАТО.
Куда большую роль в росте популярности в грузинском обществе идеи вступления страны в Североатлантический альянс сыграла собственно политика России: Москва до последнего намеревается сохранить Грузию в сфере своего геополитического влияния. Ради этого россияне используют энергетический прессинг, экономические и финансовые санкции, транспортную блокаду, политическое и психологическое давление на Тбилиси. И, конечно же, российская тактика включает в себя и поддержку сепаратистских режимов в Сухуми и Цхинвали.
Как следствие, грузины воспринимают НАТО как защиту от своего российского соседа. Особенно это отношение стало проявляться в контексте прошлогоднего кризиса в отношениях между Тбилиси и Москвой, приведшего не только к экономической блокаде Грузии со стороны российского государства, но и к преследованию грузин на территории России и т.д.
Конечно, и в Грузии есть политики (например, из оппозиционного «Союза традиционалистов Грузии»), выступающие за нейтралитет, который предлагает Москва Тбилиси в обмен на гарантии территориальной целостности этого кавказского государства. Часть оппозиционеров заявляет, что необходимо провести референдум с целью узнать — желает ли население страны вступить в НАТО до восстановления территориальной целостности Грузии. Поскольку Абхазия и Южная Осетия выступают против вступления в альянс, поэтому оппозиция утверждает, что Грузии не следует вступать в организацию в усеченном виде.
И действительно, кажется, что нерешенность проблем с непризнанными республиками — серьезное препятствие на грузинской дороге в НАТО. Ведь одно из правил альянса — на территории новых стран-членов организации не должно быть конфликтов. Потому сегодня в Грузии многие задаются вопросом: является ли вступление в НАТО гарантией возвращения Абхазии и Южной Осетии? Или Тбилиси может реально оказаться перед выбором — вступление в НАТО ценой потери территорий мятежных республик?
Грузинские власти убеждают своих избирателей, что проблема непризнанных республик не стоит на пути страны в альянс — куда важнее проводить реформы. И не только в военной сфере, но и в экономике и политике, дабы соответствовать тем критериям, которые существуют у стран трансатлантического сообщества. А спикер грузинского парламента Нино Бурджанадзе считает: Грузия сначала вступит в НАТО и только потом сможет решить проблему Южной Осетии и Абхазии. Члены грузинского правительства и парламента имеют основания так утверждать.
Во время недавнего визита в Грузию министра иностранных дел Германии Фpанка-Вальтеpа Штайнмайеpа, глава немецкой дипломатии заявил грузинским журналистам, что конфликты на территории страны — не препятствие для ее вступления в Североатлантический альянс: «НАТО заинтересовано в том, чтобы на территориях стран—новых членов альянса не было конфликтов. Но это не означает, что их наличие может стать препятствием для вступления в альянс».
Во многом эта позиция Берлина, как и многих других стран-членов клуба, стала следствием политики Вашингтона, дипломатическими и финансовыми средствами поддерживающих курс Тбилиси на евроатлантическую интеграцию: Соединенные Штаты крайне заинтересованы, чтобы Грузия как можно быстрее стала полноправным членом альянса. Не только потому, что таким образом можно укрепить демократические институты в этом нестабильном государстве или получить еще одно союзное государство в принципиальном противостоянии с Ираном. Для Соединенных Штатов вступление Грузии в НАТО — способ укрепить безопасность и стабильность в таком стратегически важном регионе, как Южный Кавказ. Ведь именно через этот регион происходит транзит каспийской нефти и газа в страны-потребители Западной Европы.
Напомним, что на сегодняшний день страны Европейского союза импортируют 50% потребляемых энергетических ресурсов, причем из России — около 25%. При росте зависимости Европы от импортируемых газа и нефти (ожидается, что к 2030 году эта доля увеличится до 70%, а доля России — до 40%) все большее значение приобретает диверсификация как источников энергоносителей, так и пути их доставки в страны-потребители.
В свете того, что Россия сделала поставки нефти и газа инструментом воздействия на своих внешнеполитических партнеров, транспортировка каспийских и центральноазиатских энергоносителей вне российской территории (по трубопроводам Баку—Тбилиси—Джейхан и Баку—Тбилиси—Эрзерум) приобрела для стран Запада крайне важное значение. И в контексте этого стабильность на Кавказе в целом и Грузии в частности является жизненно важным условием беспрерывной транспортировки каспийских нефти и газа.
О том, что Вашингтон намерен и далее лоббировать вступление Грузии в Североатлантический альянс, свидетельствуют не только заявления Схеффера и Штайнмайеpа. В прошлом году сенат принял «Акт 2006 года о консолидации свободы в НАТО», в котором говорилось о необходимости своевременного приема в альянс Албании, Хорватии, Грузии и Македонии. При этом Грузия, не являющаяся официальным кандидатом на вступление в альянс, получила в 2007 году самую большую финансовую помощь от Соединенных Штатов — 10 млн. долл.
В нынешнем году сенаторы подготовили законопроект «Акт 2007 года о консолидации свободы в НАТО», в котором еще раз высказана поддержка вступления Грузии в политико-военную организацию, а также предложение выделить из американского бюджета средства в рамках программы содействия в сфере безопасности для подготовки к вступлению в члены альянса.
В контексте сказанного очевидно, что в Кремле не в восторге от политики, проводимой Тбилиси. Поскольку, как это уже говорилось, вхождение Грузии в Североатлантический альянс означает, что сфера российского влияния на Южном Кавказе значительно сужается. Кроме того, это также и удар по самолюбию российской политической элиты, во времена правления Владимира Путина успевшей свыкнуться с мыслью о том, что Россия вернулась в премьер-лигу геополитических игроков. Посему не случайно позиция российской стороны в отношении будущего членства Грузии в организации Североатлантического договора сводится к тому, что вступление этой страны «в нетрансформированное НАТО серьезно затронет политические, военные и экономические интересы России и негативно отразится на хрупкой кавказской ситуации».
Похоже, Москве не удастся остановить необратимое: судя по всему в отношении Грузии страны-члены альянса примут политическое решение. Но членство Грузии в НАТО для российского руководства — факт крайне неприятный. Поскольку очевидно, что уже в ближайшие годы и Азербайджан, и Армения начнут строить свои отношения с альянсом на более качественной основе. Уже сегодня Баку и Ереван активно развивают свои отношения с Брюсселем в рамках Плана индивидуального партнерства с НАТО. И хотя лидеры Азербайджана и Армении пока заявляют, что вопрос о вступлении их стран в альянс не стоит, принятие решения по этому вопросу не за горами. Сегодня расширение этой организации за счет таких южнокавказских стран, как Азербайджан и Армения, кажется утопией. Но еще десять лет назад столь же фантастической казалась сама мысль о вступлении в НАТО и Грузии.