Завершение ратификации Лиссабонского соглашения и назначение нового руководства ЕС свидетельствуют: институционный кризис в Евросоюзе длился слишком долго. Новые ведущие должности — президента Совета ЕС и высокого представителя (руководителя внешнеполитического ведомства) — получили малоизвестные фигуры, не имеющие чрезмерных претензий: бельгиец Герман ван Ромпей и британка Кэтрин Эштон. Эти назначения отодвигают в туманное будущее амбиции ЕС проводить общую внешнюю политику и политику безопасности а также говорить на мировой арене «одним голосом». Правда, этот «один голос», точнее, дуэт, звучащий в унисон, за этими событиями услышать можно: очевидно, что после назначения нового руководства в ЕС усиливается роль Германии и Франции. И партию первой скрипки в этом дуэте, по крайней мере, в том, что касается Восточной Европы, все увереннее ведет Германия.
После выборов в немецкий бундестаг и формирования нового правительства в октябре 2009 г. тенденция к усилению международной роли Германии и ее лидера получила дополнительный толчок для развития. Возглавляемый Меркель блок ХДС/ХСС одержал убедительную победу и, объединившись с либеральной СвДП (Свободной демократической партией), сформировал новое правительство. Позиция Меркель усилилась — отныне ей не нужно искать ни внутренне-, ни внешнеполитических компромиссов со своими идеологическими соперниками социал-демократами в рамках широкой коалиции, как это было в предыдущий период. Меркель, по оценкам американской прессы, сегодня является самым влиятельным европейским лидером, опережая таких политических тяжеловесов, как Саркози, Браун и Берлускони.
Наиболее значимым изменением в новом составе правительства стало получение поста министра иностранных дел лидером СвДП Гидо Вестервелле. Это назначение считается положительным для Украины и ее евроинтеграционных перспектив, поскольку СвДП является единственной германской партией, в программных документах которой есть пункт о возможности предоставления Украине в будущем членства в ЕС. Все будет зависеть от того, сможет ли Гидо Вестервелле повлиять на позицию Ангелы Меркель в этом вопросе, поскольку полагать, что министр иностранных дел сможет проводить политику вопреки канцлеру, оснований нет.
В целом в Германии существует почти абсолютный политический консенсус относительно внешней политики на восточноевропейском направлении. Фактически эта политика подчинена приоритетности взаимоотношений Германии с РФ. Отношения с Украиной строятся как производные от отношений с РФ, и не стоит надеяться на то, что теперь позиция Германии по отношению к России станет более жесткой даже в риторике, не говоря уже о реальном наполнении.
«Запоздалая» реакция Меркель на события в Грузии в августе 2008 г. — это проявление общего тренда в немецкой внешней политике относительно России после Второй мировой войны: внутри Германии сегодня среди представителей различных политических сил царит почти единодушное согласие применительно к РФ. Политика приоритетности отношений с Россией (Russia first), проводимая в предыдущие годы Герхардом Шредером, продолжается его политическим оппонентом Ангелой Меркель. Смена кабинета в ноябре 2009 г. может только усилить этот тренд.
Показательной демонстрацией дальнейшего усиления веса Ангелы Меркель на международной арене стало ее выступление 3 ноября 2009 г. перед конгрессом США (такой чести среди немецких канцлеров был удостоен только Конрад Аденауэр) и встреча с президентом Обамой, на которой обсуждались глобальные проблемы — Афганистан, ядерная программа Ирана, климатические изменения.
В центре внимания мировых СМИ Ангела Меркель находилась и на церемонии празднования 20-летия падения Берлинской стены 9 ноября этого года, где присутствовали лидеры стран ЕС, РФ, госсекретарь США Хиллари Клинтон и другие влиятельные лица. На конференции «Падение стен» (Falling Walls), в рамках празднования этой даты, Меркель провозгласила: следует работать для создания «нового глобального порядка», и призвала Америку делегировать больше полномочий таким «многосторонним» организациям, как ООН. Все это свидетельствует о росте глобальных внешнеполитических амбиций Германии.
