C января нынешнего года в Никозии проходят переговоры между лидерами греческой и турецкой общин Кипра о воссоединении острова. Ледра Палас, где регулярно встречаются делегации, расположен на нейтральной территории, охраняемой ООН. По обе стороны от него – контрольно-пропускные пункты, а за ними – два народа, разъединенные последней в Европе «берлинской стеной». За 30 без малого лет они устали быть врагами. И на севере, и на юге острова случайный попутчик в автобусе скажет вам одно и то же: если сейчас президенты не договорятся, шанс будет упущен на долгие годы, быть может, навсегда. Для стороннего наблюдателя звучит слишком безапелляционно. Однако если учесть все обстоятельства переговоров и возможные последствия их провала, то с этим трудно не согласиться.
Нынешняя попытка договориться существенно отличается от всех предыдущих. На сей раз дипломатический марафон в Ледра Паласе жестко ограничен фактором времени. Желают того политики или нет, он увязан с процессом расширения Евросоюза. Кипр уже давно подал заявку на вступление в этот элитный европейский клуб и уверенно лидирует в финальной гонке стран-кандидатов. Оговоримся, что это относится лишь к греческой части острова. Непризнанная международным сообществом Турецкая Республика Северный Кипр пока остается за скобками уравнения. В условиях экономического эмбарго, введенного в 1974-м по решению ООН, северный Кипр выживает за счет дотаций из Анкары. Турция полностью финансирует дефицит госбюджета и обеспечивает безопасность турецкой общины при помощи сорокатысячного армейского контингента.
В конце нынешнего года на саммите ЕС в Копенгагене станет ясно, по какому сценарию будут развиваться события. Вариант первый и наиболее благоприятный: в Евросоюз вступает воссоединенный Кипр. В этом случае преодоление социального и экономического неравенства двух частей острова становится делом времени и техники. К счастью, у Евросоюза накоплен в этой области немалый опыт. К тому же ЕС будет служить надежным гарантом невозобновления конфликта.
Правда, присоединение единого Кипра к ЕС нельзя отделить от всего комплекса взаимоотношений между Грецией, Турцией и ЕС. Турция давно уже разыгрывает кипрскую карту в своей собственной игре с Евросоюзом. Надежды Анкары вскочить в последний вагон уходящего поезда не оправдываются. Брюссель держит шлагбаум на въезде в «землю обетованную» на весу, предъявляя Турции претензии в массовых нарушениях прав человека и коррумпированности госаппарата. У Турции осталось мало времени, чтобы убедить Брюссель в своей решимости строить современное демократическое общество. Если Анкара до конца года не добьется от Брюсселя ясности по поводу сроков своего собственного вступления или по крайней мере даты начала официальных переговоров, она может заблокировать прием Кипра в Евросоюз.
Вариант второй: в ЕС вступает лишь греческая часть острова. В этом случае Анкара может пойти на аннексию турецкой части Кипра, что, скорее всего, приведет к разрыву между Анкарой и Брюсселем и даст новый импульс миграционным процессам на севере острова. В частности, последует массовый исход турков-киприотов и заселение этих территорий курдами и выходцами из Анатолии.
И, наконец, вариант третий: переговоры между греческой и турецкой общинами острова заходят в тупик. Под давлением «турецкого фактора» Евросоюз приостанавливает вступление Кипра. Тогда Греция в конце нынешнего года, скорее всего, отказывается ставить подпись под договорами о присоединении с другими девятью государствами, вступающими в ЕС. В итоге весь процесс расширения терпит провал.
В Евросоюзе об этом кошмарном сценарии стараются не думать. В последнее время Еврокомиссия пересмотрела свою прежнюю позицию, которая не допускала контактов с представителями непризнанного государства, и начала активно действовать на севере острова. На сегодняшний день перед Брюсселем стоит задача компенсировать ту информационную изоляцию, в которой десятилетиями пребывало турецкое население Кипра. В частности, развеять мифы о коварстве Евросоюза, который якобы пытается «купить лояльность турецкого населения». По всей вероятности, поводом для этих домыслов стали недавние сообщения о том, что в случае вступления в ЕС воссоединенного острова турецкая община в течение трех лет получит как минимум 200 млн. евро безвозмездных субсидий.
Сам Евросоюз не играет официально посреднической роли на переговорах. От имени международного сообщества эта задача возложена на официального представитель генсека ООН Альваро де Сото. Подход ЕС к кипрскому вопросу носит в основном технический характер. Для ЕС очень важно разработать механизмы плавного вхождения Кипра в законодательную сферу Евросоюза. В частности, встанут вопросы о применении законов, действующих на всей территории ЕС. Таких как гарантии свободы передвижения граждан, трудовых ресурсов и капитала.
В контексте Кипра эта сфера – своего рода минное поле, по которому нужно двигаться с предельной осторожностью. Особенно острые разногласия между интересами двух общин могут проявиться в таких вопросах, как возвращение беженцев. Возникнет необходимость введения жестких ограничений на приобретение греками собственности в турецкой части Кипра. Правда, ЕС полагает, что подобные проблемы можно решить в рамках существующего законодательства. Председатель Еврокомиссии Романо Проди недавно заверил киприотов, что Евросоюз готов пойти на некоторые корректировки и индивидуальные изъятия из acqui communautaire (свод законов ЕС), необходимые для удовлетворения требований обеих сторон.
Переговоры в Ледра Паласе проводятся в обстановке секретности и почти полного информационного вакуума. Однако в последнее время в местной прессе все чаще упоминается так называемый «план СЕПСа», в котором предложены оригинальные механизмы решения кипрской проблемы. (СЕПС — Независимый центр европейских политических исследований в Брюсселе — обладает влиянием в европейских политических кругах и приобрел широкую известность благодаря разработке планов стабильности по Балканам и по Кавказу). Стало известно, что участники переговоров с пристальным вниманием изучают этот документ и что он может стать основой урегулирования.
План СЕПСа включает в себя два важнейших элемента. Во-первых, в нем содержится своего рода классический материал, который можно использовать для урегулирования этнических конфликтов в других регионах. Речь идет о территориальных аспектах, о решении проблем беженцев и о гарантиях безопасности для этнических меньшинств. Все эти факторы одинаково важны и для израильско-палестинского конфликта, и для урегулирования в Абхазии и в Нагорном Карабахе. В этом смысле предложенные СЕПСом идеи относятся к разряду классических. Но в этом плане есть и своя специфика, а именно «фактор Евросоюза».
Модель, которая предлагается обеим сторонам на переговорах, основана на структуре из трех уровней для будущего воссоединенного Кипра. Уровень ЕС, уровень общего государства – общенациональный уровень и, наконец, уровень компетенций двух составляющих – греческой и турецкой общин. И новизна здесь в следующем: в классической модели, как показывает опыт Нагорного Карабаха и Абхазии, ключевым вопросом является сфера компетенций общего государства. Именно здесь в приведенных случаях договоренности достичь не удается.
В случае же Кипра огромным весом будет обладать Евросоюз, т.е. верхний уровень в этой структуре, четко будут прописаны компетенции отдельных составных частей государства, которые могут иметь полную автономию в таких областях, как культура, образование и региональное развитие. Таким образом, общее государство может быть структурой тонкой и почти невесомой, поскольку большинство компетенций будут относиться либо к уровню ЕС, либо к уровню компонентов этого государства.
Говоря о будущем государственном устройстве Кипра, авторы плана ссылаются на так называемую «бельгийскую модель», которая представляет огромный интерес для киприотов. За последние годы федеральный уровень власти в Бельгии постепенно утрачивал свое значение, поскольку все больше компетенций переходило либо на уровень ЕС, либо на уровень составных частей государства — франкоязычной Валлонии, говорящей на голландском языке Фландрии и двуязычного Брюсселя.
Значение «фактора Евросоюза» можно проиллюстрировать на примере. Президенты Сербии и Черногории недавно согласовали общую резолюцию о путях разрешения противоречий, которые могли перерасти в открытый конфликт и закончиться полным расторжением отношений. Общим в случае Кипра и на балканском примере является европейское измерение, которое расшифровывается в данном случае как перспектива членства в Евросоюзе, единая торговая политика и единая валюта. Все это и служит стимулом к объединению.
И наконец, несколько слов об Абхазии и Нагорном Карабахе. До некоторой степени ситуация схожая, особенно в случае НК. Здесь положение армянского населения напоминает положение турецкого населения на севере Кипра. Таким образом, можно отчасти говорить о применении плана, предложенного СЕПСом. В частности, представить себе модель нежесткой конфедерации или общего государства (четкого определения этого термина не существует, но речь идет о некоем среднем знаменателе между федерацией и конфедерацией). В отношении НК действительно можно представить себе структуру общего государства с облегченным центром и максимально расширенными компетенциями его составных частей. Но в этом случае, по крайней мере в обозримом будущем, будет отсутствовать уровень Евросоюза. Это различие и привело СЕПС к разработке идеи создания Южно-кавказского сообщества, в котором роль в обеспечении поддержки и гарантий безопасности принадлежала бы России, Евросоюзу и США. Подобная надстройка могла бы выполнять роль, которая в случае Кипра отводится Евросоюзу.
И еще один фактор, о котором следует упомянуть в связи с перспективой урегулирования кипрской проблемы. В случае вступления в ЕС Кипр введет у себя жесткие Шенгенские правила. Граница закроется для тысяч и тысяч выходцев из постсовесткого пространства, которые вот уже десятилетие свободно приезжают на Кипр в качестве туристов и бизнесменов, принося немалые доходы в местную казну. Кипрская делегация неоднократно ставила этот вопрос на переговорах о вступлении в ЕС, однако пока решения найти не удалось.