В Берлине канцлер Меркель продемонстрировала активность и в решении дел Европейского Союза: на обеде во время этого мероприятия она при поддержке Николя Саркози провела обсуждение кандидатуры на должность президента Совета ЕС. Результатом стала поддержка бельгийца Германа ван Ромпея. Тони Блэр, наиболее вероятный кандидат, был «выведен из борьбы» путем сужения круга обязанностей будущего президента к роли председательствующего на собраниях лидеров ЕС, а не лица Евросоюза на мировой арене. Предотвратив назначение Тони Блэра или другого политика высокого ранга на эту должность, Германия и Франция добились того, чтобы новое руководство ЕС не смогло «оттеснить их на второй план». Закрытый и непрозрачный характер упомянутого обсуждения недаром вызывал сопротивление среди некоторых представителей стран — членов ЕС, которые увидели за этим нежелание допускать государства «новой Европы» к решению дел внутри ЕС.
Празднования в Берлине и Париже 9 ноября 2009 г. еще раз подтвердили: Германия вместе со многими другими странами ЕС считает, что задача объединения Европы уже завершена (впервые это показал Берлинский меморандум, принятый в 2007 г. в связи с 50-летием ЕС). Факт неприглашения представителей «постсоветских стран», таких как Украина, Молдова и Грузия на берлинские мероприятия в ноябре 2009 года, свидетельствует, что они не рассматриваются в контексте процессов объединения Европы после окончания холодной войны. Это означает, что в Германии и в некоторых других странах ЕС сформировалось принципиально негативный фон для реализации евроинтеграционных намерений Украины.
Традиционное внимание Германии к восточноевропейскому направлению внешней политики ЕС привело, как известно, не к предоставлению Украине европейской перспективы, а к закреплению неопределенного статуса нашего государства в рамках «Восточного партнерства», которое является составляющей Европейской политики соседства. Представители немецкой стороны уже несколько лет настаивают на том, что вопрос членства Украины в ЕС следует снять с повестки дня, предлагая нашему государству «приближаться» к ЕС путем секторальной экономической и энергетической интеграции — без каких-либо встречных политических обязательств со стороны Европейского Союза.
Негативные тенденции стремительно нарастают — если при внедрении предложенной Швецией и Польшей политики «Восточного партнерства» ЕС рассматривал Украину как своего рода образец для других стран-партнеров, эдакий «пилотный проект», то сейчас ситуация изменилась — на роль образца теперь претендует Молдова. Именно в этой республике, которая подтвердила свою демократичность в процессах передачи власти, ЕС считает возможным реализовать и продемонстрировать эффективность «Восточного партнерства». Почти сплошное «разочарование в Украине» со стороны представителей ЕС подкрепляет соответствующую позицию Германии.
В сущности, за последние полтора года Германия показала себя как страна, упорно препятствующая реализации намерений Украины в направлении европейской и евроатлантической интеграции. Конечно, весомые аргументы в пользу такой позиции ей предоставила сама Украина со своей политической нестабильностью и внешнеполитической неопределенностью, однако жесткая последовательность нынешнего отношения к нашей стране со стороны Германии несомненна.
Напомним, что именно позиция Германии была решающей на Бухарестском саммите 2008 г. — Германия четко высказалась против предоставления Украине ПДЧ, подтвердив фактическое право РФ ветировать решения альянса по восточному расширению. В сентябре 2008 г., накануне саммита Украина—ЕС, тесные связи между Германией и РФ стали главным препятствием на пути переговоров о новом соглашении между Украиной и ЕС. Негативная позиция Германии относительно предоставления Украине «европейской перспективы» в конце концов не позволила ввести этот пункт в текст преамбулы будущего Соглашения об ассоциации. За этим фактом просматривается намерение Германии дать четкий сигнал о наличии у РФ права вето не только на политику НАТО, но и на политику ЕС на постсоветском пространстве. Сегодня именно Германия (вместе с Австрией, Бельгией и Нидерландами) выступает против долгосрочной перспективы отмены виз между Украиной и ЕС. Парадоксально, но страна, травмированная многолетним существованием Берлинской стены, способствует возобновлению раздела Европы, который в этот раз проходит по границе ЕС с Украиной.
В последнее время Германия не скрывает своего прагматизма в отношениях с РФ, продиктованного, кроме исторической благодарности за объединение Германии, экономическими и энергетическими интересами. При этом, оставаясь на словах верной принципам ЕС и преданным союзником США по НАТО, Германия делает выбор в пользу РФ.
По данным Weekly Standard (февраль 2009 г.), Берлин начал «новую эру общих интересов с Москвой и отдаления от Вашингтона». По мнению же Збигнева Бжезинского, роман Берлина с Москвой, в случае, если он зайдет слишком далеко, рискует нанести удар по интеграции ЕС.
Как отмечает бывший американский посол в Германии Джон Корнблум, начиная с того времени, когда канцлером стал Шредер, и по сей день «Германия действует согласно собственным инстинктам, мало заботясь о европейском, не говоря уже об атлантическом единстве». Это может показаться странным на фоне постоянной проевропейской риторики Меркель, однако после того как в первые дни финансового кризиса Германия отказалась принять участие в общих европейских возобновительных мероприятиях под предлогом того, что ее вклад может быть «неправильно использован», в ЕС были шокированы. Участие Германии в двустороннем проекте «Северный поток» с РФ «подрывает единство ЕС», сказал финский министр иностранных дел А.Стубб. А председатель шведской социал-демократической оппозиционной партии считает, что российско-германская договоренность дает РФ «новые возможности энергетического давления на ЕС».
Предсказуемым является сопротивление росту германских амбиций со стороны стран ЦВЕ и Балтии. В частности, экс-президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга заявила, что непрозрачный процесс выдвижения кандидатов на должности будущего президента и председателя внешнеполитического ведомства Европейского Союза не был публичным и проводился в «советском стиле». Это недовольство заставило расширить круг кандидатов, однако на внеочередном саммите ЕС 19 ноября на пост президента ЕС был назначен именно Герман ван Ромпей. И хотя пост председателя внешнеполитического ведомства был отдан представительнице Великобритании Кэтрин Эштон, ожидать от этого политика, не имеющего опыта во внешнеполитических делах и делах безопасности, выразительной самостоятельной позиции пока не приходится, тем более что сама она уже успела сообщить, что ее политика будет «мягкой». То, что Кэтрин Эштон проигнорировала саммит Украина—ЕС 4 декабря, на котором по должности обязана была присутствовать, также не прибавляет оптимизма.
Оценивая общее состояние отношений между РФ и ФРГ, немецкий аналитик из фонда Маршалла Констанц Штельценмюллер утверждает, что сегодня тесные связи с Германией являются наибольшим стратегическим активом РФ в ее попытках получить рычаги влияния на Европу.
Таким образом, усиление международной роли Германии и ее выбор в пользу российского вектора внешней политики несет в себе опасность обострения разногласий внутри ЕС, а затем и возникновения сопротивления немецкой политике со стороны стран-членов. Кроме того, балансирование между РФ и США, на которое очевидно все больше нацелена Германия в условиях, когда европейские дела находятся на периферии внимания Вашингтона, тоже таит потенциальные риски. С одной стороны, Вашингтон был бы заинтересован в том, чтобы дела в Европе «регулировала» Германия, а американская администрация могла бы сосредоточиться на более неотложных глобальных делах. С другой — поведение Германии, отказ поддержать инициированное США увеличение военного контингента в Афганистане вызывает беспокойство США так же, как не могут их радовать и глобальные амбиции Германии.
Однако наибольшим вызовом для немецко-американских отношений является Россия. Некоторые эксперты считают, что американцы и немцы, несмотря на существенные отличия в отношении к РФ, должны выработать относительно нее общую стратегию. Для Вашингтона «путь в Москву проходит через Берлин» (The Washington Quaterly, October 2009). Если администрации Обамы не удастся доказать эффективность своей политики касательно РФ — а пока Россия понимает «перезагрузку» отношений с Америкой исключительно как уступку со стороны США, — это может привести к очередному обострению российско-американских отношений. Учитывая четкий курс Германии на сотрудничество с РФ, потенциальное обострение российско-американских отношений подвергнет жесткому испытанию немецко-американские связи. В этом случае, по мнению цитированного издания, роль самой наибольшей угрозы могут сыграть две страны — Украина и Грузия. Комментарии, как говорят, излишни...
В результате имеем несколько выводов.
1. Выборы в немецкий бундестаг, формирование нового правительства и усиление внутриполитических позиций канцлера Ангелы Меркель подтвердили продолжение предыдущей внешнеполитической линии, направленной на усиление роли Германии в Европе и мире. Несмотря на смену кабинета и приход на пост руководителя внешнеполитического ведомства Гидо Вестервелле, нет прямых оснований говорить о возможных положительных для Украины изменениях в немецком внешнеполитическом курсе.
2. На восточноевропейском направлении приоритетом для Германии остаются отношения с РФ. Эта тенденция за последние месяцы заметно усилилась, в частности благодаря двусторонним энергетическим договоренностям. Признавая право вето РФ на расширение НАТО на восток и на политику расширения ЕС в восточноевропейском направлении, Германия фактически способствует реализации претензий РФ на собственную зону влияния на постсоветском пространстве, в которую попадает Украина.
3. Неблагоприятные тенденции в отношениях Германии с Украиной оказывают негативное влияние на отношения Украины с ЕС, в частности усложняя процесс заключения Соглашения об ассоциации. Несогласие Германии внести в текст Соглашения положение о существовании «европейской перспективы» по сути работает на укрепление позиции РФ в регионе и препятствует евроинтеграционным намерениям Украины. Кроме того, возникает опасность свести на нет конкретные интеграционные возможности, заложенные в политике ЕС «Восточное партнерство». Переключение внимания ЕС с Украины на Молдову как на «образцового восточного партнера» подтверждает эту быстро усиливающуюся тенденцию.
4. Несмотря на ослабление внимания США к проблемам Европы вообще и Восточной Европы в частности, а также на обоснованные сомнения относительно возможности предоставления американских гарантий безопасности Украине, право России на собственную зону влияния на постсоветском пространстве вряд ли будет признано США, поскольку это не отвечает американским интересам. Потому остается вопросом, сможет ли Германия эффективно выполнять роль европейского проводника общей — евроатлантической — политики Запада относительно РФ.
5. Потенциальные разногласия между США и Германией в отношении РФ, очевидно, будут обостряться, что может выйти на поверхность в ближайшие два-три года, до завершения первого срока президентства Обамы. Таким образом, в интересах Украины — сохранить партнерство с США при любых условиях. Вместе с тем, как показывает опыт Польши и других стран ЦВЕ, необходимо отказаться от антироссийской риторики, доказав, что Украина настроена в отношениях с РФ исключительно на конструктивный лад. Отношения Украины с РФ должны любой ценой удерживаться в мирных цивилизованных рамках — в условиях падения международного имиджа Украины как надежного и предсказуемого партнера и превращения ее в «проблемную страну» ни ЕС, ни США не предложат Украине гарантий безопасности.
6. Учитывая геополитические изменения в нашем окружении и резкое повышение уровня внешних угроз, глобальных и региональных, Украина должна предельно интенсифицировать движение в евроинтеграционном направлении, используя все существующие возможности, в частности относительно ЗСТ и переговоров об отмене визового режима с ЕС. Вместе с тем в новых условиях следует уделять намного больше внимания развитию двусторонних отношений со странами — членами ЕС. Восстановить доверие в отношениях Украины с Германией будет сложно, но это крайне необходимо. Признаки оживления дипломатического диалога, наблюдающиеся сейчас на уровне министров иностранных дел, обнадеживают.
7. Главное в нынешних условиях — сохранить преемственность внешнеполитического курса, а также провести президентские выборы в соответствии с демократическими стандартами. Для ЕС и США вопрос свободных и прозрачных выборов остается ключевым при оценке страны как международного партнера. Сегодня демократический характер проведения выборов является жизненно важным для сохранения суверенитета Украины.